Шанс дается лишь раз (СИ) - Чернышова Алиса (книги хорошего качества .txt) 📗

Перечитав пару раз письмо, я отбросила бумагу на атласные подушки, разбросанные в карете. Как и следовало ожидать, послание заполыхало синим и в считанные секунды обратилось в пепел.

К тому моменту, как вернулась Ишири, я успела спрятать широкую усмешку, помимо воли набегавшую на губы последние несколько минут, и принять спокойную, расслабленную позу, способную скрыть дрожь возбуждения. Рассеянно кивнув в ответ на слова компаньонки, я отвернулась к окну, чувствуя, что карета пришла в движение. Воспоминания недельной давности захлестнули меня с головой, заставив прикрыть глаза. Восстал перед глазами трескучий огонь, пожирающий поленья в камине, и ласковый бриз, треплющий длинные занавески, и, словно наяву, зазвенел в воздухе голос Эйтана, надтреснутый и усталый. «Вчера ко мне явился представитель Сакии с предложением: они дадут Ишшарре в моем лице громадную ссуду, при условии, что я возьму в Старшие Жёны леди Камил, племянницу Верховного Жреца Адада Микора, и нареку её Императрицей Экили. Я согласился» — сказал Змей тогда.

С улыбкой я вспомнила непростой разговор, последовавший за этим признанием…

Глава 24. Два лика луны

— Вчера ко мне явился представитель Сакии с предложением: они дадут Ишшарре в моем лице громадную ссуду, при условии, что я возьму в Старшие Жёны леди Камил, племянницу Верховного Жреца Микора, и нареку её Императрицей Экили. Я согласился.

После этих слов стало тихо, и только шепот дождя за окном вторил течению моих мыслей. Эйтан смотрел на меня выжидающе, и в глазах его поблескивал странный вызов, за которым, впрочем, Сиятельный Император явно прятал страх. Эйтан Хитрый, человек, неоднократно заглядывавший в глаза смерти, боялся моей реакции на свои слова. Это было удивительно, но служило подлинным доказательством его чувств ко мне — которые, кажется, все же были.

Тепло улыбнувшись Императору, я положила ладонь ему на щеку, искренне желая успокоить, стереть грусть со столь дорогого мне лица и вновь увидеть на нём улыбку. Змей, вздрогнув от этого прикосновения, быстро накрыл мою руку своей.

— Омали… — начал он, но запнулся, словно не зная, что сказать. Я поняла, что молчать и дальше было бы просто нечестно по отношению к нам обоим, и постаралась ответить как можно беззаботней.

— Это вполне предсказуемо, — негромко признала я, — И совсем не страшно. Микор хочет гарантий твоего послушания, и брак с этой Камил — разумный политический шаг. Ты правильно сделал, что согласился.

— У меня нет другого выбора, — сказал Змей хрипло, — Но, я надеюсь, ты понимаешь: между нами ничего не изменится. Я не отпущу тебя.

Я только улыбнулась в ответ. Да, разумеется, я знала это. Эйтан Хитрый, Император Ишшарры, не был тем, кто просто так отдаст что-либо свое. Однако, оставаться его наложницей я не хотела, просто не могла, и все тут. И дело было не в эфемерной общественной морали, на которую мне было наплевать, и не в ревности — я всегда знала, что такого человека, как Змей, мне все равно придется с кем-то делить.

Нет, причина моего сомнения крылась в ином. Ты будешь смеяться, читающий эти строки, но это был вопрос власти.

Я ввязалась в эту авнтюру и прошла, можно сказать, по пылающим углям ради того, чтобы после стоять рядом с Императором. Я рисковала, лгала, убивала — и точно знала, во имя чего это делаю; целью моей, озаряющей всю мою жизнь, была свобода. А что может принести её человеку? Только независимость, которой у наложницы просто не могло быть. С самого детства я знала точно: только пэр может, так или иначе, сам распоряжаться своей судьбой.

Потому всегда, сколько себя помнила, я отчаянно желала стать пэри. Со временем, правда, эта мечта отдалилась, померкла — но не пропала. И, спасая Наследника Ишшарры, я понимала, что Эйтан — тот самый шанс, который дается раз.

Змей говорил, что после его женитьбы ничто не изменится между нами, но то была ложь, я знала точно. Я видела ещё в детстве, как время безжалостно отдаляет моих родителей друг от друга, и знала — с нами произойдёт то же самое, если я, как вещь первой необходимости, буду постоянно под рукой. Я не могла этого допустить, да и просто не хотела для себя такого будущего. Я любила Императора Ишшарры, так, как только умела… но правда состояла в том, что свою мечту я любила больше.

С самого начала я рассчитывала, что Эйтан сделает меня Младшим Советником — а потом, словно по ступеням, я взойду вверх и заслужу статус пэри, тем или иным путём. Когда мы со Змеем стали любовниками, я внесла в свои мечты коррективы. Счастье, представлявшееся мне в грезах, теперь состояло из двух пунктов: я — пэри, я — любовница Императора.

Однако правда, лежавшая в тот миг передо мной, была безоговорочной: ничто не сбудется, если он меня не отпустит.

Потому мой разум отчаянно, словно в агонии, искал выход из сложившегося положения, и, нужно сказать, некоторые идеи у меня возникли. Точно зная слабейшее место Змея, я вопросила, с болью глядя ему в глаза:

— Эйтан, как же клятва Энатхо?

Эйтан поморщился.

— Я знаю, что буду делать, — бросил он, — В Шэрдонии состоится Совет Королей, где представители всех стран будут обсуждать сакийский вопрос. Со мною уже связался Первосвященник Иерте Боха, озабоченный тем, как Сакия усилила свои позиции. Он обещал лично позаботиться о безопасности представителя, которого я пошлю, и не допустить его гибели. Думаю, я рискну и доверюсь ему.

Когда Змей это сказал, план, зародившийся было в моей голове, обрел форму и краски.

— Но кого ты пошлёшь туда? — уточнила я и замерла в ожидании ответа.

— Не знаю, — предсказуемо отозвался хмурый, как предгрозовое небо, Император. Облегчённо выдохнув, я как можно небрежнее выдала:

— Что же, это могу сделать я.

Некоторое время Змей молча рассматривал моё лицо, после чего мрачно прокомментировал:

— Не хочу тебя огорчать, но эта шутка была неудачной.

Впрочем, остудить мой пыл ему не удалось. Гениальная в своей простоте комбинация выстроилась в моем мозгу, и кровь быстрее побежала по жилам от осознания собственной дерзости. Я понимала — если нам удастся совершить то, что я задумала, место в истории нам просто гарантировано — как, впрочем, и небывалый успех.

— Это была не шутка, Эйтан, — сказала я воодушевленно, — Я, кажется, придумала, как можно выполнить обе Клятвы, Стравить Орден Тай-Лир с Торговым Альянсом и вернуть Хатту.

— И как же? — голос Эйтана звучал устало, измождено и как-то… обречённо. Он смотрел на меня так, словно понимал все, что мною движет, и было в нём нечто от заключенного, который собирается выслушать зачитываемый ему приговор. Впрочем, сейчас, вспоминая этот миг, я не исключаю, что он просто понимал все последствия происходящего ничуть не хуже, чем я. Мой Император всегда был на редкость проницательным человеком…

Вздохнув, я опустилась на пушистый ковер, устилающий пол, и постаралась собраться с мыслями, дабы максимально четко изложить свой план. Змей, тихо вздохнув, подхватил меня на руки и сел в одно из кресел, прижав к себе. Это существенно осложнило ситуацию — было тяжело думать о разлуке, слыша мерный стук его сердца, и страшно говорить, не видя лица. Но, пересилив себя, я начала:

— Тебе нужно выполнить обе Клятвы, при этом не развалить страну и не умереть от рук заговорщиков. Прости, но одному тебе это не под силу; нужен помощник, которому ты будешь абсолютно доверять. Этот человек должен быть предавшим тебя сторонником; он переметнётся на сторону Торгового Альянса и — как будут все думать — станет одним из самых непримиримых твоих врагов. Тебя не в чем будет упрекнуть — следуя клятве Энатхо, ты будешь выполнять все требования Тай-Лир, всячески притеснять Торговый Альянс и противостоять Эжару Коту. Твой помощник, напротив, будет выступать против Сакии и всячески поддерживать торговцев. Таким образом, контролируя ситуацию изнутри, ты ослабишь обоих своих противников. Пусть Эжар Кот оплачивает освобождение Хатты от повстанческой армии и сотрудничает с Алой Церковью Адада; пусть Микор финансирует твою борьбу с Торговым Альянсом и грезит о господстве Белой Церкви над миром! Ты, балансируя меж ними и стравливая их меж собою, в нужный миг сможешь одним ударом разрубить эту нить. Сложность одна — найти человека, которому ты сможешь доверить сведения о Клятвах; радует, что один такой нашелся — я.