Помощница лорда-архивариуса (СИ) - Корсарова Варвара (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Освободись он, пришлось бы ему вернуться в незримое царство. Заключив договор с инквизитором, демоны Арбатель и Барензар нарушили правила и стали демонами-ренегатами, изгнанниками среди себе подобных. Третий демон-архонт Валефар жаждет мести.
Итак, демон Арбатель затаился – ждал, когда отыщется новый подходящий сосуд. Сложно найти человека, который может принять демоническое создание из другого мира. Случаю он решил не доверять. Вся ваша община, Камилла, служила одной цели – вырастить, подготовить для демона подходящего человека. Поэтому инквизитор, приняв имя Акселя Светлосердного, создал свою религию, специальные обряды и уклады, а старейшины служили его посредниками.
Отчего же запрет на использование магии, спрашиваете вы. Все просто – демон Арбатель не хотел, чтобы его пристанище открылось последнему демону-архонту Валефару. Мы мало знаем о мире демонов, но известно, что между архонтами существует зависть и соперничество. Ваши послушники живут в изоляции, чтобы не привлекать внимание других демонических сущностей. Из числа послушников демон Арбатель стремился выбрать новый сосуд, тело, которое ему подойдет. И, Камилла… он нашел это тело. Есть в вас какие-то свойства, которые делают вас или ваше будущее дитя идеальным сосудом. Демон нашептал это старейшине.
От услышанного меня охватила глубокая растерянность.
– В голове не укладывается, господин Дрейкорн. Откуда такие предположения?
– Просто поверьте, Камилла. Я знаю точно.
– Мне грозит опасность?
Господин Дрейкорн ответил не сразу, а когда заговорил, в голосе его звучала тяжелая усталость:
– Уже нет, Камилла. Не от старейшины, по крайней мере. Я не просто так остался у мощей инквизитора в компании с милейшим Уго. Пришлось нелегко... еще никто из теургов не делал то, что довелось сделать мне. Теперь все кончено – Арбатель покинул мир людей, а лже-Аксель превратился в горсть праха.
Мы помолчали. Я понимала, что господин Дрейкорн совершил нечто очень важное, что потребовало от него огромных усилий и решимости, но от мрачного мира теургов я была далека, и с трудом ухватывала значение того, что произошло. На что пришлось ему пойти, чтобы осуществить задуманное?
– Что теперь будет с общиной?
– Ничего. Полагаю, так и будут жить, как жили. Старейшина не станет открывать правду – пришлось заставить его молчать.
– Но почему?
Господин Дрейкорн всмотрелся в меня сквозь темноту – глаза сверкнули, как у затаившегося в логове хищника – и произнес с нажимом:
– Никто не должен знать о случившимся, Камилла. Именно поэтому я пощадил Уго и не стану сдавать его Совету Одиннадцати и судебному триумвирату. Прошу, пока не спрашивайте, почему так важно сохранить тайну Аурелиуса. В любом случае, с ним покончено.
Меня волновали и другие вещи.
– Что имел в виду старейшина, когда говорил о вашем незримом покровителе?
– Не стоит об этом, Камилла.
Я не отступала.
– А то лицо, что явилось мне в дыму? Кто это был?
– Пока не уверен. Вы видели его хоть раз после того ритуала в Адитуме?
– Нет, ни разу.
– Тогда не думайте об этом. Но если призрак объявится опять – дайте мне знать.
– Но почему…
– Довольно, Камилла. Слишком много вопросов. В свое время вы получите ответы. Смотрите, Кассиус забыл свою любимую фляжку с джином. Давайте-ка опустошим ее, пока он не хватился. Здесь довольно прохладно, я не прочь согреться. Вы пьете алкоголь?
– Однажды я попробовала пиво...
– Тогда хлебните один глоток, не больше.
Я нерешительно взяла фляжку и из любопытства сделала не один, а три глотка. Горло обожгло, я закашлялась. Стало жарко, в голове непривычно зашумело.
Хозяин забрал фляжку и сам хорошенько приложился несколько раз.
Разговор зашел на другие темы. Господин Дрейкорн заметно оживился и старался развеселить меня: расспрашивал об оставшихся в общине подругах, поведал пару забавных приключений, которые выпали на долю Кассиуса в ночных клубах.
– Плохой я друг, Камилла. Парень пропадает на глазах. Следовало давно пристроить его к себе на корабль. Там бы у него времени на игру и выпивку не осталось. Но нет – он уперся, как осел, и прожигает жизнь почем зря. Скажу откровенно, управляющий из него вышел никудышный.
Затем господин Дрейкорн согласился рассказать несколько морских историй, которые я так любила. Он говорил; я слушала и украдкой разглядывала его. Он был небрит и выглядел усталым. Темнели провалы щек, от черной щетины на скулах и подбородке, от падающих густых теней, его черты казались резче, чем обычно. Но все же он оставался привлекательным мужчиной, и мне нравилось его рассматривать – таясь, украдкой.
Постепенно я успокоилась, неприятные воспоминания и открытия последних часов сгладились. Стало весело: я не удержалась от смеха посреди истории о боцмане, которого капитан «Центавра», известный странным чувством юмора, на пари заставил нести вахту в женской юбке и чепце.
Неожиданно господин Дрейкорн замолчал, придвинулся – так близко, что его рука легла мне за спину – и наклонился, всматриваясь мне в лицо, словно рассчитывая разглядеть что-то новое.
– Странно, – произнес он медленно, – когда я приглядывался к вам на следующее утро после той неудачной первой встречи в библиотеке, решил: вот девушка, которая любит от души посмеяться. Но сейчас понял – за все время вашего смеха я не слышал ни разу. Вы улыбались – быстро, робко, но не смеялись. Впрочем, неудивительно. Поводов веселитьсяу вас не было. Жаль. Оказывается, вы смеетесь, как ребенок.
– Я изо всех сил стараюсь взрослеть медленнее, чтобы не забыть, каково это – смеяться от души, как в детстве, – попробовала я отшутиться, страдая от неловкого разговора.
– Выходит, я впервые вижу вас настоящей, какая вы есть, – продолжил господин Дрейкорн странные рассуждения. Не зная, что ответить, я выпалила растерянно:
– Думаю, и мне пока не довелось видеть вас настоящим.
Наконец он замолчал, выпрямился и убрал руку; от неожиданного движения я вздрогнула.
– Какой, однако, холод в этих первоклассных купе! Вам лучше сесть на диван с ногами, Камилла – по полу дует сквозняк, не хватало, чтобы простудились. Или возьмите плед в том шкафчике.
Я выбрала второе; поднялась, чтобы достать плед. Поезд некстати подскочил в каменной колее, вагон тряхнуло. Ноги подкосились: господин Дрейкорн взял меня за локоть, чтобы поддержать, но потянул слишком сильно. Я утратила равновесие и неловко, боком упала к нему на колени.
Его руки обвились вокруг меня. Попыталась подняться; хозяин не пустил. Я растерялась.
– Вам удобно, Камилла?
– Не особо. Позвольте, я встану, господин Дрейкорн.
– Потерпите минутку, прошу. Мне нравится держать вас. Вы словно птичка или котенок. Не припомню, чтобы женщины с таким хрупким телом раньше бывали в моих объятьях.
Я насторожилась, возмутилась, но не испугалась; что за шутки!
– Не стоило пить джин на голодный желудок, господин Дрейкорн. Хмель ударил вам в голову.
Он не отпускал. Передвинул ноги, чтобы мне было удобнее – на бедрах перекатились твердые как сталь мускулы.
На мой затылок легла горячая, жесткая ладонь. Темные глаза прищурились, смотрели испытующе. Ладонь двинулась вверх, ловкие пальцы скользнули в слабо закрученный пучок и вытащили шпильку. Волосы рассыпались по плечам и спине.
– Так гораздо лучше, – проговорил он тихо.
Я разволновалась. Что на него нашло? Неужели совсем пьян?
Сердце стучало, джин будоражил кровь, грудь затопило темное, неясное чувство, которое я испытывала в присутствии хозяина с первой встречи. Словно я предвкушала что-то и одновременно опасалась.
Я потеряла контроль над ситуацией, а господин Дрейкорн – остатки здравого смысла. Ладонь на затылке все настойчивее заставляла наклониться ближе; вот я уже чувствовала, как кожу на шее ласкает теплое дыхание. Рука, что удерживала талию, медленно скользнула по изгибу спины. Сердце заколотилось. Добром это кончиться не могло. Пришлось упереться в его каменные плечи изо всех сил.
