Соль. Судьба Первородной - Александрова Марина (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt, fb2) 📗
– Женщину? – изумленно воскликнул он.
Я лишь обреченно закатила глаза, мужчины всегда такие мужчины…
– Что б приходила ко мне в обед, убирала и готовила до моего возвращения, в вещах не копошилась, разве что стирала то, что я буду специально для неё оставлять.
– Это всё?
– Не совсем, толстож…х пациентов, то есть элитных пациентов в отдельный день буду принимать, ясно? А теперь – меня покормить, помыть и начнем с тебя.
– Вы, что – усмехнулся он, – хотите сказать, что можете меня вылечить?
– Именно это я и сказал, – прямо взглянула я на старшего Ариен, который, судя по всему, несколько ошалел от моей напористости. Но это он зря, я ещё только начала.
– И ещё кое-что, прошу отдельно запомнить, что мне нервы не трепать и не доставать по пустякам, я этого не люблю. Стиль в одежде я не меняю. Я сын Элио, так было, есть и будет. Так что в ваши имперские платья влезать не собираюсь, – имперцы и впрямь в одежде отдавали предпочтение тогам и туникам. Разве что стоящий передо мной аланит не показывал обнаженных ног и под туникой носил черные широкие штаны, заправленные в сапоги. – Отдельно запомни, что в душу ко мне лезть не стоит, личные вопросы игнорируются вне зависимости от того, кто их задает. Если будешь соблюдать договор, то и я буду полезен для тебя, так, что? Договоримся?
– Что ж, – медленно проследовав до занимаемого им кресла, начал он. – Всё вами перечисленное вполне приемлемо для меня, но как вы и сказали, сперва я я должен увидеть, чего стоят ваши умения, – осторожно сел он в кресло, и это было неудивительно, учитывая его состояние. – Пока вы и ваш ассистент разместитесь в доме семьи Ариен. У вас будет время до вечера, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Вечером же мы встретимся в моих покоях. Сэптим…
– Погоди-ка, который сейчас час, сначала скажи?
– Два часа ночи, – тут же ответил он. – Всё?
– Теперь да, Сэптим! – позвала я.
– Проводи гостя, – закончил за меня мужчина, никак не показав, своего отношения о к к состоявшемуся разговору.
Как бы странно это ни прозвучало, но я была довольна тем, как заканчивается этот день. В нем не нашлось места насилию над моей замечательной личностью. Конечно, то, что мне как следует дали по голове, надели петлю Двуликого, приковали цепями к стене, чуть не дали умереть от разрыва мочевого пузыря, поваляли по каменному полу, было мало приятно, но не сказать, чтобы настолько ужасно, чтобы я долго об этом переживала. Конечно, я не была в восторге и от предстоящих перспектив относительно работы на благо империи. И вовсе уж я не собиралась задерживаться тут. Должно быть, если бы на меня взглянул кто-то со стороны, то сказал бы, что я избалованная себялюбивая гадина, раз не желаю делиться тем, чем так щедро наградил меня Двуликий. Возможно, так оно и есть? Хотя, лично для меня всё выглядит в несколько ином свете. За прожитые годы, как мне кажется, я отдала достаточно за непрошеный Дар и давно уже никому и ничего не должна. Всё, чего я так давно жажду – это покой. Мой Бог коварен, он многолик, и дары его никогда не бывают однозначны. Это понимаешь с годами, но понимаешь…
Вот такие меланхоличные мысли роились у меня в голове, в то время как я устало плелась за пожилым человеческим мужчиной. Молчал он, молчала я, и ни один из нас не чувствовал себя вправе нарушать уединение друг друга… ну, ладно, просто нам не о чем было говорить. Я устала и всё, чего хотела, – это есть, спать и мыться. Но, как бы ни мечталось всё сделать именно в такой последовательности, придется начать с последнего.
Бесконечные коридоры сменялись подъемами и вновь перетекали в коридоры, и как-то так незаметно мы оказались на открытой галерее, ведущей в жилую часть этого родового гнезда, которое было отделено от городской суеты внушительной каменной стеной, парками, садами и даже крошечной речушкой. Ночной теплый ветер, пропитанный ароматами жаркого летнего дня, ночных южных цветов и трав, нес толику морской прохлады и умиротворения. Я с удовольствием прикрыла глаза, подставив лицо под искусные ласки ветра, с тоской и нежностью вспоминая время, когда такие ночи были только нашими. Когда мы, тогда ещё совсем юные первородные целители, вступали на жизненный путь предназначения и долга. Тогда всё казалось другим: проще, интереснее и непременно с прекрасным светлым будущим впереди.
– Вы идете? – вывел меня из ни к месту начавшейся меланхолии мой сопровождающий. – Ваша комната наверняка уже готова.
– Радостно слышать, – буркнула я. – И не вздумайте мне ассистента под бочок подсунуть. Он не для таких дел мне надобен, так что выделите ему отдельную комнату и довольствие.
– Само собой, – несколько смутившись, кивнул Сэптим.
Прежде, чем ступить с открытой галереи в жилую часть дома, я в последний раз бросила взгляд на бескрайнее черное покрывало ночного неба и тяжело вздохнула. Последняя свободная ночь, пока клеймо не легло на моё запястье, накрывая меня вместе с мнимым покровительством Дома Ариен, особой меткой, которая всегда скажет этому Дому, где я и как далеко от него. Обычная практика для особо важных 'гостей'. Сколько меток перебывало на моем теле, так и не вспомнишь. Одной больше, одной меньше. Они думают, что их плюшки на моей коже способны привязать меня к этому месту. Ну, пусть думают, мне не жалко.
Комната оказалась на удивление просторной и вовсе не напоминала собой кладовку для швабр. В ней были и окно, и кровать, и даже маленькая ванная с нужником. Что ещё нужно для счастья старому деду после столь бурного дня? Правильно, уединение.
– Стелла и Арма помогут вам, – начал было Сэптим, когда в углу комнаты обнаружились две смуглые девушки с туго собранными в пучки темными волосами.
– С чем это?
– Эм, ну совершить омовение…
– Не многовато ли рук для такого нехитрого занятия? – вопросительно изогнув бровь, взглянула я исподлобья на провожатого. – Забирай-ка своих девок, Сэптим, и ступай совершай с ними сам хоть омовение, хоть ещё что более интересное. Мне ваши рожи уже до того опостылели за этот день, что не знаю, как усну теперь! Так что взялись за руки и шуруйте отсюда, пока я вам не наподдал для скорости, я понятно объясняю? Эй, ты, кучерявая, – поспешила я остановить одну из девушек, которая в спешке почему-то схватилась за поднос с едой. – Посуду оставь, есть я буду. И вещи мои заберешь чуть позже у двери – постираешь, а завтра принеси и там же положи. Всё, теперь, мыться буду, – ворчливо добавила я, надеясь, что эта моя фраза даст им понять, что пора бы уже оставить меня в покое.
– Но, господин Рэйнхард дал четкие инструкции, – попытался было настоять на своем Сэптим. На что я уже, не выдержав всех перипетий этого дня, просто сказала:
– Пошел он в зад…у, вместе со своими инструкциями.
Резко развернулась и, уже слыша, как они направляются к двери, сама проследовала в дальнюю комнату, которая и должна была быть моей личной купальней.
Когда я начала раздеваться, то ощущения были такими, что я смогу поставить свою куртку на пол – и она не упадет, настолько пропыленной и грязной я себя ощущала. Но обошлось. Одежда упала ворохом тряпья, а я взглянула на себя в небольшое зеркало, что висело на стене. Внешность каждого первородного была особенной, если сравнивать нас с общепринятыми нормами. Мой лучший друг Там-Там был похож на 'нечто'. Вспоминая его, я до сих пор не могла сдержать улыбки. Огненно-рыжие волосы, смуглая кожа, почти коричневая, и ярко-зеленые глаза. Он выглядел забавно, мягко говоря, учитывая его рост под два метра. Айрин же могла похвастаться столь ценимой в империи белоснежной кожей, совершенно белыми волосами, черными, будто ночь, глазами и такими же бровями. Каждый из нас был немного странным, не таким, как все. С чем это было связанно? Лично мне доподлинно неизвестно, но в свое время люди любили рассказывать сказки, будто бы жрецы двуликого несут в себе не только частичку его силы, но и многогранность внешности божества. Короче, кто его знает, почему у моих совершенно обычных блондинистых родителей родилась смуглокожая дочь с совершенно черными волосами и яркими аквамариновыми глазами. Не подумайте, я не выпендриваюсь, называя банальный голубой 'аквамарином'. Подозреваю, мой папочка проел плешь мамочке, откуда взялось такое дивное создание в их семье и перебрал не одно имя знакомых или случайно встреченных мужчин за последние девять месяцев, что захаживали к ним в дом или просто слонялись неподалеку. Грыз себя и окружающих родитель ровно до тех пор, пока на моем виске не распустилась алая лилия Двуликого. Благо, цветет сия фигура под волосами, а виска касается лишь один из её лепестков. Похожа она то ли на татуировку, то ли на родимое пятно, и у каждого из нас появлялась эта метка в самых неожиданных местах. Так что, мне можно, сказать повезло, что сию отметину можно было скрыть волосами. Большую её часть.
