Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (книги без регистрации полные версии txt) 📗

Потому-то про существование Китрит 66-1 было мало кому известно, а знаниями о них вообще располагали немногие. Ровно, как и проводившие операцию деформации души в артэа, лишения ее своей воли. Создание связи между будущими аини и хианриа в данном случае заключалось иначе, чем с обычными кианинами, внутри которых души не было.

Кианины Китрит 66-1 имели тела, полностью искусственные, напичканные многими имплантатами ради целей хозяев, обычно властьимущих или военных, или особо важных исследователей. Иногда кианины эти имели сколько-то видоизмененных генов. Они особо убедительно могли изображать «любовь» с приророжденными или полуискусственными противоположного пола. Но потомства своего не имели. Они… пожалуй, в основном они даже не притворялись. Осколки когда-то живых человеческих душ испытывали настоящие чувства и эмоции. Сознание искореженное было начисто или большей частью лишено своей свободной воли. В души, ставшие артэа или, по другой версии, заточенные в кристалл-хранитель под названием артэа, была вбита программа следовать за каким-то конкретным человеком, к которому его привязали.

Но если обычные кианины после гибели своего аини самоуничтожались, то Китрит 66-1 могли взбунтоваться и уйти. Хотя и немногочисленные из таких упрямцев смогли продержаться несколько месяцев или лет.

Китрит 66-1 были очень умелыми и опасными, потому немногим доверяли стать их аини.

«Но… Кристанран как-то стал, — мрачно подумал Сандиас, — Это… это наверное сделано незаконно? Точно! Дядя Кристанрана, кажется, одно время работал в дарина, специализирующемся на производстве кианинов. Может, был причастен и к тайнам Китрит 66-1?»

Но отцу признаваться в своей страшной гипотезе мальчик не стал. Он справедливо подумал, что если Хритар был допущен до таких глубин, то враждовать с ним открыто опасно.

Наконец и глава совета ушел, лицемерно погладив Кристанрана по голове, да улыбнувшись заботливо, почти совсем убедительно, наученный долгим опытом управления. Он тоже не хотел наживать дополнительных врагов. Настоятельно сына попросил примириться с этими двумя сводными братьями. И ушел, оставив их самим себе.

Когда мужчина с седыми прядями у висков — подарок после какого-то особо нервотрепного дела на семисот каком-то году жизни, который он оставил для придания зрелости облику — ушел, эти трое остались одни, напряженно смотря друг на друга. Человек невольно жался к брату. К тому, кого он считал своим братом. Тот стоял между ним и тем, кто едва не убил его хозяина насовсем.

«Братом прикидывается. Что защищать умеет скрывает. Наверное, кианин-спутник, — холодно отметил в уме Сандиас»

— Зачем ты издевался над моим братом? — наконец подал голос один из его новых объектов для изучения, но, почему-то, сам Кристанран, — Он ничего дурного тебе не сделал!

«Интересно, как ты запоешь, если узнаешь, что твой любимый братец — не человек?» — с усмешкою подумал Сандиас. У него самого братьев тоже не было. Или все же был один, старший, но века два назад как помер в какой-то экспедиции? Или просто убежал с кем-то против воли семьи, так что имя его затерли из общих списков, соврав, что нет его больше среди живых. Тут смышленый мальчишка тоже не успел еще пролезть на глубь хранилищ камер, до архивов документов и личных бесед докопаться еще не сумел. Не все нашел. Кажется, еще не все.

— Таких в Старую эпоху называли «человек с холодным сердцем», — с кривою усмешкой произнес Кри Та Ран, пристально глядя на обидевшего его аини.

И словами он резал метко.

«Огромная база информации? — с интересом предположил юный исследователь, — Или… то проявление уцелевшей части его души? Настоящей души его усмешка? Ведь есть же теория, что души, ставшие артэа, что-то все же чувствуют, проблесками, свое, но вроде редко»

В сердце или в душе Сандиаса жило большое любопытство. Ко многим вещам. Или то сказывались гены? У них несколько ученых было в роду. И, когда былые дети и свободные люди предавались разным развлечениям, этот любил рыскать среди чужих секретов или изучать все подряд. Или душа каждого, живая которая душа, имеет свою какую-то цель? Ту, что имеется еще до появления сознания? Сознание, не связанное с человеческим телом?.. Но, ведь если признать, что души сами по себе имеют сознание и какую-то цель… это же выйдет, что есть что-то в дикой природе, все еще сохраняющей скрытой какую-то свою часть… есть что-то в этой пакости, недоступное проницательному и любознательному человеческому уму?.. Но что движет саму природу? Если эту бессмысленную систему и правда что-то движет, само, изнутри?..

— Зачем ты мучаешь моего брата?! — обиженно выдохнул Кристанран.

И Сандиас испытал вдруг горечь. Он того, что эти двое так связаны. Так заботятся друг о друге! У него был свой кианин-спутник. Но с ним такой яркой заботы у них друг о друге не было. Просто Сандиас использовал своего хианриа как хотел. А тот, разумеется, ему и служил. Как и запрограммировали его артэа. Ну, то искусственное подобие души, которое изначально ученые прозвали артэа. То искусственное творение человека и прогресса, которое как ни старались его творцы, никак не могло полностью уподобиться живой душе, появляющейся у приророжденных или полуискусственных.

Хотя… может, все дело было в том, что Сандиас среди предков имел несколько полуискусственных? Те славились особой расчетливостью и жестокостью, особенно, несколько поколений спустя.

Но Сандиас еще жив. Даже при том, что его родственники уже усиленно искали себе приророжденных партнеров для создания нового поколения потомства. Просто с полуискусственными создать потомство уже почти ни у кого из рода не получалось. А с прирожденными можно. Ученые вычислили, что какой-то процент прирожденных в роду должен быть, иначе этот род выродится. Следующие души будут слабыми или тела хлипкими, несмотря на обилие имплантатов лечебных, несмотря на серьезную коррекцию генов. А еще просто перестанут давать потомство.

Вот до этого потомок ученых еще не докопался.

Но он родился с живой душой. И импульсивность, злость были ему присущи.

И, досадуя на этих двух мальчишек, столь убедительно прикидывающихся семьей, он сказал, громко и резко:

— Я не брата твоего мучаю, Кристанран. Я мучаю твоего хианриа.

— Ты… ты снова издеваешься?! — подскочил человек раздосадованный.

— Но ты видел, что он сделал с моими кианинами-защитниками, — спокойно возразил Сандиас, плечами передернув, — Разве человеческий мальчик наших с тобой лет научен так кромсать боевых кианинов?

Вздрогнул Кристанран от внезапной догадки. Отчего-то кулак сжал его хианриа.

«Но, впрочем, это же Китрит 66-1, а эти гады очень изворотливы и убедительны»

— И вообще, — невозмутимо продолжил мальчик с жадным характером ученого, внимательно глядя за первыми встреченными Китрит 66-1 и его аини, такими редкими и такими взволнованными, — Разве обычный мальчик кинулся бы так крушить моих спутников? А вдруг бы они оказались людьми? Разве человек может так безжалостно выпотрошить другого?

Кристанран страшно побелел. Сандиас с трудом спрятал улыбку.

«Надо же, какой же ты предсказуемый, Кристанран!» — довольно подумал он.

Человек потерянно осмотрел опустевшую землю, тщательно прибранную чужими роботами. Но, впрочем, он все еще помнил, как все вокруг было покрыто клочками чужих тел. Так похожими на настоящие! Крохотные металлические капельки имплантатов не были заметными издалека. А потому будто трупы искореженные, разорванные, разрезанные валялись вокруг, на части разделенные. И все это сделал его брат. Сделал, о ужас, совершенно равнодушно.

«Разве человек мог?..» — отчаянно подумал он.

Повернулся к брату. К тому, кто несколько недель столь беспощадно прикидывался его братом, да столь нагло врал ему. Хотя мягкое сердце, душа, не отягощенная еще слишком болью и трудностями, не хотела верить в те жуткие слова, сказанные чужим.

— Ты… — голос юного человека, отчаянно смотревшего на кианина, дрогнул, — Ты… Скажи, Кри Та Ран! Честно скажи! Ты — человек или кианин?!