Призрачная любовь (СИ) - Курги Саша (полная версия книги txt) 📗
Но психиатр прошел мимо, бросив: "Я не к вам".
В дальнем углу была расположена старая, поросшая мхом могила. Надгробный камень почти наполовину врос в землю. Однако она не выглядела запущенной. За ней словно кто-то ухаживал. На плите еще можно было разобрать фамилию "Курцер" и дату 01.06.1909. Это была его могила. Чуть выше было выбито имя дяди Иннокентия, погибшего в тысяча девятьсот двадцать втором году.
На маленькой каменной скамейке сидела сгорбленная женщина, одетая в древнее траурное платье. Голову ее скрывал черный кружевной платок. Тонкие белые руки с длинными изящными пальцами она сложила на коленях и сидела недвижно словно статуя. Над могилой выросло большое дерево и теперь на тонких коричневых ветвях березы распускались первые почки. Ветер шевелил эти древесные плети, бросал в лицо даме, но та не двигалась.
Иннокентий встал позади нее и тогда только кладбищенские духи угомонились, увидев истинную цель хранителя. Теперь они смотрели с завистью на эту одинокую женщину.
— Черная вдова, — произнес психиатр и Лиля обернулась.
Лицо ее было таким же бледным и худым, как и руки. Первым безотчетным движением она отодвинулась, а потом встала, и словно не веря своим глазам, осторожно прижала почти прозрачные пальцы к щеке мужа. Иннокентий поморщился и поймал ее руку, аккуратно опустив.
— Больше никогда ко мне не прикасайся, — сказал он и Лиля потупилась.
— Зачем же ты здесь тогда, Гриша? — ее голос был не громче шепота ветра, но все же отчетливо различим. — Я столько ждала. Сколько я уже тут просидела?
Психиатр несколько мгновений молча рассматривал ее.
— Я мертв сто семь лет, — наконец ответил он, отрешенно глядя перед собой. — Если ты погибла в Революцию, то не больше девяносто девяти. Почти век.
В этот миг Лиля бросилась к нему, но остановилась, так и не осмелившись притронуться к мужу, видимо, вспомнив о его недавних словах.
— Ты… — заговорила она. — Ты всегда был таким хорошим. Я знала, что небеса о тебе позаботятся. Ты просто ангел, Гриша… Ты действительно заслуживаешь называться хранителем. Я сделала страшную вещь. Прости меня. Я выплакала тут все слезы, жалея о нашей с тобой участи. От меня осталась только тень…
Губы психиатра дрогнули, так словно он заставил себя слушать эти слова.
— Мне не нужны извинения, — голос Иннокентия был по-прежнему холоден.
Лиля удивленно посмотрела ему в глаза.
— Я пришел за другим. Дай мне свободу.
Лиля на миг нахмурилась, сведя брови, а потом проследила взгляд супруга. Он указывал ей на обручальное кольцо. Лиля безотчетно тронула правую руку.
— Тебе… нужно… оно? — по словам выдохнула тень.
Иннокентий кивнул.
— Ты нашел себе… другую? — сейчас Лиля напоминала удивленную девочку.
— Это неважно, — ответил супруг. — Я хочу, чтобы мы оба ничем больше не были связаны. Ты знаешь, Лиля, что только получив мое прощение сможешь отправиться дальше. Это… цена.
Лиля неуверенно взялась за кольцо и, взглянув на супруга, неожиданно выдохнула:
— Ты лучшее, что было со мной, Гриша.
— Новая жизнь не стоит этих амбиций, — отчеканил тот. — Ты получишь ее, только если признаешь, что больше мне не жена.
Лиля взглянула на скамейку, в глазах ее сквозило отчаяние, было видно, сколь сильно мертвой актрисе надоел ее бессменный пост. Единым движением она сняла кольцо с пальца и протянула его Иннокентию на раскрытой ладони. Психиатр на какое-то время задержал собственную руку над кольцом, а затем решительно схватил украшение.
— Я должен сказать тебе последнее. В новой жизни, Лиля, тебя ждет невзаимная любовь. Эта не моя прихоть, это высшие силы пошлют тебе в расплату за то, что в этой жизни ты так обошлась с чужими чувствами.
Лиля передернула плечами.
— А теперь иди, — сказал ей Иннокентий, положив кольцо в карман. — Ты получила прощение и теперь свободна.
Лиля удалялась прочь по разделявшей могилы дорожке, и силуэт ее становился все прозрачней и белей пока полностью не растворился в воздухе. Иннокентий еще какое-то время стоял под березой, глядя на собственное надгробие, вскоре он тоже развернулся и ушел.
Вера очнулась от транса. Возлюбленный все еще держал ее за руки. Наконец, он опустился перед ней на одно колено и проговорил:
— Я должен был сделать это не так.
На его раскрытой ладони лежало старое потертое золотое кольцо. Лилино.
— Это… предложение? — выдохнула Вера.
— Не совсем. Еще на балу ты верно заметила, что хранители не могут иметь семьи. Это мой ответ. Я уже говорил тебе, что мне не нужна другая женщина. Все это время я принадлежал Лиле, потому что сотню лет назад пообещал быть ее мужем перед высшими силами. Теперь я свободен. Если захочешь связать свою судьбу с моей надолго, возможно навсегда, возьми это обручальное кольцо. Души, поклявшиеся друг другу однажды, обречены когда-нибудь снова встретиться.
Вера взяла кольцо и зажала его в кулаке.
— Но я ведь… была замужем до смерти, — с этими словами она посмотрела на Иннокентия.
— Ты не давала ему обещания. Вы не повенчаны.
Откуда он знал?
Тогда Вера надела кольцо на правую руку и, выдохнув, посмотрела на него. Было что-то жуткое в том, что она добровольно примерила украшение мертвой женщины, черной вдовы. Иннокентий благо в этот миг не смотрел на нее. Психиатр уже рылся в комоде, в том ящике, который обычно запирал на ключ.
Вера обессиленно рухнула в кресло. После очередного путешествия в его воспоминания ее потряхивало от нервной дрожи. Хранительница неотрывно смотрела на теперь уже свое кольцо и вспоминала прошлый брак, если теперь его можно было так назвать. Это была катастрофа. Не проходило и дня, чтобы Вера не жалела о том дне, когда они с мужем подали заявление в ЗАГС. Хранительница, попавшая в семейные отношения, словно в ловушку, думала, что если только ей удастся выбраться, то она больше никогда не свяжет себя подобными узами. И вот… на ее пальце снова блестело золотое кольцо.
Иннокентий даже не дал ей задуматься, делая предложение. Но Вера солгала бы, если бы сказала, что не хотела сохранить их отношения как можно дольше, и ей было наплевать, как называть это. Если нужно было надеть на палец кольцо, она была готова.
Наконец она увидела, чем был занят Иннокентий. Психиатр отыскал в комоде собственное обручальное кольцо. Несколько мгновений он растеряно смотрел на украшение, а потом надел на палец.
— Зачем ты так долго хранил его? — удивилась Вера.
— Обручальное кольцо, — улыбнулся Иннокентий. — Это не то, от чего так просто можно избавиться после смерти. Я запер его в ящике и старался не вспоминать о том, что в следующей жизни буду обречен снова встретиться с Лилей, и хватит ли мне ума с ней расстаться вместо того, чтобы приняться за старое? Я даже не думал, что сумею забрать у нее кольцо. Она имела надо мной поразительную власть, даже мне самому до конца непонятную. Если б не твоя предшественница, я позволил бы ей уйти еще давно. И был бы навечно с ней связан. Она лелеяла надежды снова встретиться со мной, я счастлив, что, наконец, ей отказал.
Вера улыбнулась.
— Это пугало меня даже больше, чем твои заинтересованные взгляды. Но теперь я все исправил.
— А зачем тебе ее фото?
Психиатр поднял брови, но через несколько мгновений сообразил, о чем говорила ему Вера.
— Виктор проболтался и об этом? — следом Иннокентий достал из ящика старую фотокарточку и долго смотрел на нее, а потом протянул Вере.
Это была древняя коричневатая фотография с ажурными краями, немного выцветшая. На ней в кресле в белом свадебном платье сидела Лиля, позади нее стоял Григорий, ее муж.
— Хочешь, выброси ее, — предложил психиатр.
Вера еще какое-то время смотрела на фото и, наконец, осмелилась озвучить:
— Она ведь была тебе дорога?
— Конечно. Я любил жену. Но даже такие сильные чувства со временем перерождаются во что-то новое. Теперь это просто еще одни шрамы.
Тогда Вера поднялась и выкинула фотографию в раскрытое окно. Иннокентий напряженно проследил за ее действиями и выдохнул, поняв, что карточка, должно быть, упала в весенние лужи. Ее больше нет, как и боли воспоминаний. Всегда трудно рвать с прошлым. К этому нельзя полностью подготовиться.
