Нефрит (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" (книги txt) 📗
— Точно молодая, — хмыкнул Отец, хитро сощуренными глазами проследив за передвижением Свирепого. активно закивав головой, когда Янтарь под его боком тоже протянул сладко.
— Скорей всего еще и красивая!
Это хорошо. что Нефрит сел рядом со мной на корточки, продолжая осторожно поглаживать своими длинными красивыми пальцами мои прохладные ладони. легко массируя их и явно пытаясь успокоить, когда я понимала, что сейчас помимо огромного любопытства во мне взыграли еще и очень горячие и, тянущие за самые волнительные ниточки моего тела, чувства от этих легких поглаживающих прикосновений.
— Нефрит. а что происходит? — прошептала я как можно тише, склоняясь ближе и почти касаясь губами изгиба его аккуратного уха. едва сдержав улыбку. когда отчетливо увидела, как на его руках, вдруг появилась гусиная кожа, и Нефрит пару раз кашлянул сжав и разжав свои большие кулаки, словно в эту секунду не знал, куда деть свои руки, и наверное не очень понял суть того, о чем я говорила, когда хрипнул:
— Что?…
Ох и как же мне хотелось в эту секунду улыбнуться восторженно и немного пакостно, как чертёнку, который впервые решился провернуть небольшой грешск, и все получилось неожиданно и так легко!
Почему то в тот момент я вспомнила отчетливо и ясно слова Нефрита, сказанные им в бане в момент наивысшей степени его возбуждения о том, что моя власть над ним гораздо сильнее, чем я могу сама представить это.
Мало того, что вспомнилось, так еще и поверилосы.
А еще захотелось повторить разочек и проверить, так ли оно было на самом деле, как мне только что показалось, поэтому я и наклонилась к Нефриту снова еще ближе, чем до этого, сделав самые невинные глаза и прошептав снова так, чтобы и в этот раз мои губы касались его горячей кожи, от которой шел жар и его невероятный аромат:
— Что с папой? Кажется ему очень весело и хорошо…
В этот раз мурашек я не увидела, но вот то, как Нефрит повернул ко мне свое лицо, впившись в глаза так, словно в эту самую секунду не взирая на то, что на кухне мы были далеко не одни, он был готов просто наброситься на меня, срывая одежду с рычанием…и явно доламывая остатки еще целого пола. И хорошо, если не мной!
Пальцы, которые до этого были нежными и ласкающими теперь сжались вокруг моей дрогнувшей руки излишне жадно и с силой, которая обжигала меня и не щадила, когда Нефрит подался вперед, словно готовый для прыжка, отчего как бы я не храбрилась, а все равно по инерции сжалась и попыталась отодвинуться назад. но очень безуспешно. Потому что эти руки меня не собирались отпускать, а сомкнулись вокруг моих бедер, двигая обратно, когда Нефрит в буквально смысле промурлыкал — низко, раскатисто и так чертовски сладко, что становилось еще страшнее и горячее одновременно:
— С огнем играешь, девочка.
ОЙ! А я бы поиграла, если бы только не одно большое и жгучее но — я сидела-то с трудом!
Ну, знаете, я хотела его прикосновений, объятий, ласк на себе, но как бы это сказать… поверхностно, не затрагивая меня изнутри, где до сих пор все горело, болело и слегка содрогалось даже сейчас, когда я просто видела эти жадные глаза, что впивались в меня, уже раздевая и явно не собираясь останавливаться.
Не знаю почему, но в эту секунду я попыталась отыскать глазами Мию, чтобы понять, что у нас все хорошо, или что Нефрит не выпал из реальности и не сделает ничего такого. за что нам придется потом очень сильно краснеть, но вместо этого увидела ярко-синие глазища Севера — задорные, лукавые, но такие бесконечно добрые и поддерживающие, что захотелось улыбнуться, обвить руками широченные плечи Нефрита и прошептать ему на ушко, чуть прикусывая мочку:
«Пойдем ко мне в спальню!»
Я и подумать не могла, что такая отчаянная в душе, но этот шикарный мужчина в буквальном смысле сводил меня с ума, открывая в теле что-то томное, завораживающее и такое обволакивающее, что мне казалось, будто я сама была не в силах себя контролировать.
Руки Нефрита сжали еще сильнее, придвигая к себе так, что ножки стула со скрипом проехались по деревянному полу. отчего Север кашлянул, привлекая внимание к себе и проговорив явно с ноткой лукавости:
— Брат, ты бы расслабился, сегодня мы ночуем у Полярных.
— Хрена лысого я там бы… — начал было Нефрит, не успев договорить под мою прикушенную улыбку и рокот Отца за нашими спинами:
— Это я тебе запросто устрою, если вякнешь еще хоть одно слово!.. — но, словно вспомнив в эту секунду предупреждение от Карата до того, как тот ушел, вдруг кашлянул и добавил уже более миролюбиво и даже непривычно сдержанно, — … будто по себе не чувствуешь, что еще не успокоился настолько, чтобы быть в состоянии находиться рядом.
По всей видимости, это было правдой, судя по тому, как злобные и недовольные глаза Нефрита, что были таковыми еще пару секунд назад, при звуке голоса Отца, вдруг стали растерянными, а потом и вовсе неожиданно спрятались за пушистыми ресницами.
— Унесу Ладу в комнату и вернусь, — наконец приглушенно пробормотал он, поднимаясь на свои длинные ноги и безрезультатно пытаясь не поворачиваться к Отцу даже боком, чтобы тот не успел заметить того, что уже в эту секунду Нефрит был возбужден. Снова. И сильно.
Впрочем, едва ли Ледяному нужны были какие-то зрительные доказательства.
Берсерки ведь чувствуют эмоции, так?
А иначе как объяснить, что Отец с лукавой улыбкой погрозил мне пальцем, когда Нефрит поднял меня на руки, при чем снова вместе со стулом, отчего я покраснела январским раком, который даже свистнуть еще не успел, как его поймали на месте преступления, поспешно и крайне чопорно положив ладони на широченные огромные плечи моего мужа, даже если больше всего на свете сейчас мне хотелось обвить руками его за шею, уткнувшись в нее кончиком носа, чтобы полной грудью вдохнуть его аромат…и снова коснуться губами его разгоряченной кожи.
Естественно чисто «случайно»!
Ох и я бы сделала!
Если бы не взгляд Отца, которым он провожал нас из кухни, явно давая понять, что еще не время экспериментировать…особенно мне!
И особенно над выдержкой того, кто и так держался на честном слове!
И особенно в том состоянии, в котором я находилась на данном этапе своей удивительной жизни!
Ладно, ок, я согласна, что было рановато, но, черт возьми, как же мне хотелось пошалить и снова услышать, как очищается его дыхание, а в глазах начинает свою безумную игру черный зрачок.
-..Не бойся, Кудряшка. Я в состоянии сдерживать себя, — прошептал Нефрит, осторожно занося меня в спальню, когда мне хотелось истерично хохотнуть: «А вот я кажется нет!», так сильно мне хотелось его прикосновений и ласк, даже не смотря на свое состояние.
Я хотела этого слишком долго и отчаянно, чтобы насладиться за один раз.
А еще это определенно и очевидно почувствовал и Нефрит, который как-то неловко застыл на пороге моей спальни, покосившись на кровать и пробормотав себе под нос что-то, чего я не понимала, на что я улыбнулась, посмотрев на него хитро и весело:
— … что говоришь?
Его неоново-зеленые глаза полыхнули с новой силой, словно внутри зрачка случился взрыв вулкана и выброс зеленой огненной лавы, когда Нефрит впился в меня тяжелым томным взглядом, проурчав низко. сладко, но при этом чертовски угрожающе:
— С огнем играешь, сладкая…
Я улыбнулась во все зубы, глядя прямо в его глазища, но предательски дрогнув. когда раздался скрип и хруст, и прямо под моей напрягшейся попой стульчик жалобно треснул и скончался, превратившись в два куска дерева и горой щепок на полу.
И все таки даже сейчас его ладонь поддерживала меня за ягодицы осторожно и мягко, не пытаясь впиться или сжать, касаясь теперь почти кожа к коже, если не считать ткани моих тонких домашних штанов, через которую его жар и сила ощущались весьма остро и обжигающе.
— Все еще хочешь поиграть? — выгнул бровь Нефрит, кусаясь своим откровенно соблазнительным взглядом, когда, не обращая внимания на сломанный стул, прошагал до кровати, успев еще закрыть ногой дверь с хлопком, отчего я снова вздрогнула, понимая, что моя улыбка приклеилась к губам, но вот внутри явно стало не по себе. вытянувшись по стойке смирно, оказавшись на кровати на спине….и глядя во все глаза на Нефрита, который навис сверху, обволакивая своим жаром и ароматом, но держа себя на руках и не касаясь меня ни единым участком своего огромного тела, даже если взглядом уже совершил все что только хотел — откровенно, горячо и опаляюще несдержанно.
