Инфернальная магия (ЛП) - Кроуфорд К. Н. (электронные книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
Урсула подняла оружие, стараясь держать страх в узде. «Я тут лёгкая добыча». Её разум бешено работал. Она находилась в проигрышном положении, потому что понятия не имела, где этот теневой охотник, и что он такое. Ну, хотя бы камень может прикрыть ей спину. Она попятилась к ближайшему, защищая тылы.
Справа от неё что-то царапнуло по камню, и Урсула стремительно повернулась туда лицом. Она держала меч перед собой, дыхание сделалось прерывистым. Лёд мелкими крупицами посыпался с булыжника, дрейфуя к земле, и от страха перехватило дыхание. Позади Урсулы скрипнул снег, и она снова быстро развернулась. Ещё больше кусочков льда слетело с камней. Где этот монстр? Низкое рычание пронеслось по кругу, рокоча в её нутре, а дальше последовал резкий царапающий звук.
Тварь точила когти.
Без сферы Урсула оказалась в темноте. Она прижалась спиной к базальтовому камню, и её меч подрагивал, пока она всматривалась в потемневший центр круга. Как можно увидеть то, что состоит из теней?
В центре круга что-то завихрялось — завитки чёрного на фантомном ветру, темнее и насыщеннее ночного неба. «Пожалуйста, пусть я справлюсь с этим».
На полметра выше головы Урсулы проступили жёлтые глаза размером со столовые тарелки. Паника мурашками пробежала по спине. Монстр был ростом чуть ли не два с половиной метра. Следом за глазами показалось и тело, и его плечи были такими же широкими, как один из булыжников.
Волна страха врезалась в Урсулу. Конечно, она умела управляться с клинком, но знала ли она, как сразиться с великаном?
Урсула сжала меч, и её пульс бешено ускорился, когда монстр совершил рывок вперёд. Он балансировал на одной длинной руке, как чудовищная горилла. Она приготовилась к атаке.
Монстр бросился, замахнувшись на неё когтистой рукой. Урсула метнулась в сторону и полоснула вверх, но клинок рассёк лишь воздух. Спешно поднявшись, она лихорадочно поискала монстра, но тот исчез.
«Чёрт, чёрт, чёрт». Это был обманный манёвр, чтобы заставить её отойти от камня. Урсула резко повернула голову, ища своего оппонента… но оказалась недостаточно быстрой. Рука существа показалась из тьмы позади неё и врезалась в её бок как дубина.
Звук ломающейся руки и рёбер пронёсся по воздуху, и Урсула оказалась оторванной от земли. Она врезалась в застывшую землю возле одного из синих камней, и боль пронзила её как раскалённый добела нож. Она закричала.
Влажный, гортанный звук заглушил её крики. Смех.
Агония разрывала её на куски. «Я не могу умереть здесь. Я не могу умереть одна, не зная, кто я на самом деле такая». Урсула стиснула зубы и встала на ноги, подняв меч. Монстр сокрушил её левую руку, с губ капало нечто тёплое с металлическим привкусом. Кровь.
Урсула повернула голову вслед за движением. Монстр снова крадучись вошёл в круг, и его глаза сверкали жёлтым.
Она сердито посмотрела в ответ, крепко сжимая челюсти. «Если сегодня ночью я умру, это произойдет на моих основаниях». Она полоснула тварь по рёбрам, но несмотря на огромные размеры, теневой охотник легко увернулся. Сражаться с этой штукой — всё равно что пытаться ухватить завиток дыма.
Кестер назвал это третьим вариантом, но данное испытание было всего лишь медленной и кошмарной казнью. Болотная тварь играла с ней. Кестер, наверное, наслаждался каждой минутой. Он принёс её в жертву монстру ещё до того, как она смирилась с существованием магии.
Урсула постаралась заблокировать боль, пульсировавшую в сломанных костях её бока. Адский день рождения. Её уволили, преследовали, атаковали, похитили, а теперь забьёт насмерть существо, состоящее из дыма и гнева.
«Мне даже не представилась возможность пожить». В ней взбурлила ярость, затмевавшая страх.
— Сегодня мой восемнадцатый день рождения, чёрт возьми! — заорала она.
Насколько знала Урсула, никто и никогда не пёк для неё торт. Почему-то это оказалось самым худшим оскорблением из всех, и её злость взбурлила. «Три года. У меня было всего три года». Её правая ладонь раскалилась, жар выжигал вены. От ладони по мечу хлынуло пламя, языки огня лизали лезвие.
Тварь отпрянула, а Урсула шагнула вперёд, приободрившись из-за пылающего меча. «Я ангел смерти», — прошептал её разум.
Боль в боку угрожала разорвать её на куски, но Урсула держала клинок перед собой так, как священник держит распятье, чтобы отогнать нечисть. Огонь охватил всё лезвие меча. Те редкие снежинки, что опускались на металл, шипели и испарялись в жаре. «Я есть гнев».
Тварь сделала ещё один шаг назад, прижимаясь спиной к камню. Несмотря на свечение огня, черты монстра всё равно сложно было различить — масса тёмных волос, мышц и жил в окружении теней. Его жёлтые глаза сверкали, но уже не только голодом. Урсула видела там и страх.
Плечи монстра выпрямились почти неуловимо, затем он прыгнул вперёд. Урсула вскинула меч как раз вовремя, чтобы заслонить себя, когда тварь попыталась её схватить. На сей раз она оказалась готова, и её клинок полоснул предплечье существа.
Охнув, монстр шарахнул её рукой, отчего меч отлетел в сторону. Урсула повернулась, чтобы побежать за оружием, но сильная рука схватила её за волосы, убранные в хвост, и рванула к земле.
Урсула упала на сломанные рёбра, и всё её тело разлетелось на куски в агонии. «Я сломлена». Хватая ртом воздух, она попыталась перекатиться на живот и встать, но монстр прыгнул на неё сверху, сминая лёгкие и ломая рёбра о ледяную почву. Длинные пальцы с когтями потянулись к её горлу, и Урсула едва могла дышать.
В отчаянии она пнула ногами, стараясь освободиться, но монстр обхватил когтями её горло и сжал как змея, душащая добычу.
Постепенно пододвигаясь к её лицу, золотые глаза смотрели на неё с примитивным интеллектом. «Вот лицо моего палача: звериное и безжалостное». Зверь медленно открыл пасть, открывая неровные ряды коротких зубов. Урсула приготовилась к укусу, но потом осознала, что это гадкое зрелище — улыбка.
Монстр сжал ещё сильнее. Трахея Урсулы распласталась с тихим хлопком, и боль пронзила её разум.
Говорят, в последние моменты перед глазами проносится жизнь — серия неподвижных кадров, спроецированным подсознанием для умирающего разума. Для Урсулы всё началось в пятнадцать: пожарный, вытаскивающий её из-под обломков церкви Святого Этельбурга, вспышки камер, когда она выходила из зала суда со своей первой приёмной семьей. Следующие кадры были размытыми, одна семья за другой, и всё сопровождалось саундтреком из цоканья языком, криков, а затем визгов «Я больше не могу терпеть эту девчонку!»
Когда её лёгкие готовы были взорваться, череда кадров остановилась. Её крохотная квартирка на Боу промелькнула последней. Те два засранца-студента, подравшиеся в клубе. Наконец, слова Руфуса эхом отдались в её голове. «Ты жалкая корова, которая ничего в жизни не может добиться».
Он прав. Потому что теперь её дерьмовая жизнь закончилась в месиве из сломанных костей и горящих лёгких. «Горящих».
В Урсуле вспыхнула последняя вспышка ярости — ярости из-за несправедливости и тщетности всего этого. Она не просила об этом — не просила быть загадочной девочкой без семьи, не просила об инфернальном пламени внутри неё. Злость накатила как жаркая магма по венам. Она вырвалась из Урсулы, кипящая и вулканическая. Она прижала пылающие руки к блестящим глазам монстра.
Руки отпустили её горло, и Урсула услышала собственный крик.
Глава 8
Горячая кровь булькала в горле Урсулы, проникая в лёгкие. Она тонула в собственной жидкости, и в сознании её удерживала только агония, терзавшая всё тело. Затем перед глазами всё размылось, и ей уже стало плевать на несправедливость её короткой жизни. Она просто хотела поспать, мирно отдохнуть в тишине, избавленная от этой агонии, разрывавшей разум на куски.
Но вместо тишины до её ушей доносился мелодичный звук. Кестер снова говорил на ангельском… но Урсула понимала слова, что-то там про целительные воды и высасывание боли. Перед глазами начало проясняться. Она мельком увидела сверкнувшие над ней зелёные радужки. Кестер стоял возле неё на коленях, напевая заклинание, и его лоб был обеспокоенно нахмурен.
