Мост (ЛП) - Андрижески Дж. С. (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ревик почувствовал, как другой мужчина повернулся, хотя и не мог видеть его в темноте. На этом чёрном, как смоль, небе не было ни звёзд, ни луны. В воздухе до сих пор стоял запах дыма от пожаров.
Несмотря на это, он чувствовал, что Врег тупо смотрит на него, идя по той же лужайке вдоль деревьев Восточного Центрального парка. Поначалу китайский разведчик казался совершенно сбитым с толку этим вопросом, не понимая, о чём вообще спрашивал его Ревик.
В конце концов, ему ответил Джон, который шёл по другую сторону от Врега.
— Мы положили её в вашу постель, — просто сказал Джон.
Ревик почувствовал, как что-то в его груди расслабилось.
— Ладно — сказал он. — Хорошо.
Он не понимал, почему захотел это знать, и почему ответ Джона наполнил его облегчением. Но так оно и было. Он почти видел её там, мирно лежащую под одеялом. Он знал, что на самом деле её там не было, но каким-то образом этот образ принёс ему смутное умиротворение.
— Хорошо, — повторил он, стиснув зубы. — Спасибо.
Он почувствовал, как остальные переглянулись.
Однако Джон лишь пожал плечами, отмахиваясь от его слов.
— Это сделал Балидор, — объяснил он.
Ревик кивнул, ступая по тёмной траве.
— Хорошо, — повторил он.
Некоторые из них продолжали смотреть на него.
Он чувствовал в них печаль, особенно в Гаренше, который не переставал плакать с тех пор, как они вышли через парадные двери отеля. Джон в основном ощущался пустым — вероятно, и Ревик ощущался так для остальных.
Ревика это тоже не волновало.
Честно говоря, было уже слишком поздно.
Он почувствовал вокруг себя щит света от Джона, который сумел удерживать его с помощью того, что Балидор воссоздал из структур света Элли. Ревик не пытался понять, что они сделали, чтобы помочь ему. Он не пытался слишком углубляться в прогнозы того, как хорошо или как долго этот восстановленный щит может продержаться, или где будут слабые места. Он позволил остальным позаботиться об этой части, позаботиться о нём.
Он доверял Балидору. Он доверял Джону.
Он доверял и Тарси, которую тоже ощущал в своём свете на заднем плане. Он знал, что Локи служил ещё одним резервом. Возможно, на этот раз ему придётся больше использовать Мэйгара, но младший элерианец, похоже, тоже этого хотел.
Ревик должен был доверять им всем. У него не оставалось выбора.
Каким бы ни был исход этого дела, он знал, что не сможет сделать это в одиночку, а завершение этого стало главным приоритетом. Не его чувства, не то, кто жил или умер, а простая механика выполнения этой работы.
Его мысли всё равно вернулись к Мэйгару, хотя бы на протяжении нескольких шагов по тёмной траве.
Ревик знал, что ему следовало бы воспринимать своего сына с чем-то большим, чем эта пустая функциональность, но в данный момент у него не было для этого сил.
Он сделал то немногое, что мог — то немногое, что позволяли его ограниченные эмоциональные возможности.
Прежде чем они покинули отель, Ревик схватил Мэйгара за бронежилет и грубо оттащил в сторону, пока все остальные видящие прощались и оставляли последние инструкции друзьям и близким.
Ревик знал, что не сможет сделать многого, особенно тогда, но он сказал Мэйгару, что гордится им. Он говорил и другие вещи. В основном выражал сожаления, но также и чувства — надежды, которые он питал в отношении другого мужчины.
Он попросил его позаботиться о своей сестре.
Он не был уверен, что многое из его слов отложилось в сознании, но он сказал Мэйгару, что видел, как много тот работал, и в Сан-Франциско, и на аэродроме в тот день. Он сказал ему, что Чандрэ подробно описала ему, как много он помог ей в том учреждении в Калифорнии. Он сказал ему, как сожалеет о том, что ему пришлось пережить в Аргентине от рук Тени.
Ревик сказал ему, что сожалеет о том, что его так долго не было в жизни Мэйгара. Он сказал ему, что сожалеет, что у них не будет больше времени, чтобы узнать друг друга. Он сказал, что сожалеет о том, что Мэйгару пришлось столько всего пережить в одиночестве. Он сказал, что сожалеет, что не смог лучше понять чувства Мэйгара к Элли.
Ревик знал, что он плохо справился с этим, ведь он плохо справлялся с большинством эмоциональных признаний, как любила шутливо напоминать ему Элли. Он знал, что бы он ни сказал, этого недостаточно, и его слова, вероятно, были неправильно выбраны или неправильно поняты. Он знал, что мог бы сказать много чего, рассказать ему больше за те месяцы в Сан-Франциско.
Он знал всё это, но не мог дать больше другому мужчине.
Он завершил это ещё более неуклюже, пожелав Мэйгару крепкого здоровья, выразив надежду, что тот переживёт всё это и будет жить такой жизнью, которой сможет гордиться, несмотря на все трудности мира, оставленного ему старшими. Он сказал ему, что надеется воссоединиться с ним в Барьере, и что их следующие воплощения вместе будут наполнены большей любовью.
Когда у него кончились слова, он обнял его.
Мэйгар даже позволил ему.
Мэйгар прослезился и кивнул, когда Ревик снова попросил его присмотреть за сестрой, оберегать её, если они её вытащат. Это был единственный раз, когда его лицо исказилось.
Конечно, дело могло быть в эмоциональном истощении.
К тому времени Мэйгар уже знал, что Элли мертва.
Ревик знал, что Мэйгар любил его жену, даже если элементы этой любви состояли больше из влюблённости, одержимости, ревности — даже злости на него. Мэйгар никогда не признавался Ревику, что любит её, но Ревик чувствовал это ещё до того, как провёл столько времени в свете своего сына в Сан-Франциско.
Мэйгар также мог чувствовать жалость к Ревику.
Он должен знать, что его биологический отец долго не протянет. Может быть, он не смог заставить себя отказать ходячему мертвецу, даже если этим мертвецом оказался Ревик.
Каковы бы ни были его причины, он обнял Ревика в ответ. Он не отодвинулся и тогда, когда Ревик коснулся его лба своим — этот жест больше походил на воспоминание, чем на осознанную мысль о том, что его собственный отец сделал то же самое с ним в детстве.
Когда Мэйгар, наконец, отстранился по-настоящему, у младшего видящего во второй раз на глазах выступили слёзы. Ревик тоже не знал, что это значит.
Он подозревал, что Мэйгар, как и все остальные, едва ли осознает, где находится в данный момент.
Ревик понятия не имел, сделали ли его слова или это короткое выражение привязанности хоть что-нибудь для другого видящего — и будет что-нибудь, связанное с ним, когда-либо что-то значить для Мэйгара, после его смерти или в любой момент в будущем. Он не знал, ненавидит ли его до сих пор Мэйгар за то, что он был Шулером, за то, что бросил мать Мэйгара, за то, что бросил его, за то, что женился на Элли.
Ревик действительно ничего не знал. Он не знал своего сына.
Он чувствовал, что обязан сделать хотя бы одно маленькое усилие. Он доверил ему присматривать за своей сводной сестрой вместе с Джоном, Врегом и остальными. Он чертовски надеялся, что у них будет шанс сделать это.
Он оглянулся на деревья, по-прежнему ища признаки движения.
Он совсем забыл, как бывает темно без электричества.
В течение последних восьмидесяти или около того лет освещение было более или менее повсеместным везде, где жили люди. Теперь же, глядя на тёмные силуэты многоквартирных домов по обе стороны улицы, он вспомнил мир, в котором жил в молодости.
Тогда леса по ночам были чёрными как смоль. Единственный свет исходил из домов, которых было немного, и они находились далеко друг от друга. Люди рано ложились спать и рано просыпались, их жизнь определялась световым днём. Облачная ночь или ночь без луны могла сделать человека почти слепым.
Город оставался тихим.
От Деклана и ещё нескольких человек Ревик ощущал, что так продолжалось уже несколько месяцев.
Электричество отключилось в большей части города, за исключением солнечных батарей, обшивок да случайного генератора на газе. Деклан сказал, что даже люди, имеющие доступ к одной из этих вещей, не включают свет по ночам; они знают, что это маяк для любого, кто может наблюдать за ними, чтобы причинить им вред и украсть всё, что у них есть.
