Невеста Смерти (СИ) - Летняя Лена (читать книги онлайн без .txt) 📗
Конечно, я надеялся, что мне хватит сил устоять. Я собирался лишь унизить ее, показать, насколько бесполезны ее старания… Но она повела себя совсем не так, как я ожидал. Вся напряглась, перепугалась, оскорбилась. Едва не заплакала, но дала мне отпор. Это выглядело то ли слишком смело, то ли слишком глупо, то ли чересчур хитро… Тогда я так и не понял, что это значило. Потом она рассказала мне, что испытала, но в тот вечер я терялся в сомнениях.
Однако сомнения не помешали мне почувствовать себя последним подонком, вырвавшим еду из рук голодного ребенка. Я знал, что она почти не ест в школьной столовой, и видел, с каким энтузиазмом ела за моим столом. В ее глазах были голод и сожаление, когда наша трапеза так резко закончилась. И мне почему-то стало стыдно. Это чувство усилилось, когда она призналась, что у нее нет теплой одежды, поэтому она в таком платье. В тот момент у меня появились первые, пока еще не совсем осознанные подозрения насчет ее отца. Какой нормальный родитель отправит ребенка на север с южной одеждой? Только тот, которому нет дела до жизни и здоровья дочери.
Смущали меня и некоторые замечания Неи. Ее фразы часто давали понять, что она считает меня инициатором нашей помолвки. И чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я убеждался, что ее используют вслепую.
В ночь после нашего первого ужина она не выходила у меня из головы. Я закрывал глаза и видел ее: отчаянно храбрящуюся, в чем-то еще по-детски непосредственную, но уже по-женски привлекательную, готовую постоять за себя. Трогательно-хрупкую, с тонкими изящными запястьями и пальцами, слегка выпирающими ключицами и длинной шеей. Не знаю почему, но я уже тогда представлял, каково будет скользить губами по этой шее.
Мое воображение рисовало нас в столовой, и в этой фантазии она вставала со стула и покорно стягивала с себя платье, а я усаживал ее на стол и жадно целовал. Только не было с нами никаких слуг, а она не дрожала от страха и не плакала, а отвечала на мои ласки так, как, конечно, не могла отвечать невинная девочка. Что поделать? Меня никогда не возбуждало насилие над женщинами. И дрожащая партнерша, испытывающая ужас и отвращение от моих прикосновений, скорее отбивала у меня всякое желание.
Нея не шла у меня из головы и на следующий день. Когда с почтой пришел ответ ее отца, идея поехать с ней в Колдор появилась сама собой. Я не знал, зачем мне это. И не знал, как себя с ней вести. Но на городском празднике, глядя на то, как она кружится в хороводе, заливаясь смехом, я понял, что зря позволил ей приехать.
Лилия была хорошей. Красивой, умной, смелой, сильной. В ней было все, что я ценил в женщинах, но как я ни старался, мне не удавалось ее полюбить. Мое сердце рядом с ней билось так же ровно, как и всегда. Я мог заниматься с ней любовью. А мог не заниматься. Фантазии о ней не посещали меня в самый неподходящий момент. Пальцы не приходилось сжимать в кулак только для того, чтобы рука не потянулась к ней.
С Неей все было иначе с самого начала. С того мгновения, как я приблизился к ней при первой встрече в кабинете. Она смотрела на меня, запрокинув голову и разомкнув губы, едва дыша от страха, но не отводя взгляд довольно долго. Что-то дрогнуло во мне еще тогда. Как будто лед треснул. Было лишь вопросом времени, когда я окончательно потеряю голову.
Но осознал я все это много позже. На крыше перед тем, как она призналась, что видит Лилию. Когда я шагнул к ней, а она не двинулась с места, глядя на меня с вызовом. Я едва удержался от того, чтобы сгрести ее в охапку и зацеловать уже тогда. Меня останавливало лишь одно: выражение страха и отвращения в ее взгляде. Она считала, что у меня нет сердца. Считала меня монстром, укравшим ее из дома. Боготворила «любящего» отца, не замечая его наплевательского отношения к себе.
Появившееся вслед за этим желание защитить ее выглядело вполне естественным. Я был готов защищать ее от собственной матери и от ее отца, от Совета и его шпионов, от злобных дурочек в школе и от ее воспитания. Даже от самого себя.
Но именно она, маленькая и слабая, спасала меня раз за разом. Она не боялась слушать мертвых, и благодаря ей мы вычислили Форта. Он оказался довольно безобиден, всего лишь следил за мной для Совета и скрыл от нас обоих правду, уничтожив письма, хранившиеся в шкатулке Малроя. Хотя кто знает, какое задание ему в итоге могли дать? Ведь прятали же мои жены Нею от него.
Она спасла меня от ядовитого дыма и от тайной мести брата, от одиночества и холода в сердце. И сейчас она снова спасала меня от гнета собственной Силы.
А что сделал я? Не уберег от настоящей опасности. Едва не потерял. Моя мать, как бы ни была строга, никогда не смогла бы отравить Нею. А того, кто смог, я пропустил. Не обратил внимания. Я никогда не обращал на нее внимания.
Когда Нея лежала у меня на руках, уже не дыша, я отчаянно желал, чтобы мое сердце остановилось вслед за ее. Я знал, что не смогу позволить себе принять яд и уйти за ней. Как не мог этого шесть лет назад после смерти Линн. Как не смогу позволить себе этого, если сегодня все пойдет не так. Моя жизнь мне не принадлежит.
В тот момент, когда надеяться было уже не на что, я с удивлением обнаружил, что взываю к Некросу. К тому, в кого давно перестал верить. По крайней мере, я так считал. Но в момент отчаяния я вновь пришел к нему. Потому что ничего другого мне не оставалось. Не знаю, вернулась ли Нея потому, что он меня услышал, или просто подействовало противоядие, или ее настоящий отец действительно передал ей Силу, которая помогла ей победить смерть…
Потерявшись в собственных воспоминаниях, я не сразу заметил, как моя Сила пробудилась и принялась рваться наружу. Лишь когда внутренности начало сворачивать в узел, я очнулся от воспоминаний и вернулся в реальность. По телу словно прокатывались электрические разряды. Мышцы сводило, суставы выворачивало, даже кости болели.
— Началось? — встревоженно спросила мама, которая все это время оставалась со мной.
Я смог только кивнуть. Боялся, что если открою рот, то закричу, а это будет как-то некрасиво. Поэтому мне оставалось только стиснуть зубы, закрыть глаза, сжать кулаки и мысленно твердить себе, что пожирающее меня пламя — не настоящее.
В какой-то момент я полностью потерял связь с реальностью. Услышал крик Неи, потом — свой собственный, причем он звучал откуда-то издалека, тогда как голос Неи был рядом. И после этого раздался крик младенца, а пламя вокруг меня в одно мгновение исчезло.
Я выдохнул, только теперь понимая, что лежу на полу. Жесткий камень холодил спину и затылок. Во рту был привкус крови, а перед глазами — встревоженное лицо матери.
— Рен? — по панике в ее голосе я понял, что она зовет меня не в первый раз, но ответить смог только широкой улыбкой.
Передача силы состоялась. Значит, ребенок в порядке. И Нея в порядке. Все получилось. Моя прекрасная юная супруга во всем оказалась права!
Меня не пускали к ней еще довольно долго. За это время я успел вернуть себе тот невозмутимый вид, которого всегда старался придерживаться ради спокойствия окружающих.
Но когда пришло время переступать порог комнаты, на меня снова нахлынули воспоминания. На этот раз куда более страшные. Шесть лет назад я так же входил в комнату супруги, уже зная, что меня там ждет. Только тогда вопреки знанию я все еще на что-то надеялся.
Лишь когда увидел залитую кровью кровать, накрытое простыней тело и крошечный сверток рядом с ним, почувствовал, как леденеет сердце. Доктор, принимавший роды у Линн, в последний момент пытался спасти хотя бы ребенка и разрезал мою жену, чтобы вытащить из нее младенца. Не помогло. Простыню с Линн я тогда стянул, чтобы последний раз взглянуть на нее, а к свертку не притронулся. Так никогда и не увидел своего сына.
Я моргнул, прогоняя это видение. Та страшная ночь осталась в прошлом. И мне следовало оставить ее там.
Нея полусидела, откинувшись на подушки, глядя на спеленатого младенца, лежащего у нее на руках. Она очень изменилась. Даже за эти несколько часов, что я ее не видел. Уже не та девочка, которая приехала в Фолкнор год назад. И не просто молодая женщина, которой она здесь стала, а мать. Я видел в удивленной улыбке на ее лице эту особенную, ни с чем не сравнимую любовь. Теперь центром ее мира стало это крохотное существо, которое я еще толком не мог рассмотреть.
