Уездный город С*** (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (первая книга .txt) 📗
— Скорее, просто лежал ближе. Пик умбры у любого автомобиля там, где двигатель, самая сложная его часть, а все эти вещи перевозили, конечно, в кузове, где вещевая сила заметно меньше. А вот оберег находился очень близко к телам и предметам.
— Ясно. Простите, что перебил.
— Ага… Да. Так вот, после автомобиля какое-то значительно менее продолжительное время рядом с ними находилось… нечто, имеющее своеобразную умбру живого-неживого. Может быть, однократно воздействовало. А потом всё это лежало в подвале, и земля вокруг стёрла следы, так что остались лишь намёки. Мне кажется, еще день-другой, и даже это бы уже растаяло.
— Занятно, — задумчиво протянул Натан. — А следы на всех предметах одинаково отчётливые? То есть их принесли в подвал вместе?
— Нет, потому и отпечаток разной яркости. Самые отчётливые следы на досках, еловых лапах и сумочке третьей жертвы, а на шляпке вообще почти ничего не осталось. Так что их, наверное, приносили туда всё же по очереди.
— Выходит, чувствовал себя в этом подвале преступник безнаказанно, проникал туда свободно и беспрепятственно и точно знал, что хозяин вниз не полезет раньше времени. Занятно.
— Да. А еще я, кажется, догадываюсь, где именно нужно искать проход, — сообщила она. — Общий фон имеет некоторые неоднородности, довольно незначительные, но… это ведь лучше, чем ничего, верно?
— Определённо, да, — согласился Натан. — Вот завтра и попробуем. А ещё, Аэлита Львовна, у нас с вами появилась, кажется, серьёзная, настоящая улика.
— Это которая?
— Оберег. Судя по той картине, которую вы описали, я рискну предположить, что эта вещь принадлежала Наваловой, потом с её тела она как-то попала в багажник автомобиля и, судя по всему, поныне находится именно там. Очевидно, завалилась куда-то, а убийца этого не заметил. Так что у нас есть особая примета автомобиля. С маркой было бы, конечно, сподручнее, не снимать же умбру со всех в городе, но зато это — настоящее, полноценное доказательство. Дело за малым: найти его. Но это потом, а теперь предлагаю ложиться спать, завтра нас ждёт долгий и интересный день.
…Подвал опечатанного дома встретил возвращение сыскарей с прежним равнодушием. Или даже, может, с еще большим, потому что часть улик отсюда вчера забрали, и теперь подземелье казалось ещё более пустым и старым.
Пока Брамс пыталась связать свои цифры с действительностью и указать места неоднородностей, Титов подошёл к ближайшей стене, разглядывая и трогая кончиками пальцев сырые холодные камни. Тёмные, шершавые, они когда-то давно были обтёсаны редким умельцем: пригнаны друг к другу так, что шило не войдёт. И никаких следов раствора.
Натан был весьма далёк от традиций зодчества и заметных познаний в архитектуре почти не имел, но даже ему смутно помнилось, что подобная кладка — признак чего-то исключительно, по-настоящему старого. Ну или, уж в крайнем случае, чьего-то старательного и необъяснимого желания под эту самую старину замаскироваться. Но кому и зачем подобное могло понадобиться?
Мужчина еще раз огляделся, пытаясь прочитать подсказку в абрисах арок и потолочных сводах, заметить некую неровность в монолите кладки. Однако, как и в прошлый раз, взгляд ни за что не цеплялся. Три арки вдоль, три — поперёк, пробитый лестницей каменный свод. Если представить, что последней нет, пропадают всяческие ориентиры.
Вчерашними результатами вещевичка не ограничилась, опять разложила свои прищепки — то есть, конечно, щупы, — и достала умброметр вместе с флейтой. Правда, сегодняшние немузыкальные звуки весьма отличались от прежних: короткие отрывистые свистки, не пытающиеся слиться воедино.
Повизгивал инструмент недолго, прибор стрекотал и того меньше, и вскоре Брамс уверенно указала:
— Вот здесь неоднородность, ну и ещё там, где лестница.
— Простенок, не арка? Занятно, я бы в первую очередь подумал на какую-то из них, — хмыкнул поручик, пристально вглядываясь в указанный девушкой участок стены в аршин шириной.
Осмотрел, ощупал снизу доверху при деятельном участии Аэлиты, простучал, едва не обнюхал, но ни один камень под пальцами не подавался, никаких полостей не нашлось. Да и сама стена никуда не двигалась — ни в сторону, ни наружу, ни вглубь. Монолит.
— Какие-нибудь мысли имеются? — обратился поручик к спутнице.
— Ну… В книжках тайные ходы обыкновенно открываются или особенными камнями, или подставками для факелов. Ещё бывает, что механизм спрятан рядом. В полу, например, или в соседней стене…
— В полу, говорите? Посмотрим, — задумчиво кивнул Титов, и они принялись осматривать не только нужный участок, но и его окрестности. Натан даже ковырнул земляной пол лопатой — по части инструмента он подготовился тщательно. Однако итог оставался прежний: ни малейшего намёка на проходы, полости или механизмы..
— Может, посмотреть где-нибудь подальше? Например, напротив? — задумчиво предположил поручик, обводя лучом фонаря и взглядом соседние стены.
— Да ну, — протянула Аэлита, вновь ощупывая кладку, и после задумчиво заметила: — Знаете, мне всегда было непонятно в книгах, как у них эти механизмы работают?
— То есть?
— Ну в прямом смысле. Вот повернули подставку для факела, и что? Как дверь-то сдвинется, особенно если она каменная? Она ведь тяжёлая. А иной раз еще напишут, что ход такой сам закрывается… Но как же так? Εсли там столь сложный механизм, то отчего он с годами не портится? Положим, с камнем-то ничего не будет, но металлы же стареют и умирают несравнимо быстрее!
— Разумно, — согласился Титов. — Знаете, Аэлита Львовна, у меня сейчас имеется всего одно предложение по части наших с вами поисков: хорошенько поработать кувалдой. Останавливает только опасение, что выйдет как в басне: «а ларчик просто открывался». Ну, или выяснится, что хода никакого и вовсе нет. Получится глупо и стыдно.
Несколько секунд они помолчали, озираясь, а потом Брамс негромко, но очень прочувствованно заявила:
— Я никому не скажу!
— Не скажете чего?
— Если так получится, — ответила девушка и немного смущённо пояснила: — То есть я имею в виду… может, и правда попробовать кувалдой? Не зря же вы её тащили!
— Единогласно, — рассмеялся Натан, снимая фуражку. — Ну что ж, давайте попробуем, коли головой решить задачу не удалось. Подержите!
За в кои-то веки немаркой серо-зелёной фуражкой (в этот раз Титов решил подготовиться и не лезть в подвал в белом) последовали портупея, ремень и китель также «полевой» расцветки, который мужчина накинул вещевичке на плечи. Оставшись в рубашке, поручик тщательно закатал рукава, поднял оставленную у лестницы кувалду, взвесил в ладонях, оценивая не столько её, сколько собственное плечо. То, однако, практически не беспокоило: сегодня Натан не только обошёлся без перевязи, но уже почти не ощущал ушиба. Конечно, стоило бы поберечься с седмицу, но мужчина решил, что несколько раз взмахнуть кувалдой сумеет. Тем более плечо ведь не правое.
— Отойдите чуть в сторону и светите на стену, — скомандовал Титов, примериваясь.
Один удар, другой, третий… Плечо очень быстро напомнило о себе, уверяя, что ещё недостаточно для таких усилий зажило, но Натан проявил упрямство. После восьмого весьма точного удара стена оставалась незыблемой, и Титов уже почти поверил, что долбит сплошную кладку, за которой начинается земля. Но просто так сдаться не мог и продолжил молча, насупившись, работать молотом.
И на восемнадцатом ударе кувалда с проникновенным хрустом провалилась в стену, Натан едва не выпустил её из рук от неожиданности. В плече от резкого рывка стрельнуло, но Титов лишь поморщился. Крякнул, с усилием высвободил инструмент и заглянул в тёмную неровную дыру.
— Ну-ка, Брамс, света сюда, сейчас мы этот орешек расколупаем! — воодушевлённо заявил он, запястьем утирая выступивший на лбу пот.
Дважды вещевичку приглашать не пришлось, она и так уже подпрыгивала от нетерпения. Девушка немного покрутилась возле дыры, пытаясь одновременно заглянуть туда и подсветить фонарём, но та была для подобного слишком маленькой. Натан, просивший света совсем не для этого — это было скорее междометие, чем действительно просьба, — терпеливо дождался, пока спутнице надоест. Заодно успел немного перевести дух и размять плечо, кривясь от ноющей боли в нём. Через несколько секунд Аэлита с разочарованным вздохом отодвинулась и обиженно проговорила:
