Богиня Луны Древнего народа (СИ) - Наталья Корепанова (читать книги бесплатно .TXT) 📗
— Ты уж прости, милая, но обманула я его, — созналась Баба Яга. — Сказала, что в десять часов ты тут будешь. Надо же ему хоть немного отдохнуть. Не обижайся уж на меня.
— Да нет, конечно. Вы правильно сделали, — успокоила я её. — Мы тут пока чаю с вами попьём, да завтрак им приготовим, как раз время и пройдёт.
И тут в кухню вошёл заспанный Стэнн. Увидев меня, он бросил взгляд на часы и укоризненно качнул головой:
— Ефросинья Анисимовна! Вы меня обманули?
— Стэнн! — просияла я, кидаясь ему навстречу. — Ты почему не спишь? Ты же собирался в десять часов вставать.
— Я вдруг во сне заволновался и проснулся. Мне показалось, что ты уже пришла, а я проспал, — ответил мой любимый, прижав меня к себе и потеревшись щекой о мою макушку. — И, как видишь, так оно и оказалось.
— Ты не выспался, — огорчилась я. — Иди, ещё поспи. Я никуда не денусь, подожду. До вечера время ещё есть.
— Да ладно, — весело ответил Стэнн. — Ничего со мной от одной бессонной ночи не случится. А вот поесть бы я не отказался.
— Сейчас, сейчас, — засуетилась Баба Яга. — Через пять минут всё готово будет. Селена…
Она хотела было дать мне какое-то поручение, но, увидев, как крепко держит меня Стэнн, махнула рукой:
— Хотя, не надо. Сама справлюсь.
И, вытащив из ящика в столе скатерть-самобранку, быстрым движением расстелила её на столе:
— Так позавтракаем, в общепите. А обед уж я сама приготовлю.
И постучала костяшками пальцев по скатерти:
— Милая, накорми нас, пожалуйста.
Скатерть на мгновение изогнулась волной, но тут же снова легла на стол без единой морщиночки, и на ней стали появляться блюда, тарелки и горшочки, наполненные всяческими яствами. Через минуту на столе яблоку было негде упасть.
— Ну, столько мне за месяц не съесть, — заулыбался Стэнн. — Даже если вы помогать будете.
— Да ну, что тут есть-то? — махнула рукой Баба Яга. — Сейчас Горыныч прилетит, Нэйтас проснётся. Живо два всё подчистим.
— Как я вовремя, голуба, — радостно потирая ладони, в кухню вошёл дед Горыныч. — Словно чувствовал.
— Что-что, а хорошую еду ты за версту чуешь, — проворчала его подруга. — Садись давай, не мельтеши перед глазами.
Мы уселись за стол и активно заработали челюстями. Еда начала убывать катастрофически быстро.
— Надо Нэйтасу оставить, — прочавкала я с набитым ртом. — Он тоже есть захочет.
— Ешь уже, — отмахнулась Ефросинья Анисимовна. — Не оставлю я его голодом, не переживай.
Успокоившись на этот счёт, я повернулась к Стэнну:
— Ну, может, ты, наконец, расскажешь о своих приключениях?
Стэнн поморщился:
— Да вы и так всё знаете. Даже вспоминать неохота, как я тут лоханулся.
— Чего сделал? — фыркнула я от неожиданности. Речь Стэнна всегда была литературно-правильной, и вдруг — такой фортель.
Стэнн улыбнулся:
— Лоханулся. Хочу похвастать: мой словарный запас после путешествия с Блогером весьма обогатился.
— Могу себе представить, — рассмеялась я. — Ты только в общественных местах матом не ругайся, ладно? Как-то среди воспитанных людей нашего мира это не принято.
— Матом? — переспросил Стэнн. — А, это, наверное, то, что говорил Василий, когда у нас колесо среди лопнуло?
— Скорее всего, — кивнула я.
— Хорошо, не буду, — согласился Стэнн. И попросил: — Давай я пока и рассказывать тоже не буду, а? Правда, неприятно. И то, как Жезл потерял — позорище такое, и это ужасное состояние полной беспомощности, когда не знаешь, где ты, кто ты, как ты здесь оказался… Если бы не Саша, которая взяла надо мной шефство и не повезла меня в Москву тебя искать… И если бы не ты, точнее — не воспоминания о тебе… Знаешь: ничего не помнил, а о нашем с тобой детстве готов был без конца рассказывать. Как на речке купались, про остров наш, про Мурлыку. Только почему я решил, что ты в Москве живёшь?
— Это как раз легко объяснимо, — кивнула я. — Если я правильно тебя поняла, ты помнил только наше детство. А я тогда дважды в Москву ездила и много тебе про неё рассказывала. Вот ты и подумал, что я там живу.
— Возможно, — задумчиво согласился Стэнн. И взял меня за руку: — Пока Нэйтас спит, пойдём, погуляем по лесу. А после обеда в Лэнмар вернёмся. Надо Жезл отсюда увезти. Да и ждут нас там, беспокоятся.
— Пойдём, погуляем, — вздохнула я, вставая.
Поблагодарив Ефросинью Анисимовну и скатерть-самобранку за вкусный завтрак, мы вышли из избушки и пошли к лесу. Стэнн шёл быстро, увлекая меня за собой, пока мы, наконец, не зашли в лес настолько, что нас уже не стало видно с полянки. И тут он остановился и, повернувшись ко мне, ласково провёл рукой по моим волосам, скользнул пальцами по лицу и тихо произнёс:
— Наконец-то мы одни… Если бы ты знала, как я этого ждал…
И поцеловал меня: крепко, жадно. Я, судорожно вздохнув, прижалась к нему, чувствуя, как бешено начинает биться сердце, как жаром заполняется тело… и поняла, что дальше так продолжаться не может. Резко рванулась из его объятий и, отскочив на пару шагов, со слезами в голосе закричала:
— Стэнн, я больше так не могу. Мы уже не маленькие дети. Я хочу тебя всего, целиком. Хочу быть с тобой по-настоящему. А у тебя опять Лэнмар на первом месте.
Я перевела дух и жёстко продолжила:
— Ты сейчас в моём мире. Никуда идти не надо, никакие Порталы не нужны. Почему бы тебе не познакомиться со мной наяву, не вернуть мне память о наших встречах во сне и не увести меня в Лэнмар уже реальную? Что тебе мешает это сделать, Стэнн? Твоё долбанное чувство долга? Страх за Жезл? Я всё утро ждала, что ты мне скажешь: хочу познакомиться с тобой, расскажи, где ты живёшь. А вместо этого ты меня приволок в кустики, а потом собрался идти в Лэнмар. Это значит, что тебя всё устраивает в наших отношениях? И что всё, что ты говорил мне в Кэтанге — неправда? А в действительности тебя, кроме твоей Тайной Полиции, и не интересует ничего?
Я замолчала, требовательно глядя на растерявшегося от такого напора Главного Начальника.
— Селена… — Стэнн шагнул ко мне, но я вытянула вперёд руку, защищаясь и останавливая его:
— Подожди. Сначала ответь.
— Прости, Селена. Я, видимо, действительно помешался на этом Жезле. Мне даже в голову не пришло, что это — твой мир, что ты тут живёшь. Прости. Ты права. Ни в какой Лэнмар мы сегодня не пойдём. Мы сейчас вернёмся в избушку и подумаем, как нам с тобой познакомиться. Тебя ведь, как я понимаю, сперва разбудить надо?
— Надо, — кивнула я, сразу успокоившись, и, подняв голову, тихо попросила: — Поцелуй меня…
И, закрыв глаза, подставила лицо под ласковые поцелуи любимого мужчины…
Для моей истерики были вполне веские основания. Ещё в первые дни после моего возвращения в Лэнмар у меня состоялась не очень приятная беседа с леди Икэссой, а у Стэнна — с отцом, лордом Джэффасом.
Мы со Стэнном только что поужинали и собирались погулять, но тут лорд Джэффас, встав из-за стола и поблагодарив жену за вкусный ужин, обратился к Стэнну:
— Сын, можно тебя на пару слов?
— Конечно, — недоумённо ответил тот и вышел следом за отцом.
Я удивлённо посмотрела им вслед: обычно служебных разговоров лорд Джэффас дома не вёл, а из остальных тайны не делал.
Леди Икэсса тоже проводила их долгим взглядом, а потом повернулась ко мне и, посмотрев мне в глаза, начала неожиданный разговор:
— Сядь, Селена. Я хочу поговорить с тобой о ваших отношениях со Стэнном.
— А что случилось? — встревожилась я, усаживаясь рядом с ней.
— Пока — ничего. Но может и случиться, — вздохнула леди. — Видишь ли… Вы уже не дети. А взаимоотношения между мужчиной и женщиной не ограничиваются разговорами и поцелуями.
И она улыбнулась:
— Я думаю, ты в курсе этого факта?
— В курсе, — кивнула я, поняв, куда она клонит. — Как я понимаю, нам нельзя идти дальше поцелуев? Почему?
— Близкие взаимоотношения — это, в первую очередь, слияние энергий. А ваши энергии сейчас непостижимо далеки. Ты — спишь, твоя энергетика заторможена и, к тому же, разбалансирована пребыванием в ином мире. Если бы Стэнн был просто твоим сновидческим вымыслом, проблем бы не было. Но он — живой, настоящий, да ещё и колдун с очень мощной энергетикой чужого тебе мира. Колдовской энергетикой. Если вы решите сблизиться, вы можете так разбалансировать друг друга, что вам обоим не поздоровится. Поэтому я вас очень прошу: не экспериментируйте. Не рискуйте. Финал может быть совершенно непредсказуемым, вплоть до вашей гибели.
