Чёрно-белая палитра (СИ) - Куно Ольга (бесплатные полные книги txt) 📗
Поморщившись: никакого удовольствия такое зрелище не доставляло, я вновь присела на корточки и осмотрела Мартина на предмет симптомов приёма ронаина.
Ситуация идентична той, что я наблюдала несколько минут назад. Поведение наркомана при полном отсутствии соответствующих физиологических симптомов.
Поджав губы, я запрокинула голову, и тут мои брови поползли вверх. Ибо я почувствовала энергетические колебания, сопутствующие тёмной магии. И исходили они из дома, у стены которого я стояла.
Спешно извлекла из сумки 'зеркало', с которого уже успела стереть полученную в борделе диаграмму. Направила на закрытое окно первого этажа. Слева направо сразу же побежала новая кривая. Уткнулась в проявившееся с правой стороны изображение человеческого мозга. Я удовлетворённо кивнула — злое такое было удовлетворение, — поскольку на сей раз хорошо знала, что означает отмеченный на диаграмме участок. Да и всё остальное было теперь понятно.
Об одной такой истории мне уже доводилось слышать, хотя широкой огласки она не получила, а преступнику удалось избежать наказания. Некий тёмный маг умел оказывать на мозг то же воздействие, что и ронаин. То есть благодаря его работе, человек находился 'под кайфом' без того, чтобы принимать какие?либо наркотики. Вместо того чтобы применить свой дар, к примеру, в работе анестезиолога, тот тёмный предпочёл подсаживать людей на 'безвредное' воздействие — естественно, за материальное вознаграждение. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: сейчас мы имеем дело с тем же самым явлением.
Удостоверившись в том, что изображение на 'зеркале' будет сохранено, и, следовательно, сможет впоследствии послужить уликой, я прикинула, насколько опасно провести задержание в одиночку. По всему выходило, что не слишком. Кверт, вероятнее всего, работает один. Сам он ни физической силой, ни особой ловкостью не отличается. Да и свидетелей уже собралось порядочно. На всякий случай я всё?таки приготовила самозарядный арбалет — руки пока предпочитала не занимать, но удостоверилась в том, что в случае необходимости извлечь его и выстрелить будет секундным делом.
Собиралась войти в дом, но тут мне повезло. Дверь отворилась. Первым наружу вышел, пошатываясь, очередной счастливо улыбающийся мужчина. А вот следом, чуть — чуть поддержав клиента на ступеньках, на порог вышел и сам хозяин дома. На вид — невысокий безобидный дядечка лет сорока, обременённый десятком лишних килограммов.
Когда производишь задержание в одиночку, главный козырь — внезапность. Поэтому Кверт не успел сообразить, что происходит, а на его запястьях уже защёлкнулись наручники.
— Господин Остин Кверт, вы арестованы по обвинению в злоупотреблении магией тёмных. — Давно заученные слова отскакивали от зубов. — Вы имеете право хранить молчание. Арест произведён сержантом Рейс, второй округ тельрейской стражи, в присутствии свидетелей.
Свидетели громко зашушукались. Причём перешёптывания доносились теперь с разных сторон, в том числе и сверху: некоторые обитатели близлежащих домов высунулись из окон.
— О каком злоупотреблении вы говорите? — попытался изобразить недоумение Кверт.
— Воздействие на мозг жертвы с целью вызова состояния, аналогичного наркотическому опьянению, — лишённым эмоций голосом отчеканила я.
— А почему вы решили, что я причастен к чему?либо подобному?
Я продемонстрировала ему 'зеркало'.
— Полагаю, вам известно, что любой эксперт без труда определит, вами ли было произведено зафиксированное здесь воздействие. Если окажется, что оно произведено не вами, мы тотчас же отпустим вас и непременно принесём свои извинения, — пообещала я.
— Ну хорошо. — Кверт понял, что откреститься не удастся, и подошёл к делу с совершенно другой стороны. — Допустим, я действительно применил магию тёмных. И что в этом преступного?
— То же самое, что и в распространении наркотических средств, — отрезала я.
Число зрителей быстро возрастало.
— Вовсе нет, — протянул Кверт довольным тоном человека, уверенного, что вот — вот разгромит оппонента в пух и прах. — Я не распространяю наркотики. Моё воздействие не наносит вреда здоровью. Можно сказать, я предоставляю своим клиентам плюсы наркотического опьянения, полностью освобождая их от минусов. Можно считать, что я спасаю их тем самым от использования настоящих наркотических средств, вроде ронаина. При этом они приходят ко мне по доброй воле. Как с медицинской, так и с юридической точки зрения моё воздействие совершенно легитимно.
А он хорошо подготовился. Впрочем, мы с такими, хорошо подготовленными, в участке имеем дело чуть ли не ежедневно.
— Чрезвычайно спорный вопрос, — возразила я. — Вы забыли о привыкании и социальной составляющей.
— Привыкания моё воздействие не вызывает, — подозрительно быстро произнёс Кверт.
Я ухмыльнулась.
— Неужели? С физиологической точки зрения — возможно. А как насчёт психологической? Мне отлично известно, как работает такое воздействие, Кверт. — Мой голос стал холодным и жёстким. — Человек очень быстро впадает в зависимость от того состояния, в которое вы вводите его при помощи магии. Реальный мир начинает казаться ему пресным и лишённым красок. Снова и снова возвращаясь к вам, он становится всё более равнодушен к реальности. Забрасывает работу, учёбу, семью. Ест что попало, спит где придётся и думает только о том, как бы поскорее снова погрузиться в вызываемое вами состояние. Такое воздействие противозаконно, Кверт. И вы понесёте заслуженное наказание.
— Физиологической зависимости нет, — продолжил гнуть свою линию тот. — А то, о чём вы говорите… Эдакими темпами вы объявите, что искусные повара — наркоторговцы, ибо из стараниями посетители рестораций привыкают к вкусной пище. И не могут потом спокойно есть более простую еду. Человек вообще привыкает к хорошему, но это не означает, что всё хорошее противозаконно.
Я недовольно оглянулась. Кажется, вокруг нас собралось уже полрайона. Группа мальчишек пятнадцати — шестнадцати лет, возвращавшаяся откуда?то с мячом, остановилась неподалёку от нас. Дискуссия, более подходящая для зала суда, проводилась при чрезмерном количестве посторонних ушей.
— Из?за хорошей еды человек не теряет всё, что имел, — отрезала я. — Не отказывается от реальной жизни, не впадает нищету, не становится изгоем общества. И довольно об этом. Мы отправляемся в участок. Там вы можете повторить всё то, что так охотно высказали мне.
— Нет, так не пойдёт! — воскликнул Кверт. — Я был обвинён перед людьми и имею право перед ними же ответить! Нищета, говорите вы? Моё воздействие приводит к нищете? Нет, госпожа сержант! Оглянитесь вокруг! Эти люди уже живут в нищете. В нищете, из которой нет выхода! И именно я даю им хоть какую?то возможность разорвать порочный круг, испытать положительные эмоции, почувствовать вкус жизни, несмотря на их плачевное положение!
Зрители (или, вернее сказать, слушатели) перешёптывались, и среди общего гула голосов я улавливала как критику в адрес задержанного, так и одобрение.
— Ерунда! — рявкнула я, отлично осознавая, что, хоть и обращаюсь к Кверту, говорю сейчас не для него, а для остальных присутствующих. — Королевство предоставляет людям возможность и достойно зарабатывать себе на жизнь, и выбиться в люди, начав с нуля. Только для этого, конечно, надо тяжело работать, а не лежать под забором. И я отлично знаю, что говорю! Я сама приехала сюда практически из деревни, не имея за душой ничего, кроме нескольких грошей и пары прихваченных с собой булок. В Тель — Рее у меня не было ни родственников, ни даже знакомых. И ничего, как видите, справилась. Главное — захотеть, и не ждать всего и сразу.
— Ну конечно, — Кверт даже не смотрел на меня, обращаясь исключительно к своим соседям, — каких ещё слов можно ожидать от стражей? И только мы с вами, простые люди, знаем, насколько в действительности тяжело пробиться человеку, родившемуся здесь! — И он указал рукой на окружающие дома. — Но правда восторжествует. Я невиновен и сумею это доказать. Остин Кверт чист перед законом! Я скоро вернусь, и если вам тяжело и тоскливо, если в жизни не остаётся надежды, если вы сталкиваетесь со стеной непонимания, я всегда рад помочь. — Говоря о стене непонимания, он перевёл взгляд на подростков, да так и продолжил говорить, глядя в их сторону. — Готов принять любого, каждый день, с четырёх до девяти часов вечера.
