Привязывая душу (ЛП) - Аннетт Мари (бесплатные полные книги TXT) 📗

Она удивленно моргнула. Она видела, как Эш дважды ломал ошейник, а Майсис так не мг.

— Разве тебе не важно его снять?

— Мне важно найти Сахар. Потому я и пришел сюда.

Она выдержала его взгляд. Если бы она опустила голову, это стало бы признанием поражения.

— Эй, — сказал Лир, входя в комнату и прерывая состязание взглядом. Он опустился на стул между ними. Его левая щека была красной и опухшей; она угадала, Раум вывел Лира из строя, а потом пошел за ней. Ему повезло выжить.

— Как ты? — спросила она.

Он скривился.

— Бывало лучше. Как ты? Вижу, одежду ты нашла.

Она посмотрела на черную юбку и красный топ с пайетками, на свои сапоги. Она сама отыскала вещи в гардеробной, и эта одежда была лучше, чем та, которую предложила Лилит.

Вздохнув, она повернулась к Майсису.

— Что ты здесь делаешь?

— Ах, думаю, ты не знаешь, что я неделями пытался поговорить с тобой, — его выражение лица было приятным, но его глаз медленно темнели. — Я приходил в Консульство, но твой отец прогнал меня. Он запретил мне ступать на земли Консульства. Наглое использование власти.

Пайпер разглядывала его. Последнее предложение звучало сдержанно, но она подозревал, что деймон Ра злился сильнее, чем показывал.

— Чем дольше нет камня, — серьезно продолжал он, — тем меньше шансы найти его. Но Квинна не интересует поиск камня. Интересно, почему?

Он пронзил Пайпер взглядом. Его глаза потемнели до оттенка зеленого леса, и было видно, что Майсис злится. Сильно.

Темные глаза предупреждали, что деймон на грани затемнения. Когда их глаза становились черными, умный человек убегал подальше. Затемнением называлось состояние инстинктов, в котором деймоны бывали, когда злились или боялись. Затемненные деймоны были непредсказуемыми, часто вели себя жестоко.

Пайпер хмуро выдерживала взгляд Майсиса, не желая робеть, несмотря на опасность.

— Все мы злимся сейчас на моего отца. Как ты узнал, что я здесь?

Он постучал пальцем по столу.

— Мои ребята следили за Консульством три недели.

Она открыла и закрыла рот, лишившись дара речи. Он шпионил за ней?

— Я начал переживать, что он запер тебя в подвале. Я думал, ты используешь свободу полезнее, чем, — он огляделся, — поход в сомнительный ночной клуб.

Она тоже оглядела комнату. Тут обычно отдыхали охранники, работающие на Лилит. Только они тут и были. Шестнадцать телохранителей Майсиса разошлись по клубу, следили за всем, как и Цви, хотя Пайпер пыталась убедить дракончика, получившего пару синяков от Раума, отдохнуть.

— Ну, — пробормотала я, — поход должен был принести результат. Не очень сработало.

Майсис разглядывал ее лицо, но не давил. Он отклонился на спинку стула.

— Любопытно. Зачем Самаэлу посылать слуг похитить тебя?

— Если бы я знала, — рявкнула она.

Он провел пальцем по ошейнику.

— Врешь, Пайпер, — выдохнул он.

Блин. Она забыла о его способности видеть правду. Ему нравилось выжимать капли магии из ошейника.

— Мы можем поговорить об этом позже, — сказал он. — А сейчас я хочу продолжить наш прошлый разговор с момента, на котором он закончился.

Она с опаской посмотрела на него.

— С какого?

— Когда я убедил префектов, что ты не связана с кражей Сахара

— Ты убедил их?

Он опасно улыбнулся.

— Да. Думаешь, я не знаю об ограничениях своих способностей? Я дал тебе выкрутиться, — как и его лицо, его голос потерял тепло, стал резче и прохладнее. — Я не хотел вовлекать префектов, — продолжал он. — Они — продажные дураки. Я предложил тебе и Аштароту легкий путь, чтобы вы выглядели невинными, собираясь узнать от тебя все подробности, как только мы избавимся от префектов. Но это не сработало, — он скрестил руки. — Ты потеряла сознание, а Аштарот ускользнул, пока никто не смотрел. Я решил, что смогу добраться до тебя в любое время, я с отрядом направился за Аштаротом, но скользкий гад пропал бесследно. Когда я вернулся к тебе, твой отец отступил в Консульство с новой паранойей и запретил видеть тебя. Я не собирался врываться в Консульство. Но теперь я уже в отчаянии. Сахара нет пять недель. Шансы найти его минимальны.

Он прижал ладони к столу и склонился к ней.

— Я хочу знать, что случилось на самом деле. Всю историю.

Она сглотнула.

— Не сказать, что я не хочу тебе рассказывать, — призналась она. — Я боюсь того, что ты со мной сделаешь, когда все узнаешь.

Он чуть расслабился.

— Не могу обещать, что ничего не сделаю, но наказывать не буду. Месть все равно не поможет.

Она тревожно кивнула. Он сказал так, но, когда он узнает, что Сахар был у нее в кармане, когда они впервые встретились, он будет зол. Смирившись с неминуемым, она глубоко вдохнула и начала долгий рассказ.

Он тихо слушал, не выдавая эмоций, а она описывала, как отец дал ей футляр для кольца с загадочным серебряным камнем. Он кивнул, когда она описала атаку на Консульство тогда неизвестных гаян, и как префекты арестовали ее, Лира и Эша. Он нахмурился, когда она дошла до части, в которой они пробрались в больницу, чтобы поговорить с тем, кого она в тот момент считала своим дядей, а он оказался ее отцом, и столкнулись с двумя убийцами, ждущими Эша.

— Зачем? — спросил он. — Зачем Самаэл послал убийц за своим любимым наемником?

— Я дойду до этого, — сказала она и продолжила историю. Она объяснила, как Вейовис исцелил смертельно раненого Эша, как они с Лиром украли документы из сейфа ее отца в Консульстве. Она описала их визит в «Стикс» и жестокость боев на ринге вкратце, а потом рассказала о появлении Мики.

— Инкуб украл камень? — прорычал Майсис. — Но…

— Может, дашь мне закончить? — она уставилась на него, пока он не закрыл рот.

Ее голос подрагивал, она рассказывала, что случилось дальше. Эш раскрыл, что он подменил Сахар, забрав настоящий. И все это время он следовал приказу Самаэла украсть камень до того, как Сахар вернули и уничтожили Ра.

Глаза Майсиса чуть не почернели, когда он услышал, что Самаэл нарушил договор. Он глубоко вдохнул.

— Хорошо. И Сахар снова был у тебя. Что потом?

Пайпер, Эш и Лир выследили гаян и попались. Она испуганно рассказывала, заметив, как Майсис стиснул челюсти, как «спасла» его, Сахар все это время был в ее кармане. Они разделились, она побежала спасать Эша и Лира, что привело к тому, что они с Эшем оказались под восемью футами земли, когда подвал обвалился.

— Я подумывал, что вы могли быть в доме, когда начались взрывы, — отметил Майсис. — Как вы выбрались?

— Эш разорвал ошейник, и…

— Разорвал? Как?

— Не знаю. Но он так уже делал, хотя ему было сложно, пока я не помогла ему успокоиться…

— Он не был спокоен? Он боялся?

Она нахмурилась.

— Конечно. Мы были погребены заживо.

— Но ты была с ним в замкнутом пространстве.

— Да.

— И он паниковал.

— Да, — раздраженно сказала она. — Так я и сказала.

Майсис посмотрел на Лира.

— Ты можешь это объяснить?

Лир покачал головой.

— Понятия не имею.

— О чем вы? — осведомилась она.

— Ты жива.

— Знаю.

— Ты не понимаешь, — нетерпеливо сказал Майсис. — Он должен был убить тебя.

Она застыла.

— Что?

— Он паниковал. Он должен был затемниться. Но не сделал этого?

— Я… ну, там было темно, так что… я не уверена, — она заерзала. — Но он уже был без морока, так что мог затемниться.

Лир побелел.

— Ты раньше этого не рассказывала.

— Я… не знаю. Это не казалось важным, — она смотрела на них, пытаясь понять их реакцию.

Майсис резко выдохнул.

— Важно, ведь это показывает, что у Аштарота лучший самоконтроль при затемнении, чем у всех известных мне деймонов. Я убил бы тебя намеренно или случайно.

Он взглянула на Лира, он согласно кивнул.

Она уставилась на них, похолодев.

Майсис заметил выражение ее лица.

— Похоже, ты не понимаешь затемнение, Пайпер. Это защитная реакция. Это наш ответ «убей или беги», хотя он может включаться и от гнева. В таком состоянии важнее всего самосохранение. Физические нужны главнее. Редкое замечается помимо этого. Мы можем даже не узнавать тех, с кем знакомы, в затемнении. Мы видим лишь угрозу.