Искры гаснущих жил - Демина Карина (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗

Грай зашипела и, кажется, пнула кузину.

И Сиг замолчала, а Сигни вдруг покраснела и опустила взгляд.

— Не слушай их, они сами не знают, что говорят, — доверительно произнесла Грай и покосилась на тетушку.

Кузины обиженно засопели.

— Не слушаю…

Кэри не хотелось ссориться. И да, наверное, эти девушки в чем-то правы.

Происхождение.

О нем ведь не забудут, пусть и не скажут в лицо, что Кэри — выродок, но… останутся сплетни, шепоток за спиной, любопытные взгляды и слухи, в которых все переврут.

— Ох, ты не представляешь, — Грай поспешно сменила тему, — до чего мне наскучили маменькины нравоучения. — Она закатила глаза. — Я веду себя слишком вольно! Представляешь?!

Кузины закивали и взялись за руки.

— И оказываю дурное влияние…

Голос Грай, чересчур громкий, заглушал рваную мелодию, но девушка с прежней методичностью тревожила струны странного инструмента.

— Как же мне все это надоело! Скорей бы выйти замуж…

— Зачем?

— Лучше один муж, чем мама и две тетки… — заметила Грай и подвинула к себе вазочку с засахаренным миндалем. Орешки она жевала громко и как-то сердито, отчего становилось понятно, что ее и вправду донельзя утомили постоянные нотации. Кузины, переглянувшись, лишь плечами пожали.

— А если муж тебя отошлет? — робко поинтересовалась Сиг.

Ее сестра, утащив из вазочки горсть орешков, разглядывала их с несчастным видом. Она помнила, что леди пристала умеренность, тем более когда фигура этой леди выказывает явную склонность к полноте, а в моде худоба, но… засахаренный миндаль был слишком большим искушением, чтобы устоять.

Сигни ела. Вздыхала.

…а тут еще и шоколад подали.

— Мужа надо выбирать такого, — решительно заявила Грай, отправляя в рот сразу горсть орешков, — чтобы жить не мешал.

Кузины вновь обменялись выразительными взглядами и, повернувшись к Кэри, уставились на нее, ожидая решения. В конце концов, она была единственной из них, кто обладал собственным мужем.

— Я думаю, — осторожно заметила Кэри, — что супруга тебе выберут родители.

— Это да. — Грай замолчала. Впрочем, молчание ее не затянулось надолго. — Но все равно, замужним можно больше, чем незамужним. Если муж мне не понравится, я любовника заведу. Уж любовника-то я имею право выбрать?

Нервно вздрогнула во сне тетушка, открыла глаза, окинула зал мутным взглядом и, убедившись, что чести и достоинству подопечных ничего не угрожает — опасное слово, должно быть, пригрезилось, — вновь задремала.

Мисс Грай, сняв крышку, вдохнула тонкий аромат горячего шоколада. На подносе стояли крохотные пиалы с грецким орехом и фундуком, дробленым печеньем, цукатами, медом и сливками. Подумав, она подцепила щипчиками длинный ломтик сушеной дыни и окунула в шоколад.

— Нет, — уже шепотом произнесла она. — Почему мужчинам можно заводить любовниц, а женщинам любовников — нельзя? Это несправедливо.

Кузины выбрали орешки. Сиг — грецкие, а Сигни — фундук. И одновременно потянулись к пузатому кувшинчику со сливками.

— Вот Лэрдис…

…это имя заставило Кэри вздрогнуть.

Лэрдис. Женщина, которая украла сердце ее мужа.

…маленький домик с крохотным садом, где под шубой еловых лап скрыты розовые кусты. Узкий карниз и голуби. Запах лекарств, привязавшийся к седым волосам. Гостиная, камин и чай. Кресло, повернутое к окну. Дитар, которая уже ждет, и Кэри становится невыносимо стыдно за это ожидание, хотя она знает, что пришла вовремя. И все-таки ее, Кэри, время течет совершенно иначе. Разговор. Связующие нити слов. Чужое прошлое, которое раскрывается перед Кэри, порой слишком уж откровенно, но Дитар нужна эта откровенность. А Кэри несложно быть слушателем.

Лэрдис…

— Я сразу поняла, что он влюбился. — Дитар полулежит.

Она уже мертва и знает об этом, но упрямо держится на пороге, и порой Кэри разбирает злость на мужа, который ушел именно сейчас. Неужели так сложно найти минуту для этой женщины?

У Брокка ведь много минут.

А у Дитар не осталось.

И смешно думать, что Кэри ревновала к ней… а ведь ревновала, притворялась равнодушной, слушая Грай, которая почти с восторгом рассказывала о любовнице мужа…

…и о Лэрдис тоже.

— Представляете, — Грай наклонилась, опираясь локтями на стол, благо тетушка вновь крепко спала и не могла увидеть столь неподобающего юной даме поведения, — она так и заявила Королю! Мол, женщины имеют равные с мужчинами права…

…заводить любовников.

И не ясен этот восторг в глазах Грай. А она, замолчав, перемешивая шоколад ложечкой, смотрит на Кэри, ждет от нее одобрения.

— Я не думаю, — Кэри приподняла крышку, вдохнув горький аромат, — что стоит уделять такое… пристальное внимание мнению женщины…

…которая причинила боль Брокку.

— …которая позволяет себе столь откровенно легкомысленное поведение. — Кэри очень надеялась, что голос не выдает ее.

И выражение лица.

И запах.

Грай сморщилась.

— И ты туда же. — Она выглядела обиженной, кузины же молчали, но, как показалось, неодобрительно. — Я думала, что ты… другая.

— Какая?

— Вот скажи, — Грай упрямо тряхнула головой, — почему я должна подчиняться мужчине только потому, что он мужчина? Ладно, отец… ну или брат, хотя мой братец на три года меня моложе, но с его мнением уже считаются. А я… я должна улыбаться и делать вид, что счастлива… как будто у меня вовсе мозгов нет.

Грай с раздражением сыпанула в остывающий шоколад горсть грецких орехов. А кузины, вновь обменявшись понимающими взглядами, вздохнули. Их, кажется, вопросы равенства беспокоили мало.

— Почему я сама не могу принимать решения, которые касаются всей моей жизни? — Грай злилась, и шепот ее становился все громче.

— Так принято.

Кэри не знала ответа, более того, подобные вопросы ее вовсе не занимали.

— Кем принято? — Грай наклонилась. — Тем, кому удобно, чтобы вот я… или ты… или вот они были товаром?

Что ей ответить?

— А Лэрдис… она считает, что женщина заслуживает право быть свободной!

Грай нервно сжала ложечку, словно собиралась ею отстаивать это самое право на свободу.

— Она… если хочешь знать, она… сама управляет фабрикой! И поместьями! И никому, даже Королю, не позволит себя ограничивать! Старая королева запретила Лэрдис появляться при дворе, а она ответила, что слишком занята теперь, чтобы тратить свое время так бездарно.

Глупость.

И оскорбление, которое та женщина в черном платье проглотит, но не забудет. Лэрдис и вправду настолько смела?

— Ты молчишь, — с упреком произнесла Грай.

— Я не знаю, что сказать…

Рука сама прикоснулась к механическому сердцу, запертому на слово-ключ.

— …Значит, он подарил его тебе? — Когда Дитар улыбается, она выглядит почти красивой.

— Да, а…

— Он делал его для Лэрдис.

Обида, острая, полынно-горькая, и Кэри пытается скрыть ее, смежив веки, отвернувшись, прикусив губу, что предательски подрагивает, выдавая.

— Не злись на него, милая…

Не будет. Постарается.

— Ему хотелось сделать что-то особенное… а у Лэрдис было все.

И тогда Брокк придумал крохотные часы с секретом.

— Почему тогда… — Сердце, зажатое в кулаке, стучит, просит о пощаде.

— Не успел. Я и не знала, что он его все-таки доделал. В последний раз, когда мы разговаривали, у него что-то там не ладилось. Очень маленькая вещь, хрупкая, с его рукой неудобно.

Дитар с немалым трудом подняла свои узкие ладони, которые прятала в чехлы шелковых перчаток, стыдясь иссохшей желтоватой кожи.

— И все-таки доделал. — Она щурилась и вновь улыбалась, чему-то радуясь. А Кэри не могла понять, как может испытывать радость тот, кому жить осталось считаные дни. — Эта игрушка многое значила для него… отдал тебе…

Отдал.

Только значит ли это хоть что-нибудь.

— Он ее любит?

Кэри решилась задать вопрос, который мучил ее. А Дитар не спешила с ответом.

— Я… соврала бы, сказав, что нет. Но и соврала бы, сказав, что любит…