Ведьмина диета (СИ) - Сорока Ирина (полная версия книги txt) 📗
— Худею. Сам же зеркало окаянное подарил, а это, — на чашку показываю, — вообще убери. Пожалуйста, — от расстройства со всего маху на табурет приземлилась, да ногой за краешек стола зацепилась. Вот как, говорят, день начнешь, так и пройдет.
— Глашенька, — Еремей присел рядом, руки мои взял. — Вот, глупенькая и не толстая ты вовсе. Так чуть-чуть полнее, чем другие девки. Зато фигуру видно и с доской не спутаешь.
— Тебе легко говорить, — отвечаю, а у самой на глаза слезы наворачиваются. — Есть хочется. Позавтракать не дали. Какао попробовать тоже хочется. Сам рассказывал, чистый нектар. А вот за царевной с князем ехать не хочу.
И рассказала я ему, как на духу, обо всем, что со мной приключилось.
— Поеду с тобой. — Решил купец. — Я этот тракт хорошо знаю, глядишь на что-нибудь сгожусь.
На том и порешили.
Вернулась я в таверну, а там Забава места себе не находит.
— Живая? Вот и хорошо. А Еремей, что-то до сих пор не заходил. Уж и полдень миновать успел.
Меряя шагами, опустевший обеденный зал заявила мне.
— И не придет. Занят очень. В дорогу собирается.
Устало опустилась на лавку возле одного из столов.
— Как в дорогу? А я?
— А ты с нами едешь, куда же тебя теперь бросишь.
К счастью, до самого утра с князем мы не столкнулись. Лишь трактирщик передал, что Ольгред видеть меня желает. Ага, как же, так и побежала, теряя сапоги и последние мозги. К дороге, еще подготовиться нужно. Коней купить: для меня и Забавы. Запасов крупы: путь не близкий, неделю только к болоту ехать. И то если погода не подведет. А дорога идет больше безлюдными местами, в сторону Ерсевеевских гор, так что все нужное лучше взять с собой.
Забава, словно дитятя, носилась по рынку, от души торговалась с суконщиком, у которого мы купили тонкие одеяла из овечьей шерсти. А потом отказалась покупать крупу у понравившегося мне купца. И чего это она так взбеленилась? Красавец, обходительный и знает толк в женской красоте. Еще и как! Говорит, что настоящей женщины должно быть много! А то что, мешочек открывать и показывать товар не хотел, так правильно, зачем портить хорошую вещь ножницами?
— Глашка, вроде взрослая, а совсем уши развесила! — возмущалась девушка, силком утаскивая от полюбившегося продавца. — За несколько добрых слов готова купить гнилое сено вместо гречихи!
— У него честное лицо, — возмутилась в ответ по привычке, понимая, что не права.
— Надобно смотрителю рынка о нем сказать, — совсем, как взрослая заявила Забава. — По-моему, он амулетом приворота пользовался. Или это службе ведьминого круга доносить надо? Ой, смотри! — сама себя, перебивая, ткнула пальцем куда-то в толпу.
Привстала на носочки, чтобы разглядеть куда показывает. Ей-то хорошо, на полторы головы меня выше, а я от горшка не далеко ушла.
Даже с носочков не видно. А толпа все шумит, да расступается, того и гляди затопчет.
— Что там?
— Парад какой-то что ли, — пожала плечами сиротка.
— Какой парад? — не поняла. — А, так ты о тех, что на годовщину изгнания боевых ведьм проводят? Так вроде рано еще.
Пока выясняли, что происходит процессия, поравнялась с нами.
Впереди ехали шестеро верховых, по двое в ряду. У каждого в руке знамя. Потом шли десять бояр. Кто их разберет, каких чинов. А следом открытая карета с мальчишкой лет десяти и, судя по одежде, его наставником.
— Живут же люди, — восхищенно прошептала Забава. И что хорошего? Шумно, неудобно и привлекает слишком много внимания
— Стоять! — скомандовал один из верховых по знаку сидевшего в карете мальчишки. — Взять эту, — и перст указующий на меня показывает.
Ничего себе пирожки с виверной, здесь дела. Среди бела дня хватают под белы рученьки, да запихивают в чужие кареты!
Не стала сопротивляться. Не потому, что не могу, а просто интересно стало, что этому недорослю от меня надобно.
Запихнули, усадили, и трогаться всем велели.
А я на мальчонку гляжу. Обычный, у нас в деревне таких с десяток бегает, Немного конопатый, нос чуть вздернут, а глаза блестят любопытством, уши, что лопухи в огороде.
— Ты ведьма! — а восхищения-то сколько.
— Есть немного, с краюшка, — отвечаю. Сейчас бы рассмеяться, да смущать не хочу. Может и не воспитанный, но ребенок хороший, сразу видно. — Чего ты хотел?
— Ты знаешь, кто я? — вспомнил о своем величии и нос задрал. Усмехнулась в кулак. Нет сил, терпеть просто. Вы когда-нибудь детей видели, что во взрослых и серьезных играют?
— Откуда? Я деревенская баба — не грамотная.
— Царевич это, — влез воспитатель, с укоризной глядя на меня. Что в ноги падать или подождать еще маленько можно?
— И что сиятельной особе от меня надобно?
— Тебя за Лизкой послали? — миг и уже рядом сидит, воспитатель только воздух поймать и успел. — Выйди! — ух ты, а он уже и грозным бывает.
Начал ворчать старец, но ослушаться не посмел. Пересел на коня.
— Послали, — не стала отпираться.
— Не лови ее! — а вот это уже интереснее.
— Почему это? Мне ваша матушка хороший куш за работу обещала.
— Я сам карту найду! И тебе принесу. Только не трогай Лизку, — а мордочка самая что ни на есть молящая. Если с такими глазами будет просить у всех, мало кто откажет.
— Что же это сестрица твоя в бега подалась. Маму с женихом расстраивает? — любопытно.
— Женихом?! Знаем мы того жениха, нам торговцы заезжие рассказывали. Женщин бьет, казну проматывает. Сам либо на охоте, либо в войну какую ввяжется. Все в его тереме плачут. А еще поговаривают, что всякие зверства любит чинить… ну, ты понимаешь, — мордочка стала пунцовой словно бурак. — В опочивальне.
— А ты откуда знаешь про опочивальню? — как же такого не поддеть?
— Мне зимой тринадцать будет. Взрослый я уже. — еще больше покраснел царевич.
— А по виду не скажешь…
Насупился, сидит весь обиженный, от самой маковки, до пят.
— Ладно, — примирительно говорю. — Я подумаю. Путь до болота не близкий, время будет. Или может, ты сразу скажешь, где сестрица скрывается?
— Не знаю! Честно! Она специально говорить не хотела, чтобы меня не наказали.
Разумно. Значит малой кровью обойтись, не получиться.
Высадили меня, бирюки окаянные, незнамо где. Точнее, где догадаться не сложно. А вот как отсюда попасть в ставшую почти родной таверну?
Покрутилась и пошла в обратную сторону от удаляющейся процессии. До первой развилки.
Я когда с царевичем беседы вела, за дорогой совсем не следила. Вот расплата. Не знаю куда идти и на улице никого.
— Глядите мужики, кого к нам принесло! — из ближайшей подворотни по одному вынырнули три мужика не самой приятной наружности. День только за середину перевалил, а все трое горилки перебрали!
И не боюсь я вовсе. Хоть маленькая, а они большие, но как заору, полцарства сбежится. Просто стратегически отступаю маленькими шагами. Спиной вперед.
— Мужики, а как к рынку пройти? Направо, аль налево?
— Лучше прямо, — осклабился, щербатой улыбкой заводила. — Там амбар удобный есть. Все вместе дорогу через него и покажем.
Что имеем? Пытаются зажать. Один на месте стоит, двое со сторон обходят. Вот и скажите, что от боевых ведьм вред только был? Они еще и людей защищали от всяких убл…
— Дорогая! — восторженный крик на всю улицу. Покрутила головой, вокруг ни одной представительницы прямоходящих, которая тянула бы на сие почетное звание. Зато из-за поворота вышел Еремей и, похлопывая по рукояти меча со счастливой улыбкой ко мне идет. — Эти, — грозный взгляд в сторону пьянчуг, — к тебе приставали?
— Сматываемся, — первым сообразил, чем дело пахнет, заводила.
Вздохнула с облегчением, смотря вслед протискивающимся в дыру в заборе хулиганам.
— Вот скажи-ка мне Глафира, как тебя одну оставить? Уехал всего на неделю. Попала к царице. Простился на полдня — увезли в неизвестном направлении. Вечно в истории попадаешь. — и укоризненно так головой качает.
— Без тебя как-то жила раньше и сейчас справлюсь, — проворчала в ответ не желая последнее слово за ним оставлять. Правда сейчас бы не справилась… Главное все обошлось. Ведь так?
