Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
На выгоревшем пустыре, покрытом пеплом и кровью, дрались царь Небо и Тьярд. Они сцепились в рукопашной, отбросив прочь оружие, хрипя и давя друг друга. Ингвар выглядел поистине страшно: голый, покрытый ранами и кровью, чудовищно сильный. Мышцы на его теле казались сделанными из железа, а сам он был быстрее гадюки. Он кидался на Тьярда, пригнувшись, по звериному, награждая того тяжеленными ударами огромных кулаков, и Сын Неба, как мог закрывался блоками, но большая часть ударов все же достигала цели. Лицо его уже распухло, на губах выступила кровь. Бьерн с Лейвом вывернули из-за палатки как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ингвар с ревом бьет его прямо по закрывающим торс рукам, а потом прыгает вперед. Тьярд не выдержал удара, и они оба покатились на землю.
Царь подмял его под себя, и тяжелые глухие звуки ударов сопровождались сдавленными криками Тьярда. Потом царевич каким-то чудом умудрился вывернуться из-под Ингвара, наградив его чувствительным пинком в живот. Царь отлетел прочь, тяжело упав на землю, а Тьярд резко поднялся и ударил его по спине, ногой между лопаток, и Ингвар вновь упал лицом в снег.
— Отец! — закричал Тьярд разбитым ртом, и Бьерн слышал, как клокочет у него в горле кровь. — Отец! Вернись!
Вместо ответа Ингвар с рычанием бросился ему под ноги и вновь сшиб его на землю. Подтянувшись к нему на руках, он принялся бить его наотмашь в грудь.
— Мы должны помочь! — дернулся вперед Лейв, но Бьерн удержал его.
— Нет!
— Почему? — глаза у Лейва были огромными. — Он же убьет его!
— Не убьет, — тихо проговорил Бьерн, и уверенность в этом росла с каждой секундой.
Лейв только беспомощно оглянулся на дерущихся. А Бьерн смотрел, смотрел, и внезапно понял одну вещь. Сколько бы Ингвар ни бил Тьярда, как бы ни бесился сейчас, Сыну Неба не было до этого никакого дела.
Когда кулак царя врезался в его грудь, Тьярд кричал, и лицо его кривилось от боли. Но было в нем при этом бесконечное, невероятное спокойствие. Такое странное, такое совершенно несвоевременное сейчас.
— Не убьет, — одними губами повторил Бьерн, не понимая, о чем именно сейчас говорит.
А потом перед глазами все помутилось. Теперь он видел мир словно через белесую пелену, и все в нем происходило медленно, очень медленно. В груди Тьярда, куда врезался раз за разом кулак царя Небо, начало расти свечение. Бьерн сморгнул, думая, что ему показалось, но свечение никуда не делось. С каждым ударом оно становилось все ярче и ярче, будто его и выбивал из сердца Тьярда его собственный отец.
— Иртан!.. — выдохнул рядом Лейв. Судя по всему, он тоже видел.
Ингвар закричал от ярости, и кулак его взлетел так высоко, как никогда раньше, а мышцы на спине надулись буграми. Только вот он так и не опустился. Царь застыл с занесенным кулаком, а внизу, под ним, из груди его сына светило солнце, и его золотой свет заливал все вокруг, будто днем.
— Все кончено, отец, — проговорил Тьярд, и голос его был невыразимо гулким, каким-то вязким, перетряхнувшим Бьерна с ног до головы, словно он вновь оказался за Гранью, и прямо через него шли волны чужих эмоций. — Хватит. Теперь все будет хорошо.
И прямо на глазах Бьерна Ингвар медленно опустил руку и осел на снег. Теперь он сидел посреди разрушенного лагеря на коленях, безвольно опустив руки вдоль тела, а оба его глаза закрылись, словно он спал.
Тишина внезапно обрушилась на лагерь, такая звенящая, что Бьерн вылупил глаза.
— Смотри! — почему-то шепотом проговорил Лейв.
Он указывал куда-то вверх, и Бьерн проследил за ним взглядом. Все макто в небе перестали драться, и теперь медленно спускались по спирали на землю, мирные и спокойные.
Не понимая, что только что произошло, Бьерн заморгал и повернулся к Тьярду. Очень медленно Сын Неба поднялся с земли, и солнце в его груди померкло. Остался лишь слабый золотистый ореол, дрожащий на его коже, его крыльях, льющийся из его глаз. Тьярд выпрямился, а Бьерн мог только смотреть, как дрожащие капельки света скатываются по его длинным перьям и падают вниз, будто снежинки.
— Все закончилось, — тихо проговорил Тьярд, и гулкость исчезла из его голоса. — Теперь все будет хорошо.
==== Глава 19. Хлопоты ====
Утреннее солнце было по-зимнему ярким и слепящим глаза. Его лучи пробивались сквозь откинутый клапан шатра совещаний, который каким-то чудом уцелел вчерашней ночью. Из-за сквозняка жаровни не успевали достаточно прогревать воздух, но закрыть входной клапан возможности не было: люди постоянно сновали туда и обратно, а на улице перед шатром выстроилась длинная очередь просителей.
Кирх устало потер глаза и поморщился от боли в суставах. Он так и не прикорнул ни на минутку со вчерашнего вечера, даже толком поесть и напиться чаю не успел. Нападение было слишком неожиданным и страшным, и его последствия оказались чудовищными. Да, макто каким-то чудом успокоились и прекратили бойню, но лагерь к этому времени уже давно превратился в хаос.
Большая часть палаток вельдов сгорела, причем к этому приложил руку и придурок Лейв. Поначалу его план с поджогом шатров оказался крайне удачным: пламя не давало макто приземляться между палаток, а едкий дым действительно укрыл от их глаз часть людей, сумевших таким образом избежать смерти. Но под утро поднялся легкий ветерок, и зажженное пламя перекинулось на соседние шатры, в результате чего выгорела значительная часть лагеря. А это означало, что наездники остались без одежды, вещей и крова над головой, без припасов и оружия. И теперь необходимо было расселить бездомных людей, одеть, обуть и накормить их, а потом в срочном порядке, пока сюда не подошли дермаки, вооружить их всех.
У кортов жертв пожара было меньше. Во-первых, юрты у них были крупнее и стояли на большем расстоянии друг от друга, во вторых эпицентр удара макто пришелся на лагерь вельдов. Потому там было относительно спокойнее, за исключением того факта, что многие корты до сих пор так и стояли в снегу на коленях, рыдая и молясь небесному змею, чтобы он не гневался на своих детей. А это грозило новыми обморожениями, болезнями и хворями, которые придется лечить ведунам, бессмысленно растрачивая драгоценные силы.
Напасть унесла жизни больше двух сотен ящеров и около восьмисот вельдов. Среди кортов жертвы посчитать было трудно: смерть от зубов макто считалась нечистой, и трупы тех, кто так погиб, сразу же сжигали. И поэтому тоже пожары удалось потушить не сразу: бестолковые лошадники нашвыряли трупов прямо в горящие палатки, надеясь, что таким образом умерят гнев своих богов. От этого Кирху хотелось скрежетать зубами. Впрочем, он твердо верил: скоро все изменится. Отец уже рассказал ему о договоре с кортами, который Ингвар заключил прямо перед их возвращением, и этот договор означал, что пройдет еще несколько десятков лет, и огромная пропасть между двумя народами будет преодолена. Ну а если и не целиком, то хотя бы первые мосты будут наведены.
Как странно ты жонглируешь мирами, Иртан! Мне казалось, что такой договор будет самым сложным из того, чего предстояло добиться Тьярду. А получилось, что к нашему возвращению он был уже заключен. Кирх рассеяно улыбнулся и покачал головой. Хоть какая-то радость была во всем этом безумии, хоть какая-то.
К сожалению, собственными глазами он не видел битвы Тьярда с Ингваром, но Лейв и Бьерн уже успели прожужжать ему все уши про золотое свечение, окружившее Сына Неба. Сейчас оно уже померкло, но Тьярд все равно выглядел как-то иначе. Спокойным, собранным, уверенным, умиротворенным. Настоящим царем. Кирх украдкой взглянул на него, подняв голову над стопкой бумаг, над которой сейчас корпел. Тьярд сидел на другой стороне шатра, скрестив под собой ноги и внимательно выслушивая очередного просителя. Лицо его опухло, оба глаза заплыли, на разбитых губах запеклась кровь. Но что-то такое было в нем сейчас, что говорящий с ним вельд едва не пополам сгибался, поминутно кланяясь и не решаясь смотреть ему в глаза. И это говорило гораздо больше, чем все хвалебные и льстивые речи, которые на рассвете Сын Неба выслушал от Совета Старейшин.
