Война двух королев (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. (читать книги полные TXT, FB2) 📗
"Нет, это не в ее стиле". Взгляд Киерана проследил за моим.
Чайки пикировали и покачивались над холмом, где он начинал изгибаться и открывался вид на Нижний город, а затем на море, где заходящее солнце сверкало на голубых водах. Мягкое сияние ложилось на сады и скатные крыши, и даже дальше, где дома стояли один на другом и едва хватало места для дыхания, теплый свет заливал город. Карсодония была прекрасна, особенно в сумерках и на рассвете, как и Кровавый лес. Еще одно доказательство того, что нечто столь потрясающее на поверхности может быть и уродливым под ней.
"Как ты думаешь, где сейчас наши армии?" спросила я.
"Армии уже должны быть в Нью-Хейвене или даже в Уайтбридже", - сказал он мне. "Они будут в трех-четырех днях пути". Его голова наклонилась, когда он посмотрел на меня. "Если мы не вернемся в Три Реки, как мы сказали Валину, они придут искать".
Я кивнула.
"Как далеко ты смогла связаться с Делано через нотам?"
"Довольно далеко. Однажды он смог связаться со мной из Пустошей, но я не думаю, что смогу связаться с ним так далеко".
"Я тоже так не думаю". Он посмотрел на окно. "Но ведь Карсодония не может быть намного больше, чем расстояние между Пустошами и Помпей, верно?" Киеран повернулся ко мне. "Что, если он смог подобраться к Восходу?"
Я уставилась на массивную стену, возвышавшуюся вдали. "Я смогу его найти".
Некоторое время спустя я стояла, пустые глаза смотрели на меня с блестящих фарфоровых лиц, аккуратно выстроившихся вдоль полок с одной стороны шкафа.
"Пожалуйста, закрой дверь", - сказал Киеран, стоя у меня за спиной.
"Боишься кукол?"
"Скорее, я боюсь, что эти куклы украдут мою душу".
Язвительная ухмылка появилась на моих губах, когда я закрывала дверь. Я рыскала в поисках всего, что можно было использовать в качестве оружия. Мой волчий кинжал все еще был при мне, но они отобрали оружие у Киерана и Ривера. Я предложила Киерану клинок, но он отказался. Ни один из них не был беззащитен, но мне было бы легче, если бы он взял кинжал.
"Ты действительно играла с ними в детстве?" Киеран уставился на закрытый шкаф, словно ожидая, что кукла откроет дверцу и высунет голову.
" Играла". Повернувшись к нему, я прислонилась к шкафу.
"Это многое объясняет".
Я закатила глаза. "Она... Исбет дарила мне по одной каждый год в первый день лета, пока меня не отправили в Масадонию. Я думала, что они прекрасны".
Киеран скривил губы. "Они ужасающие".
"Да, но их лица были гладкими и безупречными". Я потрогала шрам, проходящий по моей теплой щеке. "Мое, очевидно, не было, поэтому я притворялась, что похожа на них".
Его черты смягчились. "Поппи..."
"Я знаю". Все мое лицо словно горело. "Это было глупо".
"Я не собиралась говорить, что это было глупо..."
Громкий удар раздался в позолоченные двери за секунду до того, как они распахнулись.
Это была она.
Горничная.
Миллисент вошла в покои, ее черная туника с длинными рукавами была без всяких украшений и заканчивалась у колен, прямо над туго зашнурованными сапогами. На ее лице снова красовалась крылатая маска, на этот раз черная. Контраст с ее бледными глазами был поразительным.
"Добрый вечер". Миллисент хлопнула в ладоши, когда за ней вошли три служанки. Они были одеты одинаково, но носили свободные капюшоны, которые закрывали их головы и рты, оставляя видимыми только их нарисованные маски. У двух из них были почти бесцветные голубые глаза. У одной - карие. И тут меня осенило. Возможно, не все подручные были ревенантами, но ясно, что не у всех были такие бледно-голубые глаза. У моей матери... у нее были карие глаза.
"Рада видеть тебя на ногах и в движении". Миллисент наклонила голову к Киерану, и мое внимание привлекли ее волосы. Они были ровного полуночно-черного цвета, но выглядели... пестрыми и выцветшими. "Я же говорила тебе, что она будет как новенькая через день или два... полтора".
Я оттолкнулась от шкафа, сразу же потянувшись, чтобы прочитать ее. Мои чувства ударились о стену, вызвав вспышку раздражения. Она блокировала меня. "Что это был за токсин?"
"Что-то соскобленное с внутренностей какого-то существа". Одно плечо приподнялось. "Это убило бы атлантийца. Определенно смертного. Только один стражник носил эти стрелы. Ну, знаешь, как страховка на случай, если ты захочешь продолжить свою божественную тропу Предвестника Гибели".
"Если ты и дальше будешь называть меня Предвестником, я, скорее всего, возобновлю эту благочестивую военную кампанию".
Миллисент рассмеялась, но звук был совсем не похож на тот, что был на дороге. Он звенел фальшиво. "Я бы очень не советовала этого делать. Сейчас все на взводе, особенно после послания, полученного Короной".
"Какой вести?"
"Корона получила сообщение, что Нью-Хейвен и Уайтбридж перешли под контроль атлантийцев", - сказала она нам. "И мы ожидаем, что Три Реки будут захвачены в любой момент".
Вонетта и генералы действовали точно по расписанию. Я улыбнулась.
Губы фрейлины подражали моим. "Королева просит вас присутствовать".
Моя улыбка исчезла.
"Горячую воду принесли в твою купальню", - объявила Миллисент, пересекая опочивальню и опускаясь в кресло у кровати. "Как только ты приведешь себя в надлежащий вид, тебя проводят к ней".
"Нас проводят к ней", - поправил Киеран.
"Если тебя это устраивает, то, конечно, не стесняйся, пожалуйста, присоединяйся к своей горячо любимой королеве". Она подняла руку в полуперчатке. Вошла еще одна служанка. Она направилась к гардеробу, перекинув через одну руку белое платье.
" Ты можешь остановиться прямо здесь", - сказала я. "Я это не надену".
Служанка остановилась, глядя на Миллисент, которая устроилась так, что ее плечи лежали на сиденье, а ноги лежали на спинке стула, скрещенные в лодыжках. Ее голова свисала с края сиденья, и я понятия не имела, почему она так сидит и как она оказалась в таком положении за несколько секунд. Она нахмурилась. "А почему бы и нет?"
"Она хочет одеть меня в белое платье Девы". Я уставилась на платье. "Мне все равно, какие у нее причины, но она больше никогда не будет решать, что мне носить".
Бледные глаза смотрели на меня из-за нарисованной маски. "Но это единственное платье, которое мне дали".
"Это не моя проблема".
"Это и не моя тоже".
Я повернулась лицом к служанке. "Тебя зовут Миллисент?"
"В последний раз, когда я проверяла".
Мой позвоночник выпрямился. "Мне нужно, чтобы ты кое-что поняла, Миллисент. Если она хочет, чтобы я пришла к ней, ты найдешь мне одежду не белого цвета. Или я приду к ней такой, какая я есть".
"На тебе грязь, кровь и только боги знают, что еще", - заметила она. "Возможно, ты забыла, но твоя мать неравнодушна к чистоте".
"Не называй ее моей матерью". Эфир вибрировал в моей груди, когда я шагнула к служанке. "Для меня она не такая".
Миллисент ничего не сказала.
"Или ты найдешь мне что-нибудь другое, или я пойду в этом", - повторила я. "А если это не подходит, я пойду к ней только в том, в чем родилась".
"Правда?" Она выделила это слово.
"Правда."
"Это почти стоит того, чтобы позволить тебе сделать это, только чтобы увидеть выражение ее лица". Миллисент несколько секунд стояла неподвижно, а затем оттолкнулась каблуками от спинки стула. Я скрестила руки, когда она наполовину перекатилась, наполовину перевернулась со стула на ноги. Она повернулась ко мне, плоские, всклокоченные волосы наполовину закрывали ее лицо. "Тогда это моя проблема".
