Истории Эписа. Некромант (СИ) - Липатова Софья (мир бесплатных книг TXT) 📗
День, которого я боялась и оттягивала, как могла. Что сделает община, когда поймет, что у меня есть сын? Безмолвную это не смутило и я прошла инициацию, хотя и рисковала жизнью. Им же просто и в голову не пришло, что Рабос, прошедший войну, мог иметь детей.
— Макс нулевой, Эрик. Рабос без энергетического резерва. Дом убьет его. Как еще я могла защитить своего сына? — проговорила я, отчеканивая каждое слово.
— Например, воспитывать его, как любая нормальная мать, Вел. Воином его и без нас сделают окружающие. Ты — Воин, Вел. С очень слабым энергетическим резервом — но выросла в Доме и стала настоящим бойцом. Ты, да не сожрет твою душу Безмолвная, была на Бесконечной войне. Смотрела в глаза Чудовищу и выбралась живой! Почему тогда именно ты так не веришь в него? — Крейн повернулся и вопросительно посмотрел на меня.
— Я верю в него больше, чем ты думаешь, Эрик! Поэтому знаю, что то, что убивает остальных — станет его спасением. И если для защиты было необходимо отказаться от него — то именно это и должна сделать мать, Крейн. Он мой сын! — голос сорвался на крик.
Крейн снова вздохнул. Не знаю, что он так старательно пытался высмотреть в моих глазах, но судя по тому, как разочарованно отвел взгляд — не нашел. А я снова почувствовала, как накатило облегчение. Всегда тяжело, когда он словно пронзает глазами, заглядывая в самую душу.
— Как и мой, Вел.
Нервно дернувшись, я отвернулась к окну. Все время в подземельях гнала от себя мысли о том, что на другой стороне оставила не только сына. Я сосредоточилась на Максе и старалась не думать больше ни о ком. Долгое время Крейн был моим хорошим другом. Мы сами все испортили.
— Тогда кому, как не тебе, понять меня, Эрик? Ты бы не сделал для него того же? Ты, — ткнула пальцем в мужа, — отказавшийся ото всего ради него, от семьи, от денег и наследства, — прошипела я, — еще тогда, когда Макс даже не родился.
— Он — моя семья, — Эрик поднялся, — вы оба были семьей. И плевал я на его энергетический резерв, на твое происхождение и на то, что так не правильно. Я готов был отдать жизнь за вас обоих, Вел. А теперь что? Если раньше моему сыну грозила опасность из-за того, что он — Рабос, то теперь его пропавшая на пять лет мать — некромант, — голос мужчины перешел на рык, а я втянула голову в плечи — ты понимаешь, что именно сделала? Теперь для Макса угроза как твои друзья — некроманты, так и все твои враги!
— Не вали все на меня, Эрик! У тебя то, детектива Башни Смотрящих, наследника, отрекшегося от рода, обладателя самых высоких запасов энергии с неконтролируемыми выбросами, врагов, конечно, нет, — практически выплюнула я.
— Зато моя собственная мать не может меня сожрать, Вел.
Лучше бы ты влепил мне пощёчину, Крейн. Да, некромант должен питаться. Теперь я не просто источник угроз для сына. Я сама представляю опасность для него. Но не на столько.
— Я не могу поверить в то, что ты делала это для защиты сына, Вел.
Брови поползли на лоб. То есть настолько отвратительной матерью меня считает человек, с которым мы вместе прошли самые главные ужасы жизни? Осирис, знавший меня с детства, видевший в походах и заставший безумие. Оскорбить сильнее Крейн просто уже не мог.
— Зря.
Эрик схватил меня за руку и потянул на себя, поднимая на ноги. Я зашипела, а мужчина схватил за плечи и, сжимая их до боли, тряхнул.
— Сейчас, глядя мне в глаза, скажи, что ты не пыталась поднять. И я поверю тебе, Вел. Каждому сказанному тобой слову. Я сделаю все, чтобы помочь тебе выбраться из этого дерьма. Ну?
Надежда, которую я никогда не смогу оправдать. Горечь моей лжи, готовой вырваться наружу. Но я не поступлю так. Больше никогда.
Рука с висящими на ней грязными кусками гниющей плоти, тянущаяся ко мне. Запах, от которого желудок стол в горле. Белые обглоданные кости. И жуткий вой в моих ушах. “Вввааааааа…”. Воспоминания, которые навсегда поселились в моем мозгу. То, от чего хочется вскрыть череп и вытащить пальцами, лишь бы не видеть снова и снова. Ни одна печать не смогла удержать. Старейшина блокировал, но оно снова возвращалось. Мертвые братья вокруг. “Я отпускаю тебя”
— Не могу сказать, Эрик.
Крейн вздрогнул и отпустил меня.
— Собирайся, нас ждет Башня Смотрящих. Я готов очень внимательно выслушать все, что расскажешь, — Эрик было направился к двери, но остановился.
— Вот, Макс сказал передать тебе, — в воздухе что-то блеснуло.
Поймав, я раскрыла ладони. В руках лежало фамильное кольцо Крейнов. То, что я оставила в его кроватке. Единственное, что было у моего сына от матери все эти годы. Я посмотрела на Эрика.
- Если ты думала, что сын не расскажет своему папе про то, как общается с мамочкой — то ты совершенно его не знаешь, Вел, — Крейн усмехнулся.
— Эрик, — замялась, но слова, на удивление, полились сами, — я не могла желать лучшего отца для Макса, чем ты.
Мужчина грустно улыбнулся. Старые загрубевшие раны кровоточили сегодня у нас обоих. Казалось, что мы давно вылечились и очерствели. Но нет. Пять долгих лет. Бездна между нами. Но если бы это был не он — могла я быть спокойна за Макса все это время?
— Мы оба знаем, что это не так. И кого ты хотела видеть на моем месте, — детектив отвернулся, — жду тебя внизу.
Когда еще не было Правящих, за долго до начала Бесконечной войны, на земле жили люди. Говорят, что не было у них Даров, лишь только жизнь. Конечно те, кто не предполагает Мира другого, кроме созданного последним гневом Всевышнего, уже и забыли, как в его же Книге описано создание общества. Люди, разозлившие Его. Древнее человечество. Отрицание их существования тем не менее, не мешало современному обществу во всю использовать блага старой цивилизации. Одним из таких даров и была Башня Смотрящих.
Стояла она на севере Эписа, где начиналась граница, острой пикой пронзая облака. Но мало кто из законопослушных граждан знал, что подвалы Башни были так же глубоки, как высока вершина. А уж то, что происходило глубоко под землей, знали лишь сами Смотрящие. Целые лабиринты, уходившие в самое сердце Мира. Говорят, что если прислушаться, от Башни доносятся стоны навечно заблудших душ. Про нее ходило множество слухов, но одна легенда, больше похожая на сказку, которую еще детьми мы шепотом рассказывали в Доме Рабоса, была моей любимой.
Жил в Эписе мужчина из Древних людей. Плохи были дела его — молодая жена ушла, забрав детей, засуха убила урожай, а голод и морозы — всех его родных. От горя решил он руки на себя наложить. Выпил крепко и начал мылить веревку. И тогда, пожалев, явился Всевышний к нему и предупредил, что если не исправятся люди, падет на них Его гнев. Но если мужчина заставит всех подчиниться — помилует Всевышний, а самого человека вознаградит Дарами. И станет его жизнь веселее, вернется жена, а на поля всегда будут плодородить.
Только вот ошибся Всевышний. С черной душой был человек. Не любил он людей и не стремился к помощи. Решил он, что не нужна ему жена, променявшая на другого, да и дети не нужны. А возделывать поля каждый год слишком долго и хлопотно. Не стал он предупреждать никого, решил извлечь выгоду от гнева Его. Продал все свое имущества и закупил камня. И начал строить башню.
Всевышний явился снова. Спросил он, предупредил ли тот людей? Утвердительно отвечал человек. Исправились ли люди, спрашивал Всевышний, готовы ли приклониться. Отрицательно ответил человек. Каждый день возводил он здание вверх, а каждую ночь прятался внутри и рыл вниз. Снова пришел к нему Всевышний. И снова спросил про людей. И заново отрицал все мужчина. Тогда Всевышний сказал: “Если через седмицу не одумаются — сожгу я всю землю, высушу реки и не будет покоя ни единой душе”. Заплакал мужчина и попросил не трогать лишь Башню. Мол сам в ней спрячется, запасет еды и будет после землю восстанавливать. Не понравилось это Ему, но вида не подал. И дал добро Всевышний.
Перестал человек и спать, и есть — только строил Башню. Но теперь уже всем рассказал о гневе Всевышнего. И что есть место в Эписе, которое обойдет кара Его. И предложил купить место в Башне. Только от усталости забыл совсем, когда же назначенный день. Очередь выстроилась от всех концов Эписа.
