Танец для двоих - Романовская Ольга (книги .txt) 📗
После — амулет связи. Проректор не отвечал, и друг понял: пора действовать. Тут еще письмо от Эллы Шалл подоспело, в нем она живописала бесчинства Роншей на землях клана. Вряд ли темные осмелились на такое, если бы не чувствовали за спиной поддержку. Кого, говорить излишне. Раз в игру вступил император Дарриус, да еще устроил провокацию, он задумал не прогулку в другой мир, а нечто серьезное и опасное, в центре чего неминуемо оказались бы Тарья и Норман.
Хранительница стояла чуть в стороне и напряженно прислушивалась. Нет, не к разговору, благо ничего нового она не узнает, к тишине ночи. Многолетнее бегство приучило к чужому упорству. Охотник не успокоится, пока не найдет жертву, а тут они слишком наследили. Оборотница злилась на себя, на Нормана. На себя — за слабость, лишившую возможности накинуть иллюзию. На проректора — за нежелание эту самую иллюзию сотворить. Их описание роздано всем стражам Закрытой империи, а лорд Шалл щеголяет белобрысой шевелюрой, волосы Тарьи и вовсе даже в темноте только слепой не заметит. Ладно, жертва грабежа, но хозяин гостиницы, он-то точно видел колоритную парочку. Высказывать претензии не стала: поздно, вместо этого от своего имени поблагодарила лорда ти Онеша и попросила предоставить убежище.
— Понимаю, вы не пойдете против императора, я и не прошу, всего лишь пару дней для отдыха. Потом я…
— Мы, — поправил Норман и отмахнулся, перехватив понимающий взгляд приятеля. — Одна ты больше ничего не делаешь.
— Спасибо, но нет, — мягко возразила Тарья, переминаясь с ноги на ногу: мороз таки добрался до кожи. — Хватит нынешних неприятностей. Не желаю становиться проклятием рода Шаллов, да и академии нужен проректор, а не труп.
— Дура! — собеседник не выбирал слов для выражения эмоций. — Вот гордячка идейная!
Он бы еще с удовольствием встряхнул Хранительницу, но не хотел сцен при свидетелях.
Как можно не понимать элементарного! Одной Тарье не справиться, что она успешно доказала, и вовсе не по причине собственной бездарности как мага, а из-за статуса противника. Опять пустится в бега? Только кто-то обязательно сцапает и все. Или надеется на Нормана? Мол, некромант эффектно нарушит течение ритуала, подымет труп, вселит душу обратно в тело? Так напрасно, ничего из выше перечисленного лорд Шалл делать не собирался.
— Может, и дура, зато других на тот свет с собой не тяну, — огрызнулась оборотница. — Или мечтаешь умереть? Так устрою, когда аура окончательно затянется.
— Оставь! — ректор положил руку на плечо ввинченного друга. — Она за тебя переживает, рисковать не хочет.
Потеряв дар речи, лорд Шалл недоуменно уставился на Тарью. Переживает? Норман нахмурился. Вздор! Он не мальчишка, да, не сумел выбраться из сложившейся ситуации без помощи ректора, но в остальном не раз доказал: широкая спина — это про него. И тут вдруг обвинение в слабости.
— Леди Шалл, — оборотница вздрогнула: спутник никогда прежде к ней так не обращался, — можете спросить лорда ти Онеша, я не нуждаюсь в защитниках. В некоторых случаях, руководствуясь здравым смыслом, прибегаю к помощи других нелюдей, но уж точно в состоянии постоять за себя.
Под щеками заходили желваки.
Тарья его крепко задела, выставила мальчишкой. О себе бы переживала, а не о маге с немалым потенциалом и столь же обширными знаниями по части смерти. Еще бы изнеженным аристократом обозвала!
— Теперь дурак ты, — припечатал демон и приложил палец к губам. Тарье пришлось промолчать, хотя очень хотелось высказаться. — Напрасно девушку обидел. Она к тебе с нежными чувствами, а ты…
Оборотница вспыхнула, прошипела:
— Вот еще!
И быстро зашагала прочь, взрывая снежный наст носками сапог. Он разлетался искрящейся крупой, красноречивее любых слов выдавая обуревавшие Тарью эмоции. Чувства требовала выхода. Казалось, если бы рядом оказался Дарриус, Хранительница уложила бы его в могилу проклятием запредельного уровня и выдержала бы, не умерла от отката разорванной в клочья ауры.
Ректор намекал на любовь. К кому? К одному из Шаллов, мужчине, кобелю! Может, тогда она и к Сельфу Роншу неравнодушна, тот посмазливее. Кьядаш, не стоило подпускать Нормана, теперь пойдут слухи. Опять же супруги, не докажешь, что между ними нет отношений. И сам проректор, оборотница ни на мгновенье не сомневалась, он распушит хвост, поверит выдумкам приятеля. Еще бы, женщина пала к его ногам! Словом, придется отбиваться на два фронта, если, разумеется, Тарья доберется до Академии колдовских сил.
Лорд ти Онеш проводил спину Хранительницы понимающей улыбкой. Она неуловимо напоминала Малицу, когда та отчаянно не желала признаться во взаимности.
Смотрел на Тарью и Норман, но, вопреки предположениям последней, без торжествующей улыбки. Проректор тревожно хмурился и, не выдержав, послал вслед за оборотницей облачко заклинания.
— Не время для капризов, — коротко пояснил он. — Еще вляпается в беду.
— Кольцо снимать не станешь? — с улыбкой констатировал лорд ти Онеш. Он следил за чужим заклинанием, ожидая момента, когда оно и Тарья встретятся. — Малице можно сказать? Вот она обрадуется!
— И ты туда же! — рыкнул Норман. — Уже в печенках желание семейства ти Онешей найти леди Шалл.
Ректор пожал плечами. По его мнению, леди давно нашлась.
Заклинание активировалось, едва коснулось волос Тарьи. Она замерла с поднятой ногой и, быстро сообразив, кому обязана внезапным параличом, поджала губы. Безусловно, хотелось возмутиться, не оставить безнаказанным столь очевидный произвол, однако оборотница не стала при ректоре. Вряд ли ему понравится преподавательница, частящая собственного декана, даже если тот формально ее муж. Несмотря на сложившуюся ситуацию, Тарья планировала остаться в академии. Ей понравился Ротон, условия проживания тоже неплохие, потом, если достаточно скопит, можно снимать квартирку в городе.
Мысль о собственном угле грела сердце. Тарья мечтала о синих занавесках на кухне, круглом обеденном столе, спальне с кроватью, на которой можно вытянуться во весь рост по диагонали. А адепты… Обычная молодежь, справится. Лучше такие, чем забитые девочки из пансиона. Да и в профессиональном плане Академия колдовских сил — сущий кладезь.
Лорд ти Онеш направился к Тарье, чтобы выручить из нежданного плена.
— Позволите?
Взмах руки — и чары с легким звоном опали, оборотница вздохнула полной грудью. Ректор взял ее под руку и вернул к фиктивному супругу.
Норман напряженно всматривался в розовевший краешек неба. Он чувствовал, деревня проснулась, еще немного, и заскрипят калитки, выберутся в зябкую серую дымку женщины с ведрами и мужчины с топорами. Уходить нужно немедленно, пока никто еще не приметил троицу на опушке.
Демона тоже беспокоил расцветавший рассвет. Вручив Тарью другу, он открыл портал. Упрашиваться шагнуть в него не пришлось, беглецы смело переступили зыбкую границу между реальностями.
Запрокинув голову, оборотница озиралась, подмечая знакомые запахи. Сначала она напряглась, но теперь расслабилась, пусть и не выпустила шершавую ладонь проректора. Его пальцы надежно прикрывали ее пальчики, словно оберегая от возможных повреждений. Несомненно, лорд ти Онеш перенес пару в свой замок. Он редко наведывался сюда: запахи приглушенные, иногда и вовсе еле уловимые, но неизменно приезжал с супругой. Иногда к ним присоединялся Норман и устраивался в мягком кресле у камина. Вот его место Хранительница, пожалуй, и займет.
Молодая женщина дернула плечиком, и проректор отпустил. Оборотница уверенно направилась к каминному экрану и уселась в обитое узорчатой парчой кресло с отполированными временем подлокотниками. И не просто села — утонула в подушках и мягкости ткани, устроилась, словно Тарья — хозяйка замка, и на ней — бальное платье, а не обноски с чужого плеча. Нога с вызовом закинута на другую, лодыжки перекрещены. Отсюда оборотница могла обозревать комнату, контролировать обоих мужчин.
Камин весело трещал, отбрасывая пляшущие тени на стальную решетку и волчью шкуру с оскаленной пастью. Хищник при жизни явно был вожаком: матерый, раза в два крупнее обычных серых собратьев. У Тарьи даже закралось подозрение, не оборотень ли он, но молодая женщина быстро его отвергла: вряд ли ректор охотился на представителей других рас и держал их останки вместо коврика. С другой стороны, он демон, им свойственна жестокость. Однако проще воспринимать зверя как волка, значит, так и нужно поступить.
