Кровь мусорщиков (СИ) - Эдвардс Джанет (книги без регистрации TXT) 📗
- Сейчас я единственный знаю секрет. И буду рад промолчать о нем и оставить ваш альянс в счастливом неведении, но цена моего молчания – высадка моих людей на берегу Бронкса с достаточным запасом еды, одежды и оружия.
Майор очень старался не дать никаких зацепок, кого из лидеров отрядов имеет в виду, но я-то знала. Когда Изверг предъявил претензию на власть, Майор еще командовал Островом Квинс. Доннел, Мачико и я поняли, что Изверг шантажировал Майора и еще одного главу подразделения, чтобы получить их поддержку.
Я не знала, кого именно, пока не залезла на стол в зале и не обратилась к общему правосудию против Изверга. До тех пор я ни разу не видела эмоций на лице Льда, но его гнев и стыд в тот момент убедили меня, что жертвой шантажа стал именно он.
Правда, я все еще понятия не имела, что есть у Изверга на Льда. Я могла представить, что Лед делает многое, вплоть до убийств, если считает это необходимым для защиты членов лондонского подразделения. Но он всегда действовал открыто, публично объяснял свои мотивы и не уклонялся от наказаний.
Сейчас Раэни выступила вперед и глянула на Майора.
- Если ты планируешь высказать обвинения против Манхэттена и начать бой между ним и Островом Квинс, то зря теряешь время.
Она повернулась к Блоку и коснулась его забинтованного левого плеча правой рукой.
- Манхэттен был должен Квинсу, но Блок рискнул жизнью, чтобы спасти мою, оплатив долг своей кровью.
Она высоко подняла правую руку и повернулась к углу комнаты, принадлежащему Острову Квинс. Я видела, что члены подразделения также последовали ее примеру. Этот жест повторили Блок и члены Махэттена.
Раэни вновь посмотрела вперед.
- Остров Квинс и Манхэттен заключили мир, и я не стану слушать твою ложь, Майор.
- Я знаю о смерти кое-кого из дорогих вам людей, - ответил Майор, - но речь не о Бродяге или старом убийстве в Святилище. Грустно, что я не могу говорить точнее, чтобы не начать между вами войну.
Доннел вздохнул.
- Я не верю ни слову, но Мачико останется здесь за главного, пока я проведу отдельное совещание с главами подразделений.
- В этом нет необходимости, - вступил Лед. – Один раз я уступил шантажу Изверга, не стал навлекать на него общее правосудие и потом глубоко сожалел об этом. Больше я не стану поддаваться. Позвольте мне публично выслушать обвинение и встретить приговор.
Я помнила, как однажды Доннел сравнил Льда с гранитом, и сейчас видела в нем эту подспудную твердость. Временами Лед проявлял сочувствие к слабостям других. Сейчас, судя себя, он был совершенно безжалостен.
Лед повернулся к лондонскому подразделению.
- Вы уже знали, что я выбрал своим наследником Рейнарда, и однажды он станет главой подразделения. Этот день наступил раньше, чем кто-то из нас ожидал, потому что я передаю ему свой пост сейчас. Все знают, что Рейнард больше десяти лет проявлял себя достойным человеком и хорошо позаботится о вас.
Лед помедлил.
- Мой последний приказ Рейнарду – не защищать меня. Мой последний приказ лондонскому подразделению – никому из вас не защищать меня.
Весь альянс в потрясенном неверии наблюдал, как Лед вновь повернулся к Майору:
- Теперь обвиняй меня.
- Это совсем необязательно, - поспешно отозвался тот. – Все члены Бронкса хотят, чтобы нас подняли вверх по реке на «Духе Нью-Йорка» и оставили с небольшими основными припасами, которых не жалко альянсу.
- Я больше не поддамся шантажу, - повторил Лед – Ты ничего не добьешься, угрожая мне, Майор. Ни миски еды. Ни удочки. Ни сломанного ножа. Рассказанные всем секреты не имеют власти, и я освобожусь от своей тайны сейчас. Если ты не обвинишь меня открыто, я сделаю это сам.
- Никто никого не обвиняет, - вмешался Доннел. – Подразделение Бронкс отведут обратно в камеры в Святилище, а мы немедленно проведем совещание лидеров. Лед объяснит, в чем дело, и мы примем общее решение, как с этим разобраться.
- Объяснение на совещании не спасет ситуацию, Доннел. Ты будешь там, Блейз будет там, и неважно, кто еще это услышит. – Лед помедлил секунду. – Я убил Кейру.
Я уставилась на него, пытаясь преобразовать сказанные им слова во что-то осмысленное. Он не мог убить маму. Это было совершенно невозможно.
- Я приму, если ты поднимешь правую руку и застрелишь меня за убийство твоей жены, - продолжал Лед. – Но ты не должен винить в моих действиях лондонское подразделение, а они не должны винить тебя. Альянсу необходимо сохранить единство, чтобы избежать приближающегося огненного шторма и найти новый дом.
На лице Доннела появилось странное растерянное выражение. Он поднял правую руку и посмотрел на нее так, словно никогда прежде не видел мерцающие усики своего оружия. Я не стала ждать каких-то слов или действий Доннела, просто подошла и встала между ним и Льдом.
- Теперь расскажи нам все остальное, Лед, - попросила я.
Он пожал плечами.
- Больше рассказывать нечего.
Я покачала головой.
- Есть что. Моя мама умерла в лондонском пожаре. Мои воспоминания о произошедшем тогда – это масса перепутанных фрагментов. Но в одном я совершенно уверена, Лед. Маму убил огонь, а не ты.
Он отрешенно взмахнул руками.
- Твою мать убил пожар, Блейз, но ее смерть - все равно моя вина. Я мог спасти Кейру, но оставил ее умирать.
- Брейден – убежденный пацифист, - сказала я. – И в первую очередь верит, что всякая человеческая жизнь священна. Вчера он ударил Акулу по голове бейсбольной битой и убил его. С того момента Брейден винит себя в том, что совершил нечто, по его мнению, в корне неправильное. Он мучается и все время твердит об убийстве Акулы, не упоминая того важнейшего факта, что сделал это ради спасения жизни Феникс.
Я вздохнула.
- Ты больше всего веришь во взаимную преданность, Лед. Именно поэтому члены лондонского подразделения тридцать лет доверяли тебе руководство. Они знают, что если будут верны тебе, то и ты ответишь им тем же. Моя мама была твоей кузиной, так что в ее случае связь была вдвое сильнее. Так расскажи нам все остальное, Лед. Расскажи, почему отказался от веры во взаимную преданность и оставил маму умирать в лондонском пожаре.
Лед поколебался, прежде чем говорить.
- Разве это не очевидно? Все боялись пламени.
- Нет, - сказала я – Это гораздо серьезнее простого страха. Если бы ты в ужасе сбежал, то открыто признался бы в этом. Ты не хочешь говорить, что произошло на самом деле, потому что кого-то защищаешь. Возможно, Доннела, но я думаю, что меня.
ГЛАВА 41
Лед стоял и молча смотрел на меня. Он оставался бесстрастен, как обычно, но мне в его позе виделся намек на беспокойство.
- Да, я уверена, что ты защищаешь именно меня, - продолжала я. – Думаю, ты бы много месяцев назад подал жалобу на Изверга, но уступил шантажу, чтобы уберечь меня. И когда в итоге я сама воззвала к общему правосудию против мерзавца, ты горько пожалел о своем решении.
Лед сохранял молчание.
- Я годами проживала во сне воспоминания о лондонского пожаре, - говорила я. – В этих снах я вновь становлюсь испуганной одиннадцатилеткой. И нахожусь с братом. Дым душит меня, ослепляет, а жар вызывает слабость. Я слышу из-за двери крики мамы. Пытаюсь добраться до нее, но дверь обжигает мне ладони. Брат хватает меня за руки и велит бежать, но мои ноги не двигаются. Затем в моей памяти провал.
Я потерла лоб.
- Я всегда считала, будто отключилась из-за дыма, и брат отнес меня в комнату межконтинентального портала, потому что следующее, что я помню - это он рядом. Комната забита людьми, и кто-то отчаянно пытается взломать портал, чтобы мы смогли сбежать в Нью-Йорк. Все ждут, выживем мы или умрем, затем портал внезапно начинает светиться.
Я помолчала.
- Именно тогда брат поднимает меня и несет через портал. Я живо помню, как крепко держат его руки, но что-то в этом моменте мне мешает. Какая-то странность в ощущении удерживающих меня рук.
