Семь братьев для Белоснежки (СИ) - Слави Екатерина (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Ох, Аленушка, ты проснулась? — раздался рядом женский голос.
Алена нашла взглядом сидящую в кресле Альму. Мачеха встала, подошла к ней и села на край кровати. Погладила Алену по волосам. Прикосновение было очень ласковым, но уверенным. Наверное, такими и должны быть руки матери, подумалось Алене.
И почему она раньше думала, что Альма ведьма? Обычная женщина. Только очень красивая. Алена даже сказала бы — сверхъестественно красивая для ее возраста. Но у них в семье вообще все… сверхъестественно красивы. Это, наверное, проклятие так работает. Чтобы несчастных людей вокруг него (из-за него) было как можно больше. Красивая женщина привлекает мужчин и рожает от них сыновей. Ее красивые сыновья привлекают женщин… Но в итоге это делает всех несчастными.
Злое проклятие. Жестокое. Как Аглая могла такое наложить?
— Как ты себя чувствуешь? — несмело спросила Альма. — Ничего не болит?
Алена отрицательно мотнула головой. Ей показалось, что Альма выдохнула с облегчением.
Да. Для всех сейчас самое главное, чтобы у нее ничего не болело. Физически. А душевная боль… Наверное, меньшее из зол.
Вот только так думаешь, когда эта боль внутри чужая — не твоя.
— Прости меня, — виновато произнесла Альма. — Я не должна была этого допускать. Я…
Альма вдруг замолчала, и Алена вполне понимала — почему. Не сложно предположить, что могла сказать ей мачеха. Алене с самого начала было опасно находиться в этом доме. Достаточно только взаимно влюбиться в одного из ее сыновей — и это станет проблемой. Наверное, Альма надеялась, что этого не произойдет, ведь Алена приехала сюда в качестве сводной сестры.
Альма подтвердила мысли Алены:
— Я была эгоистична, когда выходила замуж на Сашу, зная, что у него есть дочь. Наверное, я не должна была…
— Не надо, — прервала ее Алена. — Папа вас любит. И вы его тоже. Я сначала ревновала, а потом поняла — папа с вами счастлив. Я никогда раньше не видела его таким счастливым. Поэтому не надо так говорить.
— Ох, — тяжело выдохнула Альма. — Я совсем не хотела, чтобы это причинило боль нашим детям. Совсем не хотела.
Алена слушала мачеху и понимала, что не ошиблась в своих предположениях.
— Значит, о проклятии вы все знаете?
Альма быстро глянула на Алену, свела брови на переносице, отчего лицо ее приняло одновременно виноватый и жалостливый вид, отвела взгляд и кивнула.
— Конечно, знаю.
Алена приподнялась на постели и села, обняв руками колени.
— А как вы о нем узнали? — спросила она. — С чего-то же все началось?
****Альма опять тяжело вздохнула. Она несколько секунд колебалась, как будто не могла решиться, рассказывать или нет, но все-таки сделала выбор.
— Когда я вышла замуж на Витю, своего первого мужа, я уехала с ним в столицу, — начала рассказывать она. — Уже там родила Родиона. Мальчик был абсолютно здоровым, я не могла нарадоваться, но спустя всего лишь два месяца после его рождения, Родион вдруг сильно заболел. Нашего с Витей первенца обследовали лучшие детские врачи, но никто не смог сказать, какая у него болезнь. Нам говорили, что анализы плохие, но причину обнаружить не могли. При этом мой ребенок совсем ослаб. Мне казалось, он чахнет у меня на глазах. Примерно тогда мне приснилась моя мать. Во сне она сказала мне: если я хочу, чтобы мой ребенок жил, то должна немедля везти его домой — в Белозеро. Туда, откуда я родом.
После пробуждения я хорошо помнила, что моя мать во сне пообещала мне: если я не сделаю, как она велит, мой ребенок умрет. Я рассказала про свой сон мужу. Выхода не было — врачи не могли нам помочь, — поэтому мы сели в самолет и через несколько часов были в Гнежине. Уже в машине, когда мы ехали в Белозеро, я заметила, что Родион впервые за долгое время спокойно спит. Тогда на этом месте еще стоял старый дом моей бабушки. И я, и Витя — мы не могли поверить своим глазам, но после каких-нибудь пары часов пребывания в этом доме, наш ребенок стал выглядеть и вести себя так, как будто был совершенно здоров.
Слушая Альму, Алена задумалась. Выходит, что Альма все-таки узнала о проклятии от своей матери, которая, даже несмотря на расстояние, смогла прийти к дочке во сне, чтобы помочь.
Если исходить из этого, то по крайней смерти своим внукам Аглая не желала, иначе позволила бы умереть первенцу Альмы.
Алена прислушалась к своим ощущениям — Аглая была в доме. Интересно, не будь сейчас в ее комнате Альмы, пришла бы она злорадствовать?
— Тогда, во сне, — продолжала тем временем Альма, — мать сказала мне, что мои дети смогут жить только здесь. Если они будут находиться вдали от этого места слишком долго — это погубит их. После того, что было с Родионом, у нас с Витей не оставалось сомнений, что мой сон и слова моей матери нельзя игнорировать. Мы решили, что должны жить здесь. Временно поселились в Гнежине, пока шел снос старого дома и строительство нового. Витя сказал, что дом должен быть большим, на тот случай, если здесь придется жить не только нашим детям, но и внукам, или даже правнукам, которые, возможно, тоже не смогут существовать вдали от этого места.
Алена невольно округлила глаза от удивления, а Альма сделала глубокий вдох и добавила:
— Он не знал. Я не рассказала ему, что тогда, в моем сне, мама сказала еще кое-что. Я до сих пор помню ее слова: «Запомни, девочка моя, дети твои никогда не женятся, и потомства у них не будет. Не противься этому, просто смирись. Не суждено им». Я не рассказала этого Вите, боялась напугать. Я и сама поверить боялась. Но пришлось.
— Пришлось? — переспросила Алена.
Альма помолчала. Казалось, она на несколько секунд ушла в себя.
— По правде говоря… — произнесла она наконец, — когда Егор сегодня утром сказал, что собирается сделать тебе предложение, это было неожиданно, но я подумала… Я понадеялась. Понадеялась, что не все еще потеряно, что в нашей семье все может наладиться. Ведь ты уже была здесь, понимаешь?
Алена хорошо понимала. Этот дом принял ее — она вошла сюда, жила здесь. Это внушало ложные надежды, теперь Алена это видела.
— Все началось с Родиона, — сказала Альма. — В выпускном классе у него появилась девочка, и он привел ее сюда, чтобы познакомить с семьей. Но прямо перед домом ей внезапно стало плохо. Похоже на приступ сильной боли, как было с тобой. Сон с предупреждением матери я вспомнила тогда сразу, хотя на тот момент прошло уже семнадцать лет, и велела Родиону отвести девочку домой. Вернувшись, он сказал, что стоило им отойти от дома, как его подруга почувствовала себя хорошо. Я убедила себя в том, что это просто совпадение — но я обманывала себя, отказывалась верить в плохое. Через какое-то время Родион снова привел эту девочку к нашему дому. Все повторилось. Тогда я окончательно поняла: все, что говорила мне во сне моя мать — правда.
Альма покачала головой.
— Я знала, что у моих детей были моменты в жизни, когда они сопротивлялись проклятию, пытались игнорировать его или обойти, но… Та сила, которая навлекла эту беду на нашу семью, следит за всем. Увы. Проклятие обмануть нельзя.
«Сила, которая навлекла эту беду на нашу семью», — мысленно повторила Алена.
Она не могла сказать Альме, что ее дети страдают по вине ее родной матери. Это было бы жестоко.
Когда Альма, убедившись, что с Аленой все в порядке, ушла, Алена встала с кровати, подошла к стене, которая разделяла ее комнату и комнату Егора, и прикоснулась к ней ладонью.
Интересно, Егор сейчас там? Если да, то что он сейчас делает? Алена и хотела его увидеть и не хотела. Понимала, почему он так поступил, и не желала понимать. Злилась на него, и очень хотела до него дотронуться.
Но между ними была стена. Не эта, разделяющая комнаты, — стена, которую выстроил Егор. Алена чувствовала, что теперь ей будет трудно даже приблизиться к нему. Он этого и добивался. Повел себя именно так, чтобы она не осмелилась к нему даже подойти. Она знала: с этого момента каждым жестом, каждым взглядом, всем своим видом — он будет отталкивать ее.
