Танцующая для дракона (СИ) - Эльденберт Марина (лучшие книги без регистрации txt) 📗
И все.
Мое слово против слова Мелоры, перевесившее явно не в мою пользу.
Хотя слова там не было, Мелора сказала, что будет говорить только в присутствии адвокатов и отца, и что у меня с головой не в порядке.
Когда я предложила допросить с помощью ментального вмешательства меня, правящий Ортахарны изменился в лице и сказал, что если (как я утверждаю) ментальное вмешательство со стороны иртхана все-таки имело место быть, то осуществлять повторное не стоит с точки зрения соображений моей психической безопасности. Выражаясь простонародно по-аронгарски, зассал и слился под предлогом срочного вызова.
Поэтому я читала Ильеррскую, чтобы не начать задыхаться. Задыхалась я часто особенно в моменты, когда мысленно снова шагала вниз, снова и снова падала в темноту и в мельтешащие огни. Волосы хлестали по лицу, а струи воды плетьми оборачивали тело и вздергивали над землей за пару мгновений до. Рывок, выбивающий из груди воздух, подбрасывал меня вверх, а потом медленно опускал вниз под вой сирен.
То ли успокоительное оказалось чешуевым, то ли во мне было слишком много адреналина, и последний его заборол.
У вальцгарда зашуршал напульсник, он нажал на дисплей и спустя мгновение кивнул напарнику.
— Местр Халлоран здесь. Через полчаса будет на месте.
Местр.
А что насчет местры?
Умом я понимала, что Леона не может не приехать, что-то внутри все равно надрывно дергалось при мысли о том, как она посмотрит мне в глаза. Так же, как все они, все, кто больше верил планшетным строчкам.
Все, кто верил в то, что я добровольно сиганула вниз.
Чувствуя, что мне снова не хватает воздуха, схватила мобильный и открыла архивы Ильеррской.
Даармарх, Огненные земли
Аннэри шмыгнула в мои покои со свертком и быстро протянула его мне. Прижала ладони к горящим щекам, худенькая девичья грудь высоко вздымалась.
— Поблизости никого, — выдохнула она. — Ибри и остальные в музыкальном зале, Мэррис с ними. Только Наэне стало нехорошо после ужина, но она не встает с постели, так что никто ничего не узнает.
Не думаю, что ей стало нехорошо: просто по какой-то причине девушку исключили из круга общения. Недавно я возвращалась из сада и увидела, как Ибри вылетела из ниши, яростно сверкая глазами. Она меня не заметила (в тени цветущих бесчисленными алыми цветами наэррвар), но когда я шагнула в прохладу замка, в коридор, закованный в мрамор и камень, из занавешенного парчой углубления донеслись всхлипывания. Отодвинула тяжелую ткань: одна из девушек, Наэна, рыдала, прижимая руку к щеке. Когда я попыталась с ней заговорить, она вскинула на меня залитое слезами лицо и отшатнулась, на бледной скуле пламенел ожог пощечины.
— Только попробуй кому-нибудь рассказать! — сдавленно прошипела она и метнулась мимо диким виаром.
Рассказывать я никому ничего не собиралась, равно как и встревать в гаремные разборки. А вот попасть к Даармархскому стало делом принципа. Когда я обратилась с этой просьбой к Мэррис, она с каменным лицом сообщила, что местар сам решает, когда и с кем ему встречаться, удел наложницы — смиренно ожидать изъявления его воли.
За последние дни наши с ней отношения стали еще более прохладными: Ибри нажаловалась на меня, и девушки, как одна, подтвердили ее слова, что зачинщицей случившегося в обеденной зале была я. Разумеется, Мэррис не первый день жила на свете, но тем не менее настаивала, что я должна извиниться перед Ибри при всех. По ее мнению, это исчерпало бы конфликт, по моему — подогрело бы, поэтому твердо и решительно отказалась. Когда женщина попыталась на меня надавить, сказала, что если она не хочет однажды разнимать клубок девиц в коридоре и лечить наши синяки, придется Ибри походить с ущемленной гордостью.
После этого разговора Мэррис оставила меня в покое, но на ее помощь рассчитывать больше не приходилось: женщина привыкла, что любая ее воля исполняется беспрекословно. Возможно, именно поэтому на многие выходки Ибри закрывались глаза, стелить мягко эта змея умела, как никто.
— Я подожду здесь и покараулю, — произнесла Аннэри. — Если кто-то войдет, скажу, что вам тоже плохо.
— Спасибо, — я улыбнулась и отправилась за ширму переодеваться.
В свертке были удобные брюки и лиф: из тех, что предназначены для танцевальных тренировок, каменно-телесного цвета. Во время растяжки и упражнений мы должны были выглядеть одинаково, чтобы не отвлекаться на пестрые наряды, заостряя внимание только на грации и пластике. В такой одежде я могла свободно передвигаться, она совершенно не стесняла движений. Пусть даже выглядела чуть ли не обнаженной, только так я могла свободно исполнить то, что задумано. Учитывая, что танцевали мы по утрам, перед обедом, Аннэри успеет вернуть мой костюм на место, и никто ничего не заметит.
Когда я вышла из-за ширмы, девочка сидела на полу и теребила кисточки пойманной в капкан скрещенных ног подушки. Длинные косы подметали ковер, босые ноги упирались пятка в пятку. Она покусывала порозовевшие губы, но заметив меня, тут же вскочила.
— Вы ведь не передумаете? — взволнованно спросила Аннэри.
— Нет, — покачала головой.
— Но…
— Не бойся, Ри, — я улыбнулась такое трогательной заботе. — Все будет хорошо.
— Правда?
— Правда, — я не удержалась и слегка дернула ее за косу. — Не знаю, чтобы я без тебя делала.
Девочка зарделась.
— А я без вас.
Удивительно, но за эти пару недель мы сдружились, хотя по возрасту она могла бы быть разве что моей младшей сестренкой. Я никогда не относилась к ней, как к служанке (хотя с другими девушками у меня не было таких доверительных отношений), и она отвечала мне заботой и добротой. В чем-то мы с ней были похожи: Ри оказалась здесь, потому что родители не смогли расплатиться с долгами, а я — потому что осмелилась выступать. Девочке приходилось сейчас нелегко, и мне тоже, но коротая вечера рядом с ней (под предлогом того, что мне нужно расчесать волосы и заплести косы), я снова начала искренне улыбаться. Через несколько дней начала и она.
— Не забудьте: четвертое окно справа на втором уровне.
— Я помню, — улыбнулась.
А потом направилась к балкону.
Идея явиться к Даармархскому через окно пришла после жесткого отказа Мэррис: в конце концов, замок был построен так, что передвигаться по нему можно не только изнутри, но и снаружи. Попытаюсь выйти из крыла наложниц — меня остановит первый же наряд хаальварнов или стража, и чем это закончится, одному Небу известно. Хорошо, если доложат ему, но скорее всего, Мэррис решит проблему сама (за ней закреплено такое право). Иными словами, поставит на колени на рассыпанные бусины в общей зале. Не считая того, что это весьма неприятно, потехой для Ибри и остальных мне становиться решительно не хотелось.
Ненадолго задержалась у перил, позволяя парящему над океаном ветру подхватить выбившиеся из кос прядки. Пальцы слегка подрагивали, но не только из-за того, что мне предстояло пройти большую часть замка по стенам, просчитывая каждый шаг, чтобы не попасться на глаза страже. Костюм, особенно под покровом ночи, позволит мне слиться с камнями, но я все равно часами просиживала на балконе, запоминая, когда и где стоят хаальварны, когда сменяются. В Верхний парк выбиралась для того же: отсюда замок был, как на ладони.
Аннэри выяснила, куда выходят окна спальни Даармархского. Добраться туда было достаточно сложно, в той части замка для меня начнется самое главное испытание. Потому что как перемещаются хаальварны и стража там, мне пока неизвестно.
Но даже это волновало меня не так сильно, как то, что я ему скажу при встрече.
Сотни фраз я отметала снова и снова, начало разговора казалось непреодолимым препятствием пострашнее острых камней, о которые внизу разбивались волны. Поэтому вцепившись в мрамор перил, я снова и снова вглядывалась в темноту волн, настраивая зрение на ночь, а себя — на то, что у меня все получится.
