Потомственная Домовая (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Больше терпеть я не могла:
- Слушай, а ты не будешь возражать, если я тут немного помою?
Клевер посмотрел на меня так, словно я ему предложила нагишом по Академии побегать. И чему, спрашивается, удивляется, я от чистого сердца помощь предложила…
- Ты хочешь комнату помыть? – медленно, едва ли не по слогам переспросил напарник. Хм, странно, раньше я не замечала, что у него проблемы со слухом.
Я так энергично закивала, что у меня даже что-то болезненно хрустнуло в шее.
- Знаешь, - по-прежнему медленно протянул Клевер, глядя на меня, как биолог, которому послала воздушный поцелуй инфузория-туфелька, - ты первая, кому есть дело до того, что у меня в комнате делается.
Ну вот, началось, теперь он будет прибедняться и плакаться на тяжёлую жизнь, идиота-начальника, стерв и дур баб и… На что там ещё после третьей стопки жалиться принято? Но вопреки моим опасениям Клевер встряхнулся, расправил плечи, невольно обратив моё внимание на их ширину, и звучно хлопнул в ладоши. Я заинтересованно приподняла бровь, и тут комната как-то странно поплыла перед глазами. Это ещё что за фокусы?! Я зажмурилась, помотала головой, а когда открыла глаза, то ошарашенно приоткрыла рот: грязи и разрухи не было и в помине, пыль исчезла без следа, а в воздухе разливался тонкий аромат напоенного солнечным теплом летнего луга.
- Как ты это сделал? – я ещё договорить не успела, сразу же выпалив. – А меня научишь? Я тоже так хочу!
- Так это обычная магия чистоты, ей любой домовой владеет, - непринуждённо, как о самом заурядном, не заслуживающем внимания факте ответил напарник.
Я выразительно кашлянула, намекая, что у меня иное воспитание, и с магией я знакома весьма опосредованно, через книги и синематограф, в котором, чего греха таить, чаще можно увидеть не чудеса, а галлюцинации, вызванные приёмом сильнодействующих препаратов. Клевер понял меня правильно, досадливо шлёпнув ладонью по лбу и виновато улыбнувшись:
- Прости, я забыл, что там, откуда ты родом, магии нет. Слушай, а если не секрет, как вы там живёте, даже без целителей?
Я пожала плечами:
- У нас врачи есть. И наука с техникой очень хорошо развиты, мы космос освоили, бомбу атомную изобрели, хоть это и не самый подходящий повод для гордости.
- Почему?
В голосе напарника прозвучала неприкрытое мальчишеское любопытство, и я поняла, что отмолчаться или ответить банальность не получится, а потому вздохнула, присела на подоконник (что поделать, грешна, люблю на окне сидеть) и стала рассказывать о своём мире. Клевер оказался прекрасным слушателем: не перебивал, но при этом и не сидел с отсутствующим видом, вопросы задавал коротко и по существу, не торопил, когда я замолкала, собираясь с мыслями. И как можно видеть лишь красивую оболочку, не понимая, что она является гармоничным отражением благородной души?! Я поняла, что меня опять заносит совсем не в те дали, и поспешно перевела разговор:
- Заболталась я, а нам ещё учебный план согласовывать.
Не знаю, разгадал ли мою уловку Клевер или нет, но от вопросов удержался, лишь чуть заметно улыбнулся, заставив меня покраснеть.
- Хорошо, давай согласовывать… учебный план.
Голос напарника был тягучим, словно патока, зелёные глаза мерцали, как у вышедшего на охоту хищника, наверное, именно поэтому мне и померещился в его простых словах какой-то тайный смысл. Я поспешно спрыгнула с подоконника и нырнула в глубокое кресло с высокой спинкой, словно в норку спряталась. Лишь мгновение спустя, когда Клевер опустил мне на колени пухлую коричневую папку, перевязанную тесёмочкой, и присел ко мне на подлокотник, я поняла, что невольно загнала себя в ловушку. Одуряющий аромат летнего луга с вызревающими на солнце цветочными головками кружил голову, во рту разливалась сладость мёда, а одежда стала неприятно тесной и шершавой. Как изнывающий в пустыне от жажды, я потянулась к губам Клевера, точно зная, что если он оттолкнёт меня сейчас, моё сердце разобьётся на тысячу острых, в кровь раздирающих душу кусков. Мои губы властно накрыли горячие губы, подчиняющие, забирающие себя всю меня без остатка, я испугалась такого напора, и именно это помогло мне очнуться от сладкого дурмана. Я упёрлась руками в грудь Клевера, пытаясь его оттолкнуть, но с тем же успехом могла пытаться сдвинуть гору. К счастью, напарник уловил изменения в моём настроении и отстранился от меня, даже в другое кресло перебрался, отгородившись невысоким круглым столиком на причудливых птичьих лапках.
Чтобы скрыть смущение и хоть немного спрятать пылающие почище больших походных костров щёки, я склонилась над папкой и трясущимися руками принялась распутывать тесёмки. Не знаю, какой моряк их завязывал, но если Александру Македонскому предложили распутать именно такой узел, я понимаю, почему он его разрубил. Были бы у меня ножницы, ножик или на худой конец бритвочка, я бы тоже разрезала эту проклятую вязку.
- Давай помогу, - Клевер подошёл ко мне, когда моё сосредоточенное сопение медленно, но непреклонно трансформировалось в рычание голодного оборотня.
Напарник легко потянул за тесёмку, и проклятый узелок распался, словно только этого и ждал. Я досадливо прикусила губу. Терпеть не могу чувствовать себя неумёхой!
- Это Ключевой Узелок, - объяснил Клевер, медленно, чтобы я поняла принцип, опять завязывая узел, - его на Нитях Судьбы делают, можно даже в Полотно Судьбы вплести, но это только по согласованию с другими домовыми.
Хм, что-то я о Ключевых Узелках слышала, по-моему, так называют важные события, от которых зависит вираж в жизни. Так это что же получается, их домовые делают?! Выходит, древнегреческие богини судьбы, как их, мойвы, нет, мойры – это домовые?! Обалдеть!
- Попробуй, - напарник сунул мне в руки кончики тесёмок, оказавшиеся непривычно тёплыми и упругими, словно живые.
Я честно попыталась воспроизвести причудливый узелок, но у меня ничего не получилось. Я досадливо дёрнула кончиком носа и повторила попытку. Потом ещё раз. И ещё. И ещё. Когда моё сдавленное сопение всё отчётливее стало напоминать угрожающее рычание, Клевер мягко положил свою ладонь на мои подрагивающие от гнева руки:
- Подожди, я понял, почему у тебя не получается.
Надо же, умник какой выискался!
- Потому что у меня нет магии, - прошипела я, чувствуя, как на глазах закипают злые слёзы, а губы дрожат от обиды.
- Ты какой ключевой момент вкладываешь?
Ась? Я удивлённо посмотрела на напарника, вспоминая азартный рассказ подружки психиатра о внешних признаках психических заболеваний.
- Всё ясно, - Клевер вздохнул и положил свои ладони поверх моих. – Ты завязываешь обычный узелок, а потом удивляешься, почему он не становится Ключевым.
- А как надо? – пробурчала я, не спеша выдёргивать свои руки из рук напарника.
- Сначала определись, какой ключевой момент ты хочешь заложить в плетение, например, - мужчина на миг задумался, а потом, ловко орудуя моими пальчиками, соорудил нужной формы и упругости узелок, - вот так.
- И что ты загадал? Точнее, вложил?
- Ключевой момент для нас с тобой – наша встреча, - зелёные глаза Клевера блеснули, по губам скользнула лёгкая улыбка, от которой у меня кровь превратилась в лёгкие пузырьки, взмывшие ввысь и закружившие голову. – Теперь твоя очередь. Сплети новый Ключевой Узелок.
Я задумчиво кивнула, не отводя глаз от лица напарника. Какой же он всё-таки красивый… Мои пальцы машинально перебирали тесёмки, что-то скручивая, соединяя, стягивая, сплетая две такие разные жизни в одну… Жизни? При чём тут жизни?!
- Должен признать, у тебя получилось весьма оригинально, - Клевер озадаченно смотрел на сложное плетение, чем-то похожее на так любимые детьми фенечки. – Можно спросить, что именно ты наплела?
Я отчаянно покраснела и опустила голову вниз, пытаясь избежать пристального, слишком проницательного взгляда своего напарника. На несколько минут в кабинете повисла тишина, потом Клевер хлопнул ладонью по колену и поднялся, решительно направляясь к шкафу:
