Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична (читать книги онлайн полностью TXT) 📗

— Фух… — сказала Морриган, бледненькая и перепуганная. — Обошлось. Я уж думала, всё, холерный пипец пришел…

У меня едва сил хихикнуть хватило. Точно, очеловечилась она, даже ругательства у нас с Киараном свистнула.

Мы все, ну кроме Аларда, Мелле и фоморов, полезли обнимать и целовать наших бабушек-дедушек. Орать и визжать от радости. А они, бедные, едва шевелились, слабенькие, как мышки. Арилинн так и висит обессиленно на руках у Кайриса, который сам едва сидит, встать не может. Мы даже Морриган пообнимали и почмокали, та аж смутилась.

— А я часом думала, что ты сбежал, Амрисс… — сказала я, дёргая его за рукав.

— Я? — удивился Амрисс. — Никогда я от драки не бегал… Как ты могла такое подумать, наглая мелкая паршивка? — он ухватил меня за ухо и притянул к себе, обнял и даже в макушку чмокнул. — Просто я знаю, что против гнева Дану только Баас и может спасти. А она нас с этой бестолковой Арилинн больше всех любит, — он мне подмигнул. — Ну, у кого же прятаться от родительницы, как не у бабушки?

— Точно, — усмехнулась я, потирая ухо.

— Охренеть, мы Балора убили, — вдруг выдохнул Аодан. — Что нам теперь этот чахлый Ворон? С плевка зашибём!

— Я бы так не торопилась с выводами, — сказала Олинория, нахмурившись.

— Мы вам пока не помощники, — кивнул и Файон. — Нам теперь подлечиться надо, сил подкопить… Едва живы ведь…

— А я еще не поняла, я жива или как… — сказала Арилинн слабым голосом. — Что-то так хреново мне не было, даже когда на костре меня жарили…

— Не болтай, — Кайрис осторожно поцеловал ее. — Тебе отдыхать надо.

— Проклятье, мне теперь и шагу не дадут ступить, — пожаловалась Арилинн. — Свои же следить будут…

— Ага, — кивнул Кайрис. — Набегалась уже, балда моя солнечноглазая.

— Во!..

Я только головой покрутила. Как же хочется, чтобы у нас с Киараном такая же любовь была, как у них… Чтобы так, насовсем, на века… не цапаться, не обижаться, не ревновать и не сомневаться…

— Значит, моя сила в любви? — осенило меня наконец. — Я должна всех-всех сильно-сильно любить, и всё получится?

— Мда… — протянул Амрисс, приподняв брови. Арилинн и Кайрис захихикали. Файон аж поморщился. Все, в общем, на меня таак посмотрели, как на полоумную.

— Это я что, даже дядюшку Фебала должна полюбить и пожалеть? Эту суку бешеную? И Балора придурочного надо было полюбить? — выдохнула я, развивая мысль.

— Аннис, ну что за чушь ты несёшь! — не выдержала Арилинн. — Разве ты овца, чтобы так блеять «Ой, волки, я вас так люблю, не ешьте меня…»?

— Ничего не понимаю, — призналась я, я-то думала, она одобрит…

— Ты — человек. Любовь и ненависть — это две стороны одной монеты. Суть человека. Ты не сможешь быть человеком, если будешь пытаться всех любить. И если будешь всех ненавидеть, тоже не сможешь. Когда ты примешь своей сущностью и то, и другое разом, без остатка, ты и станешь единым целым с миром, — сказала Арилинн. — Да, сила твоя в эмоциях, но и те, что считаются плохими — гнев, злость, ненависть, даже зависть, все они имеют право на существование. Цель в Равновесии. В жизни много прекрасного, но и отвратительного хватает, и всё оно должно быть. Даже Хаос нужен… главное, чтобы он не победил. Ни он, ни Порядок. Иначе кончится вся жизнь, понимаешь?

— Ых! — сказала я. Ну, не знаю, они мудрее и опытнее, им виднее…

Наши бабушки и дедушки, и Морриган с ними, дружненько так сказали «До свидания, увидимся еще» и исчезли. Лечиться пошли. Нам бы тоже лечение не помешало. Вон Киаранчик рукой шевельнуть не может, всё-таки плечо у него вывихнуто, Алард — ступить, ой, а Трей там, живой ли еще? Ему, бедному, сегодня больше всех досталось…

— Трей, ты там как? — крикнула я, проталкиваясь из нашей кучи.

Все расступились, и я увидела троих стражей, стоящих вокруг так и сидящих прямо в луже Ванимельде и Атрейона. Они так и держались за руки, боялись и шевельнуться. И все они таращились с изумлением и каким-то благоговением на эти их ручки сцепленные.

А между их пальцев пробивался крохотный росточек. Всего с мой палец, тоненький, хрупкий, такой беззащитный. И он едва светился, и уже узнаваемы были три крохотных звёздчатых листочка.

— Звёздное Древо родилось… — подняла на меня огромные глаза Ванимельде, лучистые, волшебные, полные счастья, слёз и трепета. — Родилось новое Звёздное Древо…

— Это наше… — прошептал завороженно Атрейон. — Наше…

— Но… вы же… традиции… — пролепетала Ванимельде.

— У вас свое есть, а это наше, — повторил Атрейон, и в глазах его точно так же плыли слёзы и счастье.

Глава 25

Каэр Глас

Мы три дня отлёживались в лагере короля Лаоклана. Фоморы очень настороженно прислали делегацию из своих начальников, покланялись полуочухавшемуся Атрейону, ожидая приказов. Тот слабо махнул и велел им собирать всех и возвращаться в Каэр Глас. Там семьи, туда, мол, идите, там король новый. Ах, ну да, у него же еще девятнадцать братьев старших, до короны ему не дожить прямо.

Серебристый росточек выкопали друиды вместе с изрядным куском дёрна, перенесли в палатку, где теплее, и крутились вокруг него, как пчелы вокруг улья. Аж бородами трясли от волнения. Атрейон им сказал, едва встать смог, что это фоморское Древо, пусть рот не разевают. Те клялись, что это великая честь — поухаживать за чудом хотя бы какое-то время. Я всё никак не могла понять, чего они так носятся с этим Древом, чем оно так ценно, кроме того что светится. Даже фоморы на него чуть не молятся. А потом по обрывкам фраз догадалась. Это же живой компьютер, накопитель информации. Оно хранит память, реальную память о каждом, кто к нему прикоснётся. Это связь между поколениями, опыт прошлого, память прошлого.

Король Лаоклан все эти три дня круги наворачивал вокруг нас с Киараном, всё выспрашивал, как да чего. Мы отбрехивались, боясь чего лишнего ляпнуть, сказали только что нам Элирена с друзьями помогла. А с фоморами надо как-нибудь мир официально заключить… Только надо сперва с Фебалом разобраться, потому как их новый король там же сейчас находится. Лаоклан огорчился, узнав, что не Атрейон трон наследует, этот-то уже знакомый, а что там за брат у него, неизвестно. А за Атрейона можно было бы Анейринн через пару лет отдать, глядишь, мир прочнее был бы… Мы с Киараном только хихикнули и сказали, что место там занято.

Ну, а чего иначе Ванимельде и Атрейон безвылазно вместе сидят в палатке с ростком Звёздного Древа и пялятся на него, как два Кащея на сундук со златом, не только ради ростка, понятно же. И он ее Мелле называет, а она его Трей. Ну, пусть сидят, им полезно.

На четвертый день мы отправились разбираться с Фебалом. Аларда пришлось оставить в лагере короля, хоть его и лечили Лелька и друиды, а нога всё же так быстро не срастается. Атрейон уж как-нибудь с полусросшимися ребрами усидит на коне, а Алард не очень. Ила его зацеловала и обещала — одна нога здесь, другая там, дня в три обернёмся, оптимистка.

Лошадки, кстати, все вернулись, когда опасность миновала, так что других искать не пришлось. Их Малыш пригнал, собственно, за ноги их кусал и гнал. Я вытребовала вернуть мне Искру, и Ванимельде покорно пересела на гнедую лошадку Аларда. Ей было без разницы, ее все лошади слушались, уж такие сиды.

Большую часть дня мы добирались до ближайшего Портала, тем же самым путем, как ехали к месту боевых действий. Войско фоморов шло своим ходом, и мы расчитывали обогнать их, телепортнувшись через Врата, и разобраться с Вороном до их прибытия.

Атрейону едва хватило сил открыть Портал. Мы прошли сквозь серебристое облако и расположились на ночлег. Трей всё переживал, что он без магии остался в такой важный момент.

— Кажется, от меня будет мало толку в Каэр Глас, — покачал он головой. — Я всё потратил на снятие цепей повиновения с нашей армии. А то, что мне Мелле передала — сейчас ушло…

— Да я еще поделюсь, мне не жалко, — улыбнулась Ванимельде. — Я, конечно, весь резерв не могу восполнить, но кое-что, на мелочи, меня хватит.