Оберег для невидимки (СИ) - Долгова Жанна (читать книги без сокращений .txt) 📗
Я от смущения не знала, куда глаза девать. До чертиков приятно было такое слышать. Не зря я тогда самым наглым образом подменила послание…
Легким движением руки граф выдвинул верхний ящик стола и протянул мне знакомый серый конверт. Да, это оно. Узнаю свои старательно выведенные каракули.
«Здравствуйте, отец!
Назовете меня глупым мальчишкой, читай идиотом, и будете абсолютно правы. Не надо было мне никуда ехать. Готов признать перед вами свой необдуманный поступок как полную дурость, за что, собственно, и поплатился. По заслугам мне. Простите меня, отец. Простите своего непутевого сына, но мне нужна ваша помощь. Нахожусь в деревне Маревики на постоялом дворе «Усталый путник». Подвергнувшись нападению грабителя, получил множественные травмы, в том числе и головы, в результате чего потерял зрение.
Поверьте, никогда в жизни я так не хотел оказаться рядом с родными людьми и ощутить тепло отчего дома.
Любящий вас сын Леонард Карре».
— Про идиота, это я, конечно, лишнего… — заливаясь краской, промямлила и покосилась на виконта. Он и Тельма, увлеченные чтением дневников, не обращали на нас никакого внимания. — Разозлил его милость меня тогда сильно.
— Зато правдиво. — Гектор по-доброму усмехнулся, осторожно забирая у меня из рук письмо и закрывая его в столе. — А Рихард? Его сердце оттаяло. В глазах появилась жизнь. С детства не видел его улыбающимся, казалось бы, без причины.
Рихард! Боже мой, со всеми сегодняшними страстями не видела его с обеда!
— Простите, ваше сиятельство, поздно уже. Я, наверное, пойду.
— Конечно. Отдыхайте, Анна, у вас сегодня был тяжелый день.
Сгребла со стола обереги и направилась к выходу.
— Этих ребятишек возьму с собой. Подумаю. Может, получится наладить общение… Господи, сама себе не верю, что такое говорю!
Три пары глаз молча проводили меня задумчивым взглядом.
Хороший мужик все-таки этот граф. Свинтус Лео! Столько лет портил кровь родному человеку!
— Привет, милый. — Скинула на ходу туфли, входя в спальню, и бесцеремонно забралась на постель. И плевать, о чем там недовольно закудахтала сиделка, спеша покинуть свой пост. — Как ты сегодня?
Внешний вид Морана не изменился. Все та же бледность, темные круги под глазами. Чуть приоткрытые сухие губы. Не смогла удержаться — поцеловала.
— А я вот натворила дел с утра… Об этом после. Слушай хорошую новость: мы сумели открыть дневники твоего отца! Представляешь? Вот очнешься, и будем вместе читать. Он пишет интересные вещи. О том, как первый раз перенесся в мой мир. Как таурон однажды закинул его в страшное болото среди вековых деревьев. — Осторожно положила голову на мужское плечо. — С их ветвей свисал неприятного вида зеленый мох, а из темной, покрытой ряской воды торчали корни деревьев, похожие на змей. Как он наткнулся на огромного аллигатора. Тот, словно старое бревно, показался из воды и до смерти напугал графа. Подозреваю, таурон промахнулся, и путешественник попал в болото Манчак недалеко от Нового Орлеана. Где это, я тебе расскажу подробно, ты только очнись. Пожалуйста. Открой глаза. Хоть на секундочку. — Всхлипнула, не в силах удержать слезы, прижав тыльную сторону его ладони к своим губам. Вспомнив о другой немаловажной новости, вздохнула. — И вторая новость… Неясно, правда, к какой категории её отнести, к хорошей или плохой. Наследие Асты сегодня подверглось истязанию с моей стороны. Так уж вышло, что я переусердствовала, и теперь у нас не один, а два таурона. Вот, знакомься: оберег Лисбет и оберег Танор. Как так получилось? О, не спрашивай — женщина в гневе способна и не на такое! И что мне теперь с ними делать — ума не приложу.
Неожиданно меня пронзила шальная мысль. Настолько абсурдная, что я даже отлепилась от мужчины и села, в замешательстве глядя на магические вещицы в руках.
— Славный мой, хороший, твоя Анька — тупица, ей богу!
В моей голове начался такой бедлам вкупе с паникой, что стало по-настоящему не по себе. Почему я до сих пор не приняла этот странный мир в полной мере? Потому что он нелогичен? Со своими магами и ведьмами, с колдовством, с кляксами-ловушками и авиакомпанией «Мышь Эйр». Ибо трудно поверить в противоестественное, даже если тебе не раз доказывали, что волшебство реально. Ты оказалась в сказке! Пользуйся! Принял тебя таурон? Помогает, оберегает, предупреждает? Властвуй или подружись. С обоими вариантами пока все сложно, но мы ведь только в начале нашего пути, верно?
— Кто из вас показал мне здорового Рихарда? — Обереги легли на две ладони. С толстыми «змейками» и шнурком в правую, с тонкими — в левую. — Ну? Чего молчите? Напихали мне в голову трейлеров про светлое будущее, так теперь имейте смелость сознаться, чья идея?!
«Клипмейкеры» хранили молчание. А по мне плачет клиника. Психиатрическая. Но главное — не растерять сейчас уверенность в своих действиях. Не начать сомневаться. «Наши сомнения — это наши предатели. Они заставляют нас терять то, что мы, возможно, могли бы выиграть, если бы не боялись попробовать»*. А сейчас я готова была челом бить перед волшебными штуковинами, с меня не убудет.
— Поймите, мне очень дорог этот человек. Настолько дорог, что я готова на все, только чтобы он выздоровел. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслью о нем. Я полюбила с первого взгляда, всем сердцем и душой, так, что самой страшно. А еще страшнее будет его потерять. Мне не нужна жизнь на этой земле, в этом мире без него. Но… если это не в ваших силах, верните меня домой… На два года назад… Ай!
Обереги внезапно обожгли кожу ладоней. Один невыносимым холодом, другой жаром. Ощущения были настолько сильными, что я, зашипев, резко одернула руки. Кругляши, сброшенные с ладони, скатились по складкам покрывала и замерли, блеснув короткой вспышкой света, веселыми искорками.
— Это да или нет? Я не понимаю, — застонала натужно в отчаянии. — Пожалуйста, помогите. Не будьте так жестоки!
И такая эмоциональная усталость навалилась на мои плечи. Уже ничего не хотелось — ни гадать, ни думать, ни говорить, ни плакать.
Оберег-мальчишку на шнурке разместила на груди Рихарда. Сползла под бочок к своему мужчине и накрыла ладошкой таурон, прижимая его к телу графа. «Девчонку» зажала в другой руке, сжав пальцы в крепкий кулачок. Все получится. Эта уверенность возникла внезапно, как будто время пришло. А я с какой-то пугающей отрешенностью её приняла. Боролась с отяжелевшими веками, что смыкались сами собой, и ждала чуда. Сопротивлялась накатывающей дреме — вязкой, настойчивой, ласковой.
Безуспешно.
Комната поплыла, неподвижно застыл огонек в лампе на столике в радужном ореоле. Явились неясные тени: бегущие ли по ночному небу облака закрывали луну, или сознание моё меркло и погружалось в неотвратимый сон, в котором возникла женщина. Так близко, руку протяни — и можно коснуться плеча!
Родное лицо, теплая улыбка. Она отдаляется все дальше и дальше от меня, уплывает в пространстве, растворяясь в белой мгле. Истончаются знакомые с детства черты, и вслед ей спокойно и уверенно звучит мой голос:
— Мама, я обязательно вернусь.
_________________________
* Уильям Шекспир
Глава 14
— Пришли… Разбудили… Вымыли зачем-то…
(м/ф «КОАПП»)
— Да что у вас здесь творится?!
— Ты что, не видишь? Творится любовь…
(м/ф «Унесенные призраками»)
Он внезапно открыл глаза среди ночи и удивился: вроде спал крепко, а тут раз — и сна ни в одном глазу. Ощущение полного умиротворения. Голова не затуманена дремотной мутью. Свежа, ясна, бодра. Такое бывало пару раз в его жизни, но так давно, что причину и не вспомнить. Единственно, в чем ощутил дискомфорт — это боль в спине. Словно долго лежал в одной позе без движения. Мышцы неприятно ныли, ягодицы онемели. Пошевелившись, беззвучно охнул — крестец прострелило, будто иглой прошило. Массируя затекшую поясницу, поднялся, принимая сидячее положение. Вот тут-то и обнаружил дополнительные странности в своем состоянии: он в одних пижамных штанах; во рту горечь с привкусом мяты; горло першит и требует влаги, а губы сухие и обветренные. Ко всему прочему от него исходит аромат вишни с чем-то… Он не разобрал, сколько ни принюхивался к коже на своем предплечье. Приятно, но… Откуда?
