Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ) - Репина Авдотья (лучшие книги .txt) 📗
- Любая деталь может иметь большое значение, - неустанно повторял он.
В этот раз Монах (странно было его называть этим словом, потому что на монаха он походил все меньше и меньше) засобирался раньше, чем обычно, до рассвета было еще достаточно времени.
- Нужно еще зайти в библиотеку. А то солнце скоро начнет восходить, - улыбнулся он.
И тут у Миры появилось непреодолимое желание ему помочь. Но как? Рисунок сам собой сложился в голове девушки. Однажды такой инсайд уже случался с ней, когда помощь требовалась Принцу, ее другу по Академии.
Основу снова взяла от заклинания, которым кинули в нее в детстве, и которое блокировало ее магические способности, добавила запрет на воздействия извне, конкретизировав его как солнечный свет, усилила сроком четыре на семь. Итоговое плетение походило на кристалл правильной формы. Мира постаралась как можно четче запечатлеть его в воображении. Монах тоже его видел, не мог не видеть - Андрей пока решил не ставить скрывающий щит на ее мысли и эмоции, потому что в Академии сейчас были только свои.
Мира зарисовала плетение, ручка и бумага всегда лежали рядом с ее кроватью, приписала «изготовить его не смогу» и протянула смотрителю.
Монах ничего не ответил, вышел из комнаты, через несколько минут вернулся с Рихтером. У обоих озадаченный вид. Брови Андрея все сильнее залезали на лоб, пока он изучал рисунок, потом сел на кровать и поцеловал Миру, не стесняясь Монаха и профессоров, которые тоже пришли. Видимо, смотритель позвал всех их.
- Что происходит? – возмущенно пробормотал Лакомб. На конце фразы его голос дрогнул: он увидел целующихся ректора и студентку.
- Мирослава умеет колдовать, - невозмутимо ответил Рихтер, а сам расплылся в широкой улыбке. – Профессора, у вас найдется кусочек серебра?
Оба ушли изучать содержимое своих лабораторий, через минуту вернулись.
- Это серебро с горы Маунтинсьюк, священного места для американских индейцев. Привезли со студентами из одной из экспедиций, - протянула мисс Андерсон самородок.
- Монах тебе очень благодарен, Шарлотта, - констатировал Рихтер, поворачивая в руках металл, чтобы лучше рассмотреть, - просто он крайне поражен.
- Да, - подтвердил Монах, глаза того и гляди на лоб вылезут от всего происходящего, облизывает пересохшие губы.
Ректор расплавил металл в воздухе, тот растёкся небольшой лепешкой.
- Я смогу повторить плетение, но будет лучше, если это сделаешь ты, его создатель, - обратился к Мире. – Пошли рисунок плетения в металл, а я усилю этот процесс.
Она так и сделала – жидкий металл постепенно принимал форму плетения, пока не стал походить на кристаллическую решетку. Затем Рихтер остудил серебро и протянул его монаху. Тот слегка дрожащими руками принял плетение и сжал в ладони.
- Ничего не чувствую, - озадаченно констатировал смотритель.
- Дождемся утра, нужно все проверить, - с чисто научным энтузиазмом проговорил Лакомб.
- Но как? – не унимался Монах.
Пока профессора обменивались мнениями с Монахом (преподавателем по начертанию плетений был граф Орлов-Вышеславцев, поэтому они только обменивались мнениями, а не ушли писать очередную научную статью, коих после события на Источнике подготовили множество), Рихтер обнимал Миру. Оба были счастливы, что магия девушки не пропала. Для студентки это означало, что она продолжит обучение, для ректора, что до конца этого обучения он останется в Академии в том же качестве.
Солнце взошло. Неожиданно. Мира и Рихтер обсуждали, что будут делать в Предгорье, когда ей станет лучше, Монах с профессорами все еще изучали плетение. Поэтому никто не заметил, как луч света, ползет по полу, потом по стене и садится на Монаха. Работало. Смотритель ничего не чувствовал. Мира показала на это Рихтеру, тот кивнул и продолжил разминать ее крепнущие ноги. Когда кожа Монаха стала нагреваться под действием солнца, он обернулся, протянул руку, чтобы ладонью поймать солнечный луч. Выглядел в этот момент он как паралитик, который встал и пошел.
- Спасибояушел, - в одно слово сказал Монах и скрылся за дверью.
- Он на улице, - воскликнула мисс Шарлотта, - бегает по площади Свободы. Хорошо, что люди еще спят, а то бы в больницу увезли.
Впервые после случая на Источнике Мира оказалась вне стен Академии через месяц. Андрей открыл портал из обсерватории на территорию общежития, усадил ее в автомобиль. Они уезжали в Предгорье, в место с высоким магическим фоном. Профессора заключили, что девушка может восстанавливаться сама, без звездного света и круглосуточного наблюдения.
Пока Рихтер ходил за вещами, Мира могла вволю налюбоваться садами общежития. Если бы ноги увереннее держали ее, то прошлась бы по нему, сорвала красных кисло-сладких ягод с куста смородины.
На самом деле она очень часто чувствовала себя уставшей и разбитой, даже по утрам после пробуждения.
- Переезд выдержит, - подтвердил Лакомб.
Но Рихтер торопился увезти Миру из-за того, что министерские вот-вот должны были нагрянуть в Академию, сработало предчувствие мисс Шарлотты. Через двадцать минут Андрей вышел с двумя большими сумками, которые забросил в багажник.
- Готова? – девушка кивнула.
Как не быть готовой? Ее крепко пристегнули к сиденью, скорее всего Рихтер наложил на ремень безопасности еще какое-то заклинание-оберег.
- Со-ба-ки, - нараспев протянула она.
Сейчас она могла говорить только так.
- Я не видел их со вчерашнего дня.
Скорее всего, они улетели дальше. Все-таки летающий псы – животные кочующие, долго на одном месте не живут, да и щенки к этому времени должны были подрасти, чтобы осилить перелет.
Песье семейство в полном составе обнаружилось у выезда с территории общежития: Сумрак, Ночка и трое щенков. Щенки, кстати, изменили цвет: они родились черными, сейчас двое из них стали –темно-серыми, один - пепельным.
- О-ни хо-тят с на-ми, - догадалась Мира.
Тогда Андрей притормозил у выезда, она открыла заднюю дверцу автомобиля, когда многодетное семействе устроилось, машина тронулась в путь.
По дороге Андрей сообщил: следы отца Миры несколько раз всплывали в Калининграде. Это были гостиницы, где он не ночевал дольше одной ночи, но снимал под своим именем. Почему не под чужим именем, если скрывался? След, глазовский сыщик и друг Рихтера, будет искать еще.
- Пока не поправишься, о Калининграде думать забудь, - строго предупредил Андрей.
И ведь не поспоришь. Да Мира и не собиралась спорить. Все верно, она из разряда «труп» гордо перекочевала в разряд «зомби», сил было мало. Вот и сейчас она уснула на половине дороги под негромкие звуки фортепьянного концерта.
Но Андрей привез ее не в усадьбу своих родителей в Предгорье. Это был небольшой уютный каменный домик с огромным садом и маленьким прудиком. Вокруг везде, сколько хватает глаз, лес и луга. И ни души. К домику примыкала деревянная терраса.
- Мне нравится, - пропела она. – Чей это дом?
- Наш, дорогая. На что-то же нужно тратить мое огромное наследство, - улыбнулся Андрей.
Мире он не помог ни отстегнуть ремень, ни выбраться из машины. Странно и непривычно. Но таким был его план помощи в выздоровлении любимой – пусть совершает как можно больше движений и преодолевает как можно больше трудностей.
Девушка не возражала, она открыла дверцу внедорожника, поковырялась с ремнём, спустила ноги в толстых шерстяных носках на траву (на ней был еще толстый свитер и шерстяные штаны, потому что хиленькое тельце плохо хранило тепло), прислонилась к автомобилю, собралась с силами и пошла. Авто и дом разделяли всего десять метров. Костыли и трость они отвергли сразу.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем она прошла гигантские метры. Оказалось, что все это время Андрей наблюдал за ней из окна кухни. Этот дом он выбрал не случайно: нет ступеней, которые Мира при всем желании не смогла бы преодолеть, много зелени вокруг и нет людей.
