На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (серия книг TXT) 📗
— Это если у девушки возлюбленный есть, а у меня-то его нет. Так зелье мне будут давать или нет?
— Женщины никогда не пьют такие зелья, — покачала она головой, — слишком опасно для нас. Их пьют мужчины, чтобы ослабить семя, не позволить ему раскрыться, попав в нас. Для них это безопаснее.
Час от часу не легче!
— То есть я должна довериться Волтуару? А если он забудет хлебнуть его? Ты понимаешь, что мне ни в коем случае нельзя…
Я зарычала, сжимая кулаки. Отвернулась в сторону пруда. Если кто-то умрет в Фадрагосе по моей вине, что очень плохо, конечно, то все равно есть надежда на Сердце времени. И все совершенно иначе, если я подарю жизнь в этом мире, а затем отберу ее, отматывая время вспять. Это даже не аборт, а гораздо хуже! Тяжелый груз и цепи, которые окончательно привяжут меня к этому миру, оставляя на моей душе все плохое, что уже случилось. Все убийства, несчастья… Ведь если бы мы тогда, в Красной Осоке, вновь не подняли наболевшее горе деревни, не спровоцировали Кирию вызвать Анью, наверняка, никто бы не пострадал. Вольный согласился заглянуть туда из-за меня, и он очередным ритуалом всколыхнул ненависть в горюющей женщине. Пусть моей прямой вины в гибели деревни нет, но я все равно не могла отделаться от мысли, что без меня ничего бы этого не случилось. Я смогу многое исправить, необходимо только отыскать артефакт.
— Я никогда не слышала о том, чтобы любовница становилась женой правителя с жизнью внутри. Это событие, к которому приходят обоюдно, Асфи. Не думаю, что тебе стоит беспокоиться.
От ее слов все равно легче не становилось. Я сглотнула тугой ком, чуть тряхнула головой, избавляясь от мыслей, которые лишь добавляли разочарования и страха.
— Есть что-то важное, о чем я должна знать? — спросила твердым тоном.
— Я знаю немногое, лишь о зельях, которые мы же и изготавливаем, а остальное только по слухам. Жизнь почетных далека от уважаемых, а что уж говорить о небесных? Знаю только, что любовниц правителей по отметине на руке отличают. Видела рисунки у них?
— Да, — кивнула я, вспоминая яркие, однотонные татуировки. Кажется, у каждого правителя были свои символы и цвета. И если память не подводит, то у любовницы Волтуара, эльфийки Альхинты, узор был рыжим, немного напоминал рисунок хной.
— Пойдем, Асфи, — мягко позвала Елрех, приподнимаясь, — выпьешь зелье крепкого сна.
И раньше мне приходилось волноваться: поступление, зубрежка под бубнеж одногруппников в холодных коридорах института, сдача экзаменов. Но самым страшным событием запомнился день, когда папу забрали на скорой с сердечным приступом. Для нас стало неожиданностью, что у него проблемы с сердцем. На свое сорок восьмое лето он вдруг не перенес очередную жару, сорвал незначительное собрание, перепугал немногочисленных подчиненных, а заодно и семью. В тот день, находясь на лекции, я получила краткое сообщение на мобильный: «Дмитрий Алексеевич в реанимации. Не смогли дозвониться вашей маме. Свяжитесь с нами». Потом даже вспомнить не могла, как выскакивала из аудитории, как перезванивала по номеру, с кем говорила, как вызывала такси, выбегая на улицу, а затем забыла в машине сумку. Все делала на автопилоте, постоянно задаваясь вопросами: «Не глупый ли это розыгрыш?», «Как могли пропустить заболевание?», «Все ли будет хорошо?». Позже с Егором успокаивали маму, дожидаясь врачей с разъяснениями. И если бы не Егор, я бы тоже совсем расклеилась, но брат в свои пятнадцать сумел собраться сам и удержать нашу с мамой истерику. После я еще пару дней приходила в себя, проживая эти дни в квартире Жени. Он тогда не оставлял меня ни на секунду. Эта была сильная встряска, трудный период, который сейчас вспоминался фрагментами.
Сегодня я тоже волновалась, но переживания проходили совершенно иначе. Я не металась по комнате в нетерпении, не боялась… Страх исчез еще вчера. Однако состояние автопилота присутствовало в полной мере. Я равнодушно отметила солнечный свет, падающий через окно — надела легкое платье. Пока умывалась на улице, поняла, что утренний ветер сегодня прохладнее, поэтому накинула шаль. Я с легкостью согласилась подождать Ив с Роми, когда исследовательница остановила на пороге. Она безвылазно сидела в лаборатории Аклен’Ил, куда ей почти сразу разрешили наведываться. Елрех с заботой попросила меня не волноваться, и я даже осилила выдавить слабую улыбку в ответ. Ив по дороге что-то воодушевленно рассказывала мне о свойствах какого-то цветка, который сейчас активно изучали на Цветущем плато, и я иногда кивала ей, старалась прислушиваться. Вот только в голове была полнейшая пустота.
Окна в светло-золотом коридоре были распахнуты настежь. Ветер поигрывал легкими, белыми занавесями; лепестки дневных цветов, растущих в глиняных горшках, дрожали от прохладной ласки. Я остановилась у деревянной двери, с красивыми резными узорами, потянулась к висящему черному камню, в полупрозрачной глубине которого мерцали совсем крохотные рыжие светлячки. Сжала гладкий камень в руке, дождалась, когда он нагреется, и отпустила. Отступила на шаг.
Ветер вновь скользнул внутрь помещения, потрепал мои волосы, и я чуть поморщилась, понимая, что забыла собрать их в косу. Убрала прядь с лица, заправив ее за ухо. Не успела убрать руку, когда дверь открылась, — так и замерла, осторожно глядя из-под ресниц на Волтуара.
— Почтенный, — хотела произнести отчетливо, но вышло лишь громким шепотом.
Он услышал. Шагнул в сторону и жестом пригласил меня в кабинет. Я вцепилась в шаль и старалась прогнать ощущение, будто стою на тонком льду, который страшно трещит и вот-вот расколется подо мной. Словно готовилась рухнуть в ледяную воду — глубоко вдыхала и загодя ежилась.
— Асфирель, у вас все хорошо? — поинтересовался Волтуар, располагаясь в кресле. — Можете присесть.
Сегодня в кабинете стояло еще одно кресло попроще; было придвинуто сбоку стола, на котором лежала стопка недорогой афитакской бумаги, расписанной от верха до низа.
— Благодарю, почтенный Волтуар, — произнесла я, заняв краешек кресла.
Шан’ниэрд тряхнул головой, избавляя глаза от волос, пытливо взглянул на меня и спросил:
— Вы готовы попросить о своем желании еще раз?
— Да, — кивнула я, едва не нахмурившись.
— Тогда просите.
Растерянность сковала на несколько долгих секунд. Я не понимала, зачем необходимо повторять просьбу. Разве недостаточно будет подписать соглашение? Почему-то с трудом оказалось составить предложения о том, что мне нужно… Нет. Что я хочу попытать удачу, чтобы стать любовницей Волтуара. Язык отказывался ворочаться, когда первые слова все же подбирались. Я не выдержала и просто спросила:
— А это обязательно?
Волтуар улыбнулся, с первого взгляда казалось, дружелюбно. Но со второго — легкое презрение, снисходительность и абсолютное понимание моего замешательства. Ну да, должно быть со стороны я гораздо хуже местных девушек. Они хотя бы искренне почитают своих правителей, рады услужить им, пусть и преследуют выгоду.
— Я присматривался к вам, Асфирель, — заговорил Волтуар таким тоном, что мое сердце ухнуло. Захотелось ухватиться за наточенную письменную палочку, окунуть в чернила и расписаться на всех листах, что лежали перед моим носом. Возникло ощущение, будто прямо сейчас все возможности отодвигаются от меня на недостижимую величину. — С самого начала не надеялся, что с вами будет легко. Но тогда я акцентировал внимание на Вольном. Между вами было что-то серьезное?
— Нет, — ответ прозвучал звонко, и я втянула голову в плечи. А затем и зажмурилась, полностью теряя самообладание.
— Ваша реакция говорит об обратном, — спокойно заметил правитель.
Я сумела распрямить спину, вдохнула глубоко и напомнила:
— Он хотел принести меня в жертву.
— Справедливые духи с вами не согласны. Вам не следует оскорблять их волю.
— Простите, почтенный Волтуар, — тише проговорила я. Голова немного кружилась, а ноги потяжелели. Хорошо, что сижу.
