Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗

— Да?.. И когда же ты собираешься этим заняться?

— Сейчас, — она ловко спрыгнула с высокого подоконника и дурашливо поклонилась, сложив руки на груди. — Спаси-ибо!..

— Хм-м… Ладно, будем считать, что ты старалась, — Рихо смерил её взглядом, в котором под напускной суровостью пряталось веселье. — Но вообще-то, я имел в виду нечто другое.

— «Другое» будет там, где есть кровать. А пока — давай вернёмся к моему строгому братцу, верному защитнику матушки.

— Тебе и вправду не стоило говорить о ней в таких выражениях, — Рихо произнёс эти слова как можно мягче, опасаясь, что Лавиния вновь разразится слезами или ругательствами. Но она лишь молча уткнулась ему в плечо. А потом подняла голову и сказала:

— Знаю, Рихо, знаю. Я не хочу делать Габриэлю больно, вот только всё равно делаю!..

— Я не о том. Габриэль… крепче, чем кажется, в этом можешь не сомневаться. Но он прав в том, что госпожа Фелиция, какой бы она ни была, остаётся вашей матерью.

— Да что ты можешь об этом знать!.. — в запале крикнула Лавиния, но тут же осеклась.

— Правда твоя — в семейных делах я не сильно сведущ, — ответная фраза прозвучала спокойно, но в глазах эдетанского бастарда на миг полыхнул пламень Бездны. — У меня в них мало опыта.

— Я совсем не то имела в виду!.. — Лавиния всплеснула руками — без обычной завораживающей грации, просто и даже неловко. Её губы снова начали подрагивать. — В одном матушка права — я всем приношу только зло!..

Тяжело вздохнув, Рихо покачал головой. А потом быстрым движением сгрёб возлюбленную в охапку, прижимая её лицо к своей груди. Лавиния не пыталась отстраниться, только крепко вцепилась пальцами в его плечо.

То жгучее желание, которое охватывало Рихо при каждом взгляде на дочь дома Фиеннов, никуда не делось, но до поры отступило на задний план. Сейчас он утешал Лавинию точно так же, как страдающего ребёнка или друга.

Так они застыли на пару минут. Он — спрятав её в объятьях, она — сжавшись в комочек и словно бы укрывшись от всего остального мира. Но, отстранившись друг от друга, снова выглядели спокойными и собранными.

Когда они вернулись в кабинет, Габриэль стоял у камина и вертел в руках что-то поблескивающее золотом.

— Ну что, Рихо, она тебя не съела? — нарочито растягивая слова, поинтересовался он.

— Оставила на завтрак, — откликнулся Рихо.

Лавиния же с удивительным для неё терпением снесла такое обсуждение своей особы. А потом подошла к брату и тихо произнесла:

— Прости. Я не хотела, но…

— Я понимаю, — Габриэль коротко коснулся её руки и продолжил, уже громче и уверенней: — Поэтому лучше закончим спор. Тем более, что нам и без того есть о чём поговорить. Ты помнишь его?.. — на протянутой к сестре ладони Габриэля лежал широкий золотой браслет.

— Это ведь… принадлежало Шайле? — Лавиния очень старалась, чтобы в её голосе не звучала жалость — она знала, что брат такого терпеть не может.

— Да. А теперь я хотел бы отдать браслет тебе.

— Но почему? — Лавиния знала, что украшение Габриэль бережёт куда больше чем собственные — весьма почётные — награды за службу в рядах Гончих. И теперь не могла не изумиться его порыву.

— О, это довольно долгая история, так что — присядь, — Габриэль указал на одно из кресел. — И, Рихо, думаю, рассказывать лучше тебе — я-то не видел всего своими глазами.

Рихо бросил на друга сердитый взгляд, но спорить не стал и без долгих предисловий изложил Лавинии историю, связанную с Шайлой и браслетом. Разве что не стал говорить о магии крови — просто коротко сообщил, что его исцелила чародейка.

Лавиния, не перебивая, выслушала рассказ — так и сидела, замерев, на краешке большого кресла. А когда Рихо замолчал, осушила в пару глотков бокал с вином. И тут же принялась подливать себе из кувшина ещё, стараясь не пролить мимо — руки мелко тряслись.

— Ты ведь чуть не сдох из-за этого рыжего Вельфа, Рихо, — выдохнула Лавиния, вновь отпив немного вина. — А если б там не было чародейки?..

— Значит, мне бы не повезло, — пожал плечами Рихо.

— Надеюсь, мидландский император хотя бы наградит тебя орденом. Или лучше — титулом.

— Вот на это, сестричка, вряд ли стоит рассчитывать, — усмехнулся Габриэль. — Его величество Карл… сдержан в проявлениях благосклонности. Но со стороны Церкви повышение по службе и ещё одна ониксовая звезда Рихо обеспечены.

— Неблагодарность — отвратительное качество для монарха, — презрительно прищурилась Лавиния. — Но ладно, оставим в покое мидландцев, — она взяла в руки браслет, задумчиво разглядывая изображённых на нём крылатых существ. — Какие занятные твари… Твари… Бестии!.. — Лавиния радостно хлопнула в ладоши, роняя украшение себе на колени. — Габриэль, ты когда-нибудь слышал о Престоле Бестий?..

— Нет, кажется, не припомню такого.

Рихо не удивился, что у него Лавиния спрашивать не стала. Во всяческих древностях и сестра, и брат разбирались куда лучше, унаследовав любовь к подобным вещам от отца.

— А я читала в одной рукописи, когда изучала язык островитян. Там говорилось, что это древний трон гиллийских князей. И даже рисунок с ним был… Так вот, украшавшие трон скульптуры тех самых бестий удивительно похожи на узор этого браслета.

— Уж не княжескую ли регалию умыкнул предок Шайлы, бежавший с островов?.. — вопрос невольно сорвался с языка у Рихо. И тут же на него устремились взгляды сестры и брата — сверкающий любопытством и настороженно-колючий.

— Мы не знаем, что тогда произошло, — возразил Габриэль. — Поэтому и обвинять кого-то не можем. Но, Лавиния, тебе стоит быть поосторожней с этой вещицей. И не показывать её никому без нужды.

— Насчёт этого не беспокойся, братик, — Лавиния лениво улыбнулась, и всякий, кто увидел бы её улыбку, мог бы с уверенностью сказать, что своё прозвание — в честь грозной хищницы — сестра Габриэля получила не зря. — Меня не стоит учить интригам.

— Главное, не заиграйся. Гиллийцы — колдуны и язычники. Я далёк от мыслей о том, что они поклоняются демонам и едят человеческое мясо, как считают некоторые учёные мужи, но шутить с ними всё равно не стоит.

— Не заиграюсь, Габриэль. И вернусь с островов с тем, за чем туда отправляюсь.

Рихо отлично понял — Лавиния имела в виду не только договор о союзе с Эллианой. И был уверен, что и для Габриэля это не осталось тайной. Но тот ответил сестре лишь кивком, ни о чём её не расспрашивая. Вместо этого он сказал:

— Надеюсь, ты уже успела догадаться, отчего тебе так легко позволили возглавить посольство. Отец явно рассчитывает скрепить союз с гиллийцами с помощью брака. Аврелия слишком мала, остаёшься ты, — Габриэль в упор посмотрел на сестру, встретив её внимательный взгляд. — Думаю, не затей твой покойный супруг глупой авантюры с покушением, жить бы ему всё равно оставалось недолго. Сентина уже не выйдет из Жемчужной Лиги, так что избавиться от него было вполне логичным шагом. Я сам поступил бы так же.

Рихо слегка поморщился. Он сам убивал немало — и не только в бою. Но всегда при этом подчинялся чьим-то приказам. А когда принимал решения самостоятельно — делал это во имя и во исполнение воли Церкви. Габриэль же ничуть не стеснялся убирать людей со своего пути просто потому, что считал нужным.

Вот только Рихо помнил Габриэля и другим. Шестилетним мальчишкой, не побоявшимся вступиться за своего ровесника-бастарда, которого Тиберий и его приятели вздумали забрасывать камнями, играя в «поход на бахмийцев». Юным курсантом Обители Терновых Шипов, тащившем на себе раненого друга через кровавый ад Арренца… И поэтому, никогда не согласился бы с теми, кто называл Фиеннов бездушными демонами.

— Я подозревала это, — напряжённо сказала Лавиния. — Что ж, если будет нужно — я готова связать свою жизнь и с гиллийцем. Всё равно я знала, что отец долго мне вдоветь не позволит.

Рихо очень захотелось выругаться. Всё, что говорила Лавиния, было предсказуемым и логичным. Но менее больно всё равно не становилось.

— Я бы обвенчал вас прямо сейчас. И это был бы самый важный обряд в моей жизни, куда там коронации Вельфа!.. — с неожиданным жаром сказал Габриэль. — Но…