Уж замуж невтерпеж (СИ) - Тутова Надежда "Mihoshi" (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Лошади, естественно. А вы что подумали? А я не заметила, когда он выскользнуть из седла успел. Сирин же… Сирин ничего не думала, она просто блаженствовала, не замечая истинного направления заботы — Жармю на девушку и не взглянул, полностью сосредоточив внимание на животном.
— Надо сделать остановку, похоже, подкова расшаталась, и под нее попал камень, — со знанием дела заявил Жармю.
Эфиан пожал плечами, мол, надо так надо, спустился на землю и в поводу повел коня к едва заметной тропинке. Волей-неволей, пришлось топать за ним. Благо, Зорька у меня терпеливая и спокойная — даже хвостом не тряхнула, когда по тропинке, сквозь заросли рябины продирались. Чувствую, и дальше так придется через лес идти: та самая наезженная тропинка, на которую уповал эльф и по коей мы, собственно, в лес и въехали, заканчивалась шагах в десяти от того места, где свернули.
Тропинка вывела к полянке, спрятанной елями от посторонних глаз. Запах хвои напомнил Старый Лес. И не только. И ладно бы только напомнил, ведь и чуства волной всколыхнулись, причем сплошь грустные и печальные. Всерьез опасаясь, что слезы сплошным потоком сорвутся прямо сейчас.
— Пойду, ягоды соберу, — Сирин тут же устремилась к рябиновым зарослям.
— А я воду поищу, — я только и успела бросить вскользь, скрываясь за елями.
Хотя зачем искать, если целое наводнение ожидается. Разве что соленое.
Далеко уходить не стала, притаившись под шатром еловых лап вблизи поляны. Ну, всхлипывать не буду, значит, не услышат. А слезы… Пусть текут.
На мое счастье у корней нашептывал лесные сказки маленький ручеек. Даже не ручеек, а ключ. Вот я и нашла воду. Жаль, котелок с собой не захватила. Но остановка же временная, разберутся с подковой, и дальше отправимся.
А у воды соленый привкус оказался. Или это слезы? Нет, не слезы. Золото. Слишком я расслабилась, ударилась в воспоминания, вот и контроль растеряла.
"Не обижай!" — то ли плач, то ли мольба.
Ой… Золото заговорило. Нет, оно и раньше говорило, но только после моего обращения. А тут само…
— Не обижу, что ты… Я ведь… — даже не знаю, что сказать.
"Ты — пиктоли. Он тоже. И он обижает…" — со страхом поведало золото.
Что?! У самых корней, на дне впадинки, где плещет ключ, виднелся… Золотой самородок. Осторожно, бережно достаю золото из воды.
— Не бойся, я не обижу, даю слово, — говорю твердо, всеми силами желая, чтобы золото поверило мне.
"Да. Ты сдержишь слово…" — облегчение слышится в голосе самородка.
Всевышний, что же случилось?
— Скажи, прошу тебя, а пиктоли… Тот… что обижает… Кто он?
"Чудовище. Страх…" — улиткой прячется золото.
— Постой, объясни. Пожалуйста.
Самородок молчит. Долго. Но все же начинает говорить.
"Он слышит нас — золото. Слышит. И причиняет боль. Мы боимся его. Никогда пиктоли так не поступали с золотом просто так, без всякой причины и нужды. А он поступает. Но что взять с разбойника? Ведь он — в разбойничьей шайке. Он… чудовище…" — и вновь самородок умолкает.
А я чувствую его страх, его боль. Словно капля холодного пота стекает по лбу.
— Он давно здесь?
"Не помню. Кажется, будто боль была всегда" — ответ золота ничего не дал.
Что ж, надо запомнить и быть вдвойне осторожней в этом лесу. Только как предупредить остальных? Не пересказывать же наш с золотом разговор. Да и кто поверит? А еще мне почему-то кажется, разбойники из рассказа Чеславы и компаньоны пиктоли — одна и та же команда.
"Берегись! Он… приближается. И не один!" — золото буквально кричит от страха.
Так, это мне уже не нравится. Надо срочно возвращаться и… Прятаться!
На полянке все тихо и спокойно. Жармю видимо уже разобрался с подковой и теперь что-то искал в сумке. Эфиан спокойно стоял посреди поляны, занимаясь ничегонеделанием, замаскированным под разглядывание окружающего леса. Успела.
Пиктоли всегда чувствует пиктоли. Как, почему — не знаю. Просто так испокон веков было. А сейчас мне нужно спрятаться. Как и золоту. Точнее надобно сделать так, чтобы тот странный пиктоли, затесавшийся в разбойничью шайку, не услышал его. Да, он не может его призвать, но слышать-то слышит. Ладно, с золотом я разберусь. А кто спрячет меня?
Вообще-то кандидатура есть…
— Эфиан, — шепотом окликаю эльфа, не сомневаясь, что он услышит.
Как же не услышать, когда он на меня все это время смотрит. Тут и по губам понять можно.
— Да? — небрежным тоном отзывается он.
— У тебя как с магией? — иду напролом, ведь времени на хождения вокруг да около нет.
— Тебе зачем? — вопросом на вопрос отвечает эльф.
— Ты спрятать нас и наших лошадей сможешь? — не остаюсь в долгу.
— Все зависит от времени и места, — пожимает плечами Эфиан, не желая честно ответить на мой вопрос.
— Здесь и сейчас! — в голосе прорывается страх, потому что золото начинает беспокоиться, а это значит — пиктоли идет сюда.
— Эредет? — Эфиан ошарашено уставился на меня, будто я подлость какую сделала.
— У нас нет времени. Нужно срочно спрятаться, но не по укромным местам. Надо как-то закрыться, что ли. Я не знаю, но ты-то должен знать! Совсем скоро здесь появятся те самые разбойники, о которых Чеслава говорила. Мы не сможем им противостоять. Я, конечно, не уверена в наших силах. Но к чему понапрасну рисковать? Только действовать надо немедля. Срочно! — слова без остановки срываются с губ, а руки лихорадочно собирают вещи.
Хвала Всевышнему, мы изначально ненадолго остановились и не стали разводить костер.
— Это правда? — Эфиан не стал спрашивать, откуда мне стало известно о разбойниках, но в правдивости слов сомневался.
— Хотелось бы ошибиться, но не получается. Эфиан, поторопись, пожалуйста! — едва удерживаюсь от того, чтобы сорваться на крик.
Эльф вглядывается в мои глаза какой-то миг и кивает головой.
— Позови Сирин, я займусь остальным, — бросил Эфиан, направляясь к лошадям.
И где Сирин? Всевышний, а если… Нет, не допусти, не допусти, Всевышний, молю тебя!
— Эредет, может, мы все-таки разведем костер? — в ответ на мои мольбы из-за куста рябины вышла Благочестивая.
Благодарю тебя, Всевышний! Фух, я и забыла, что она ягоды пошла собирать.
— Сирин, у нас нет времени. Надо спрятаться, — ухватила я девушку за руку и потащила к эльфу.
На удивление Сирин не стала возмущаться, да и просто спрашивать, в чем дело. Думаю, она просто была в шоке от моей наглости: еще бы — простолюдинка и так обращается с дочерью барона. Но не сейчас же рассказывать о принадлежности к графам?!
Жармю был уже рядом с Эфианом и помогал ему справиться с лошадьми. Животные тоже чуяли опасность, фыркая и не желая спокойно стоять на месте. Эльф что-то быстро-быстро зашептал. Миг, и лошадей не стало.
— Быстрей, — Эфиан подхватил нас с Сирин под руки и кинулся куда-то под еловый шатер.
Жармю молча следовал за нами, то и дело оглядываясь по сторонам.
За раскидистой молодой елочкой обнаружилась канава. Корни старой ели прятали большую ее часть, остальное — лапы соседки-молодки.
— Вниз, — коротко приказал эльф, подавая пример.
От страха мы практически скатились в канаву. Но никто не обратил на это внимания. Сесть в канаве не получалось, да мы и не пытались, улегшись на самое дно. Эфиан будто прикрыл всех собою и… дунул.
Всегда любила аромат ночи. То особенное сплетение дыхания беспечного ночного ветра, запаха влажной травы да сырой земли, сияния далеких звезд, которое нельзя передать словами, только почувствовать. Не верите? Попробуйте как-нибудь прогуляться часов в восемь-десять, когда вечер накроет дома и улицы, все стихнет вокруг и лишь стук каблуков отразится в тиши. Вот только я никогда не думала, что доведется узнать этот аромат днем. Но именно такое чувство породила магия Эфиана. Что и как он сделал — не мое дело. Главное — результат.
Так, себя спрятали, а что у нас с золотом? Притихло. Замерло в ожидании. Тише-тише. Бояться надо. Но если молчать, беда минует всех нас сегодня. Золото не отвечает мне, но я знаю его мысли. Редко когда пиктоли способны на такое: говорить без слов. Только в легендах упоминается. Но здесь и сейчас у меня получилось. А еще надо самой спрятаться. Да-да, я не оговорилась. Я ведь пиктоли! "Нет меня для не моих" — на полный текст меня не хватает, слишком волнуюсь. Стоп. Кого можно отнести к «моим»? Все тех же пиктоли. Так, уточним: "Я есть лишь для своих". А свои — это маман, папа, Сарга, Тель и Телли. И Фларимон.
