Притяжение II (СИ) - Романова Екатерина Ивановна (онлайн книга без txt, fb2) 📗
На занятиях Мигель объявил, что некоторым (особый взгляд на меня) требуется преодолеть свой страх перед партнером и научиться доверию. Для того чтобы это сделать, он договорился о выступлении в ресторане. Мы разучим несколько номеров, отработаем их и после этого представим публике. Сердце тяжелым бездыханным комком свалилось куда-то в область пяток. Ну, нет. Я на это не подписывалась и тихонько ретировалась на самый край танцевальной площадки, чтобы меня не вписали в список выступающих. Впрочем, отнекиваться не дали, ведь я партнерша Мигеля, а он пропустить выступление собственной студии не может, потому, не медля, мы приступили к репетиции наших номеров. Репетировали все выходные и определили график тренировок на неделю. Дня выступления я ждала со смешанными чувствами. С одной стороны – со страхом, с другой – с вожделением. Интересно испытать собственные пределы.
Одри с Итаном ушли раньше, предварительно спросив у меня разрешения уединиться. Определенно, эти изменения льют бальзам на мое израненное сердце. Пусть амурничают, чего уж там. Тем более что чувствовала я себя неважно. Снова тошнило, слегка кружилась голова. Все разошлись, а я все еще сидела в раздевалке, пытаясь прийти в себя.
– Снова тошнит? – участливо поинтересовался Мигель, выходя из душа. Я даже не смогла оценить всю притягательность его образа – обнаженный торс, по которому медленно стекали крупные капли и накинутое на бедра полотенце. Так плохо мне было.
– Все никак не оправлюсь от отравления.
– От такого отравления оправляются только через девять месяцев. Я начинал как профессиональный бальный танцор. Пришлось сменить три партнерши и все по одной причине. Все как одна твердили, что отравились чем-то, – он сел рядом со мной. – Это не помешает выступлению, но ты должна провериться и решить, что с этим делать.
– Делать с чем? – вспыхнула я.
– Ты можешь сколько угодно отрицать свое положение, но рано или поздно придется признаться самой себе, что это случилось. Я сохраню твою тайну, если пообещаешь к завтрашней тренировке принести мне тест. Положительный или отрицательный. Договорились?
Моим ответом было холодное молчание и злобный взгляд.
– Ну, вот и славно. Нужна помощь или справишься?
– Спасибо, я в состоянии пописать в баночку.
– Отлично! – обворожительная улыбка в ответ.
До дома добралась в смятении. По дороге зашла в аптеку и купила тест, хотя сама не понимаю зачем. Никаких сомнений в отсутствии беременности у меня не было. Не может быть, чтобы первый же раз, когда я занималась любовью, стал залетным. Ну не бывает так. Семейные пары годами трахаются как кролики и у них ничего не получается. А я пару раз переспала с мужчиной своей мечты и беременна? Нет. Из аптеки домой разве что не бежала, всячески стараясь убедить себя, что этого не может быть, просто потому, что не может. Сердце же пытается выскочить через уши только потому, что Мигель напугал. А месячные у меня не наступили исключительно из-за стресса. Я ведь консультировалась по телефону с доктором Ризерстоун. В конце концов, я не робот, а на меня столько свалилось. Разумеется, пережитое встряхнуло нервную систему и сбило цикл. Со дня на день Красная армия ворвется в мои будни, чтобы на неделю превратить жизнь в очередной маленький ад. Но самый главный аргумент аутотренинга – я не чувствую себя беременной. Не может же быть, чтобы женщина этого совершенно не ощущала. Я позволила себя убедить в отсутствии беременности и к подъезду подходила уже без истерики.
Писать в баночку, когда руки дрожат – то еще развлечение. Тем не менее, кое-как справившись с заданием, обмакнула тест и, положив его на журнальный столик, села рядом. Словно от моего присутствия каким-то образом может поменяться результат. Или тест может убежать. Люсиль присела возле меня и жалобно мяукнула, словно разделяя мое настроение, а потом тоже уставилась на эту небольшую полоску, от которой зависит мое будущее.
Это была самая долгая минута ожидания в жизни. Я отсчитала все удары сердца, ведь они молотом били по голове. По спине сбежала струйка пота. Живот скрутило. Я едва сдержалась, чтобы не заляпать ковер. Слава богу, в желудке было уже пусто. Две минуты. Заглянула в тест и едва не описалась от счастья. Одна полоска. Уф. Мигель ошибся. Он просто ошибся, а я отравилась.
Счастливая, поплелась к холодильнику, сделала себе сэндвич с колбасой и сыром, налила кофе и, включив телевизор, уселась ужинать, радостно повторяя про себя одну единственную фразу «не беременна!». Только, почему радость моя с привкусом горчинки? Разве я хотела бы носить под сердцем его ребенка? Когда-нибудь, возможно… имея статус его жены. Но не сейчас, не так…
Одри с Итаном все еще не подавали признаков скуки, потому что телефон молчал. Ну и, слава богу, пусть развлекутся. Доев бутерброд и не почувствовав тяги к унитазу, отвлеклась на шум. Люсиль нашла себе развлечение и гоняла по полу какую-то штуковину.
– Эй, лохматая, что там у тебя?
Оказалось, Люсиль смотрела на мой тест как на живую мишень. Стоило отвернуться, как его тут же использовали по назначению и, загнав под диван, жалобно на меня уставились.
– Тоже мне, нашла игрушку. Я же на него пописала! – возмутилась я, глядя в бесконечно жалобные глаза любимицы, умоляющей меня достать из-под дивана забаву. – Давай я лучше тебе колпачок от майонеза откручу.
Кошка умела быть убедительной. Сидела рядом с диваном и во весь голос мяукала, словно от теста на беременность зависит ее, а не моя жизнь.
– Да что б ты понимала! – возмутилась я, но, тем не менее, полезла под диван. – На, держи, – смахнула с теста пыль и чертыхнулась. – Не может этого быть…
Еще пару минут назад я радовалась тому, что совершенно точно не беременна, а теперь тест решил поглумиться, показывая две полоски. Игнорируя жалобные крики Люсиль вернуть ей игрушку, я полезла в мусорное ведро за инструкцией. Ага, вот и лазейка! Результаты теста через пять минут могут быть недействительными. Но «могут» и «совершенно точно» – разные вещи.
Через пятнадцать минут передо мной лежало пять тестов от разных производителей. Четыре против одного, что через девять месяцев действительно перестанет тошнить. Спасибо, Эвитест, хоть ты за меня. Но логике твердит, что доверять необходимо большинству. И что мне теперь делать?
Я накрыла живот ладонью, прислушиваясь к ощущениям. Нет. Абсолютно ничего не чувствую. Разве что тошноту, но к ней я уже привыкла, держа под рукой пачку сухариков. Но никакого там хора ангелов, цветения лотоса или, на худой конец, ощущения бесконечности. Только тошнота. Может случиться так, что ошиблись все тесты? Или я настолько плохая мать, что не способна почувствовать собственного ребенка в чреве? Люсиль забралась ко мне на колени и, свернувшись клубочком, замурлыкала. Мне хотелось плакать, но, почему-то, не могла. Не было слез. Не так просто осознать, что дашь начало новой жизни, когда об этом говорит какая-то полоска на куске бумаги, пропитанной химическим реагентом. Да кто она такая, чтобы перевернуть мою жизнь с ног на голову? Нужно записаться на УЗИ или к доктору Ризерстоун. Даже не знаю, как в таком случае следует поступать. Маме звонить точно не вариант. Она будет вне себя от счастья, совет дать забудет, но зато с завтрашнего дня начнет присылать кучу всякой детской дребедени, начав с пинеток. Множества пинеток. Сама свяжет, хоть и не умеет вязать. А куда поставить кроватку? И мне придется уволиться, ведь в фирме строгие правила. Если уволюсь, то кто будет содержать ребенка? Я на поклон к мистеру Эллингтону не пойду. Тем более не стану унижаться, чтобы оставил свою француженку и воспитывал ребенка. И самый главный вопрос, который даже страшно себе задавать – оставить ли ребенка вообще?
– Ох, лапушочек, ну зачем же ты выбрал такое неподходящее время, чтобы поселиться в моем животе?
От переживаний головокружение только усилилось.
Скрежет ключа в замочной скважине – призыв к действию. Резким движением смахнула со стола все тесты и, словно спринтер, кинулась в свою комнату. Запрятала подальше, чтобы Одри, не дай Бог, случайно их не увидела. Не знаю почему, но рассказать подруге язык не поворачивается. Пока не время. Сначала нужно убедиться. Действительно убедиться. Пока не увижу своими глазами, что внутри меня копошится маленький человечонок, ни за что не поверю. Это как смертельная болезнь. Никто не верит, пока умирать не начнет. Нет, лопушок, ты на свой счет не принимай… так. Стоп. Разговаривать с ребенком, которого, возможно, даже нет, это уже на грани маразма.
