Таверна "Перекрёсток" (СИ) - Сойтту Анна (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— Има, дорогая, тебе обязательно там понравится! — огр неподалёку уже несколько минут не переставал нахваливать что-то супруге, помогая ей складывать в телегу тюки с вещами. — Да, там ещё предстоит много работы, но хозяйка обещала, что не будет требовать от нас больше, чем мы можем, и я ей верю.
— Ох, Арк, — вздохнула Има. — Если бы всё это было правдой! В нашем с тобой возрасте затевать переезд, отправляясь в неизвестность… Чувствую себя девчонкой, что хочет рискнуть и обрести будущее, вот только в отличие от той, кем я была в молодости, горизонт моего будущего уже виден, а не теряется в туманной дали. Ты уверен, что этой лире можно доверять?
При упоминании статуса какой-то аммилисы Кейден насторожился, даже хвост нервно дёрнулся в сторону стариков-огров.
— Это очень милая лира, Има, даже имя её напоминает о густых лесах, что расположены рядом с таверной и дарят тень и густой смоляной запах, каким пропитана округа — Ветта.
Кейден вздрогнул, присмотревшись к паре, не обращающей на него никакого внимания. Ветта. Это имя могло быть только у неё — аммилисы никогда не повторяются, как люди или огры, называя своих новорожденных щенят. Неужели он скоро её увидит?
Глава 12. Тёмные души некоторых людей
— Прошу меня простить, но я больше не могу пользоваться гостеприимством светлой лиры, — человеческая девушка чуть не плакала, в страхе припав на колени. — И мне нечем отплатить за проявленную ко мне доброту.
— Эймера, ты ещё слишком слаба, чтобы куда-то идти, — попытался призвать к разуму Амрэль. — Нужен ещё день покоя.
Призвав на помощь Ветту, эльф уже битый час уговаривал больную вернуться в постель, но та в панике цеплялась своими мыслями за так и не собранный осот, за необходимость вернуться за ним и за то, что её ждёт по возвращении.
— Я должна была вернуться до утренней зари и сделать ещё много работы, — лила слёзы больная. — Мельничиха снова меня накажет за то, что я ничего не успела!
— Мельничиха? — лира Ветта наконец ухватилась за что-то связное в потоке испуганных стенаний. — Ты у неё живёшь?
— Моя семья погибла, когда я была ещё маленькой, — всхлипнув в очередной раз, призналась Эймера. — А дед и баба не имели денег на моё содержание, продав работницей на мельницу в уплату семейного долга.
— Что? — яростно зарычав, Ветта подскочила к окну, пытаясь отдышаться: продать ребёнка! Да, люди действительно суровый и жестокий народ, так обращаться со своим потомством!
Если родители щенка аммилис погибали, сейчас такое случалось редко, но всё же бывало, то малыша воспитывал весь народ. Любое норное жилище становилось его домом и пристанищем, а повзрослев, юный аммилис мог выбрать постоянный дом, где ему больше нравилось бывать.
Мех лиры нервно вздыбился от прозвучавших слов, уши прядали, реагируя на каждый шорох. Нет, такому она не позволит случиться!
— Где находится мельница? — собственный хвост до боли хлестал лиру Норе по бокам, отказываясь успокаиваться от такой несправедливости.
— На северном тракте, у реки, — видя чудесную жительницу холмов в таком гневе, Эймера не посмела возражать, когда, выудив из своей сумы кошель с монетами, аммилиса выбежала прочь.
— Будь здесь, — вздохнул Амрэль, оставив девушку на попечение эльфийских мастеров, споро взявшихся за восстановление таверны, и последовал за названной сестрой.
Всплёскивая руками от негодования и бормоча себе под нос ругательства, от которых в высшем обществе уши бы прижались к голове, Ветта бежала в указанном направлении. Продать частицу своего рода, да как они вообще на такое решились? В мыслях лиры словно бушевал ураган, замешанный на гневе и жалости. Амрэль догнал её уже у главного тракта, днём полнившегося от повозок и торговцев. Цветастое платье Ветты и разноцветные ленты в волосах легко выделяли её из толпы, а к серебристому меху, сворачивая головы, во всю приглядывались возницы. Нахмурившись, эльф схватил аммилису под локоть и, лавируя между людьми, ловко вывел к северному тракту — мельница оказалась неподалёку.
Расположившись на берегу глубокой, но небольшой и быстрой речки, мельница черпала лопастями воду, заставляя крутиться жернова в своём нутре, намалывая ими зёрна, превращая в муку.
— Хозяйка! — рявкнула Ветта при подходе к двери, не в силах совладать со своим гневом, но спокойствие эльфа и то, что он был рядом, немного отрезвило лиру.
— Слушаю, господа добрые, — выглянула из пристроенного к мельнице кособокого домика женщина весьма пышных форм, деловито осмотрев вторгшихся к ней.
От опытного взгляда не ускользнуло ни новёхонькое, пусть и простого кроя, платье аммилисы, ни отлично пошитые рубаха и брюки эльфа. Богатеев мельничиха чуяла за версту, безошибочно определяя с кого можно содрать побольше монет или поторговаться.
— У тебя служит Эймера? — стараясь говорить равнодушно, спросила Ветта, дёрнувшись на предупредительный щипок от Амрэля.
— Что натворила эта безрукая? — женщина тут же поменялась в лице, осознав, что пришли не за мукой, и тут же принялась жаловаться: — С ней столько проблем, малютка осталась сироткой, и я приютила бедняжку, но она платит мне чёрной неблагодарностью! Вот давече послала за осотом, делов-то только до болот сходить, а её всё нет и нет. Я переживаю, где носит эту девчонку, а ну как принесёт мне в подоле подкидыша? Не потяну я лишний рот, и без того с бронзушки на бронзушку перебиваемся!
Фыркнув, Амрэль окинул взглядом сытое и холёное лицо мельничихи, серебряные украшения на шее, в ушах и на пальцах, остывающий на окне каравай, пудовые мешки с мукой у дверей мельницы — определённо, бедствует! Но промолчал.
— Я бы хотела, чтобы девушка жила и работала у меня, — холодно произнесла лира Норе, ничуть не впечатлённая разыгранным перед ней спектаклем с подвываниями и заламыванием рук.
— Пять золотых чешуек! — тут же смекнула мельничиха, в глазах которой загорелся алчный огонёк. — Это её оставшийся долг, а ещё она жила у меня и питалась тем, что я готовила.
Вспомнив худенькую фигурку Эймеры, Амрэль очень усомнился в том, что человеческая девушка хоть иногда ела досыта.
— Сколько? — вместо этого уточнил эльф.
— Ещё три золотых, — не моргнув глазом ответила женщина. — И у неё была своя комната в пристройке к сараю. Значит, не три, а четыре золотых.
— Пишите доверенную, — снова щипнув готовую взорваться от негодования Ветту, озвучил эльф.
Пока мельничиха писала бумагу, Ветта отсчитала пятнадцать золотых чешуек и попросила дописать, что никакого права претендовать на свободу девушки впредь хозяйка мельницы не имеет.
Обратный путь до таверны аммилиса молчала, по-прежнему потрясённая произошедшим: человеческую девушку ей продали! Словно она была вещью! Хорошо, что Амрэль был в курсе подобного рода сделок и помог избежать ситуаций, из-за которых Эймере пришлось бы вернуться в это ужасное место.
— Когда вернёмся в таверну, ты можешь написать вольную Эймере и она сможет жить, как захочет, — осторожно произнёс Амрэль, наблюдая, что аммилиса медленно приходит в себя — её злость сдувалась так же моментально, как и возникла.
— Будь уверен — именно так я и поступлю, — заверила его Ветта, выполнив своё обещание сразу, как они пришли в таверну: Эймера рыдала от счастья, порываясь обнять то Ветту, то Амрэля, то спустившегося с чердака любопытного Аки.
Глава 13. Если взяться дружно
Как и надеялась Ветта, Эймера решила остаться в таверне. Было тому причиной нежелание сироты идти обратно к людям, или тому виной стал один лесной эльф, ловивший смущённые взгляды девушки и целующий при любом удобном моменте её ладошки, но две седмицы спустя «Перекрёсток» стало не узнать. Новые окна ловили солнечных зайчиков, отражая их вдаль, вынуждая даже путников с тракта вглядываться: что там на заброшенном съезде? Очищенная от вьюнов и дикого винограда древесина, была заново просмолена и покрыта защитными заклинаниями. Новенькая деревянная дверь бодрилась вензелями завитушек с лесными узорами. Выточенные на наличниках гроздья завились вокруг двери и окон.
