Спецкор. Любовь и тигры (СИ) - Аади Ал (лучшие книги TXT) 📗
А раз предстоит провести много времени прямо здесь, решила для начала хорошенько осмотреться, что я тут имею. А имела немного. Площадка, почти ровная, имела двадцать пять шагов в ширину, и пятнадцать с половиной от отвесной задней стены до кромки обрыва. Слева тоже имелся обрыв, но с этой стороны падать пришлось бы меньше — всего-то метров сто. А справа гора слегка нависала надо мной, поднимаясь вверх неровными ступенями под углом градусов в семьдесят.
В общем, ничего утешительного. Точнее одну радостную деталь обнаружить удалось — в углу, который образовали две стены моего временного, как я надеялась, прибежища, нашлось небольшое углубление в камне, наполненное дождевой водой. Не удержавшись, опустилась на колени и выхлебала чуть ли не половину, когда здравый смысл заставил остановиться. С грустью поглядела на остатки с мутноватой грязью на самом дне. Надолго явно не хватит, да и солнце так греет, что трава уже высохла. Чтобы драгоценная влага не испарялась, накрыла краем купола. Буду экономить.
А потом навалилась такая усталость, что решила чуток поспать — делать все равно совершенно нечего. Уговорила себя, что всего полчаса, не больше. Не упустить-бы упустить ветер.
Легла, кое-как укрывшись под крылом параплана, и накрыв голову жилеткой, которую из-за жары пришлось снять. Слой земли с травой, видимо был совсем тоненьким, но, несмотря на жесткое каменное ложе, отключилась почти сразу.
Жаль, что ненадолго. Купол сполз во время сна, рука, нога и бок затекли, в горле пересохло. Вдобавок вся выпачкалась под грязным и мокрым парапланом. И как додумалась расстелить его на влажной еще траве, а потом не заметить, в каком виде находится мое ‘одеяльце’? Наверное, сказался стресс и сильная усталость, до сих пор ощущались последствия напряжения во всем теле, усугубленные лежанием на камне.
С грязью на футболке и камуфляжных штанах пришлось смириться. Воды и для питья маловато, и не только для стирки, а даже для умывания уж точно не предназначалась. Только жилетка, то есть разгрузка, осталась чистой. Прикрывая мою голову от солнца, она не соприкасалась с грязным куполом. Натянула ее поверх пострадавшей футболки, словно кто-то мог меня увидеть в таком состоянии. Пить хотелось все сильнее, и я пошла в уголок к каменной чаше. Легла животом поверх относительно чистого верха параплана и сделала пару медленных глоточков. Что будет, когда воды не останется, если к вечеру не поднимется ветер, не хотелось и думать. Лететь же ночью я ни за что не рискну. Это я уже понимала, гроза, казалось, выбила всю дурь из моей головы. И как я могла поступить так безответственно, по-детски — сбежать, никого не предупредив, не оставив хотя бы записки?
Встряхнулась, приказывая себе перестать заниматься самоедством. Натворила дел, так надо выкарабкиваться, а не жалеть об упущенных возможностях. Вот когда закончится все хорошо, тогда и подумаю, а сейчас следовало собраться и в первую очередь высушить купол.
Отцепив стропы от подвески — или иначе — от полётного кресла, высмотрела наверху два тощих деревца, росших прямо из расщелины в скале. Додумалась привязать к одной из веревок кусок скальной породы, нашедшейся тут же, и после нескольких попыток, когда рука уже устала закидывать вверх тяжелый камешек, он, наконец, перелетел через оба ствола. Длины веревки вполне хватило, чтобы подтянуть параплан повыше — мокрой стороной вверх. Конец веревки привязала к неподъемному угловатому камню, лежащему под стеной. Размерами он походил на большой арбуз. Вспомнила даже, как вяжутся морские узлы, благодаря чему закрепила драгоценное средство возвращения в цивилизацию вполне надежно за оба конца. Синее полотно параплана ярким пятном выделялось на слегка покатой серой скале, радуя глаз.
Солнце уже не так поджаривала землю, но я надеялась, что сушка продлится не очень долго. С другой стороны, если поднимется ветер ожидать окончательного высыхания, конечно, не стану. Если бы только он появился! Но вокруг полный штиль, ни дуновения, и тишина.
А еще дал о себе знать желудок. Зажаренный поросенок уже давно переварился, а шашлыков мне так и не придется испробовать. Сглатывая слюну, отогнала от себя заманчивые картины пикника на берегу прохладного ручейка. Интересно, чем сейчас занимаются ребята? Однако и об этом не стоило думать. К чему изводить себя понапрасну, когда все силы надо направить на возвращение к коптеру?
Чувствовала я себя хуже, чем до короткого сна. Тогда еще, видимо, помогал адреналин, а сейчас наступила очередь странного отупения. Визоры по-прежнему не радовали, хотя время ожидания сократилось. Теперь скрипучий голос сообщил, что ждать осталось шесть часов ровно. Если будет продолжаться такими темпами, может скоро и заработает? Положила визоры рядом с креслом, надеясь услышать сигнал включения связи.
Еще немного побродив по небольшой площадке из угла в угол, не зная как еще набраться терпения, сдалась. Если не воспользуюсь парой часов сна, то лететь просто не хватит сил. Но и голая земля не прельщала совершенно. Недолго думая, решила использовать подвесное полетное кресло. В нем, конечно, не тот комфорт на земле, как в воздухе, но лучше, чем ничего. Пристроив будущее уютное гнездышко возле боковой каменной стены, положила визоры рядом, уселась в кресло и застегнула все ремни, чтобы не вывалиться из него во время сна, и для лучшей поддержки спины плотными частями каркаса. Хорошо, что с этой стороны образовался тенек, и поджариться на солнце мне не грозило. Сумочку отстегивать от пояса не стала, лень было, да и не мешала вроде. Прикрыла глаза — однообразный вид скал уже успел надоесть. Как в тюрьме, честное слово!
Заснуть не удавалось, все время казалось, что кто-то рядом. Стоило задремать, и меня будил то треск, то звук упавшего где-то далеко камня. Несколько раз раскрывала в испуге глаза, хватаясь за револьвер, но по-прежнему оказывалась, что я на этой скале совершенно одна.
В конце концов, сон все же сморил, мне даже что-то снилось. Словно меня нашли, и лететь никуда больше не надо. Но, увидев, как я устала — позволили еще поспать, а потом будто бы Кроха подошел и стал нетерпеливо будить, дергая за край жилетки, а потом даже лизать лицо шершавым языком. С трудом пробормотала недовольно, чтоб убирался. Что я еще не выспалась. Кажется понял, оставил в покое… Но вдруг услышала характерный звук — это Кроха добрался до остатков драгоценной влаги и без стыда и совести лакал воду. Мою воду! Жалкие несколько глотков, которые еще оставались. Взвилась с места как ошпаренная, вместе с креслом, протирая заодно глаза и готовясь высказать кадавру все, что о нем думаю.
Да так и застыла с открытым ртом. Ни коптера, ни друзей. И вовсе не Кроха допивал остатки воды. Кошечка выглядела как минимум раза в два крупнее. Абсолютно черная пантера посмотрела на меня желтым глазом, заставив покрыться холодным потом. Ни единой мысли не осталось в голове от шока. А потом, огромные когти скрипнули по камню, и меня передернуло от неприятного, бьющего по нервам звука. Хотелось заорать, но кошечка сделала ленивую попытку развернуться ко мне, отчего волосы на голове шевельнулись от неконтролируемого ужаса. Ни секунды не раздумывая, я совершила, возможно, самый глупый поступок в своей жизни — просто рванула к краю площадки и сиганула вниз с пятисотметровой высоты.
Вот тогда и завопила, уже понимая, что натворила, но внезапно налетела на термик, появившийся прямо подо мной и каким-то чудом и опомнилась. Распласталась, ловя восходящий поток воздуха, а рука уже сама вырывала из полётного кресла вытяжной парашют спасателя.
Спасибо производителю: модели для парапланов раскрываются впятеро быстрее обычных, но об этом вспомнилось гораздо позднее. Не передать словами, какая вспышка радости взорвалась во мне, когда раскрылся вверху зеленый купол и рванул меня вверх от, казалось, бывших уже на расстоянии вытянутой руки крон деревьев.
Увы, рванул именно вверх — от подошвы скалы шёл мощный термический поток, который быстро потащил обратно, норовя при этом размазать по торчащим из отвесной стены острым выступам.