Надежда Габриэля Ролена (СИ) - Чернышева Юлиана (читать книги регистрация TXT) 📗

Я кивнула, медленно и скорее машинально.

Мысль о том, что дедушка Гейба такой же, как и я — вынужденный, а может наоборот, добровольный переселенец, назойливо крутилась в голове с того самого дня, когда я сама призналась в этом Габриэлю. Но из доказательств, весьма косвенных, была лишь пресловутая зажигалка, которая могла попасть к нему, как угодно. Правда, как именно, я придумать не смогла, потому что ни одна из моих вещей в этот мир не переместилась, как бы того не хотелось.

Зато теперь, стоило только услышать это «Гаврюша», столь родное по мультфильмам, но абсолютно чужеродное здесь, как подозрения взвыли пожарной сиреной. Разум бубнил что-то о бредовости выводов на пустом месте, но интуиция упрямо стояла на своём. А после происшествия с Лисёнком, я предпочитала ей верить.

Делая несколько шагов по направлению к выжидающе глядящим мужчинам, я уже знала, что собираюсь пойти в ва-банк. Поэтому, как только прозвучала фраза Гейба «Дед, познакомься, это моя девушка…», я перебила, протягивая ладонь:

— Надя. Надя Смирнова, — и уставилась в какие глаза, обрамлённые паутиной морщин, пытаясь отыскать в них нужный отклик.

О своей провокации я пожалела почти сразу, когда и без того светлая кожа мужчины побелела ещё больше, и он пошатнулся, тут же оперевшись о вовремя подставленную руку внука. Усадив деда в кресло, Гейб стремительно вышел куда-то, наверное, за водой, а мне оставалось лишь присесть на подлокотник дивана и надеяться, что не спровоцировала своими словами сердечный приступ или что-то похуже.

Но мужчина (всё же нужно было не спешить, а дождаться, пока узнаю хотя бы его имя) оказался крепким орешком. И, осушив до дна содержимое принесённого стакана, посмотрел на меня требовательно, но почти спокойно. А единственным вопросом был короткий и ёмкий: «Как?».

Я покосилась на нахмурившегося, мало что понимающего, судя по всему, Гейба и вздохнула, готовясь в который раз рассказать историю из области очевцдного- невероятного.

Именно в этот раз логично было ожидать больше всего доверия, но по факту вышло наоборот. В глазах главного слушателя я видела откровенные сомнения, особенно на том моменте, когда речь шла о пробуждении в чужом теле. Но, с другой стороны, ему проверить меня было куда легче, чем Аскуру или Гейбу, вынужденным задавать десяток вопросов, чтобы поймать на лжи или несоответствии. Стоило порадоваться, что историю родной страны я знала куда лучше, чем зарубежную, поэтому на вопрос о том, кто стоял во главе в тысяча девятьсот пятидесятом, дала без труда. А затем по собственной инициативе назвала и его не менее легендарного, и по сей день, предшественника. Назвала бы и последователя, но, насколько я поняла, к тому моменту мужчина уже сменил тот мир на этот.

Но всё равно, даже после сообщения той информации, которую здесь знать просто не могли, мне казалось, что до конца он не верит. Слушает, слышит, но не верит. И я не могла знать, почему.

Гейб, со времени моей эскапады не проронивший ни слова, так и не сел, предпочтя облокотиться спиной на стену и слушал, глядя больше на дедушку, и лишь изредка переводя взгляд на меня. Казалось, реакция родственника была неожиданной для него, но небольшие сомнения всё-таки оставались. Неужели за полвека тот не удосужился бы поделиться с внуком своей тайной?

Ожидаемого продолжения беседы, где я смогла бы передать право слова, не последовало — мужчина поднялся и молча вышел из комнаты. Только слышны были удаляющиеся шаркающие шаги.

Я, пересев-таки с не слишком широкой деревянной планки на сам диван, растерянно взглянула на Гейба. Он уже не выглядел нахмуренным, или шокированным, например, но понимания на лице я не увидела тоже. Даже когда он решил сменить место дислокации, расположившись по соседству и явно до боли сжав пальцами переносицу.

— Значит, он тоже… — договаривать необходимости не было, я поняла и так. И кивнула, тут же неопределённо пожав плечами.

— Не знаю. Скорее всего да, но…

Гейб убрал руку от лица.

— Как ты догадалась? — он опроверг сам себя: — Нет, ты не могла догадаться. Откуда ты узнала? Ты же знала, я прав? Когда представлялась, уже знала. Откуда?

Он не давил, не использовал магию, но потемневшая радужка подсказывала, что даётся это далеко не просто. Ну, ещё бы. Не берусь даже представить, как бы повела себя в подобном случае я.

— Та зажигалка, она у тебя с собой?

Г лаза сощурились на мгновение, но он всё же потянулся к карману и, чуть привстав, достал запрошенное, протянув мне. А я, едва пальцы ухватили тёплый металл, перевернула его вверх ногами.

— Видишь клеймо? Можешь прочитать, что здесь написано?

Конечно, он смог. И название фирмы, и ту надпись, что стала первой зацепкой.

— «Сделано в Австрии», — перевела я, не зная, есть ли в этом необходимость.

— Австрия — это одна из стран того, моего мира. Как думаешь, много здесь таких? — заданный вопрос заставил задуматься в первую очередь меня саму. Нет, не о зажигалках, конечно, а о переселенцах. Или как правильно назвать таких, как они? Таких, как я.

— Значит, ты с того момента знала…

— Нет! Она могла взяться откуда угодно — купил, нашёл, подарили.

— Но взялась от моего деда, — Гейб вновь поднялся на ноги и принялся мерить шагами комнату. Правда шаги были широкие, а комната не очень, так что желаемого эффекта он достиг едва ли. — Значит, не зажигалка. Что тогда? Ты находилась с ним в одном помещении пятнадцать секунд, я вас даже представить не успел. Что, Дэми? Что?

— Имя, — понимая, что в очередной раз рву привычные ему шаблоны, призналась я.

Гейб опять нахмурился:

— Имя?

— Имя, — кивнула я. — Он назвал тебя Гаврюшей, — несмотря на серьёзность ситуации, я едва удержалась от смешка. Нервы, наверное. — Там, где жила я, твоё имя произносится, как Гавриил или Гаврила. Оно довольно редкое, но иногда встречается. И вот сокращение как раз от него, — я задумалась на секунду, а затем всё-таки добавила, желая разрядить обстановку: — А ещё так телёнка в мультике звали…

Вид у Гейба стал растерянный донельзя:

— Кого?

— Телёнка. Ребёнка коровы.

— Я знаю, кто это, — перестав ходить, он упал обратно на диван и, на этот раз, почти полностью закрыл лицо руками, отчего доносящийся из-под них голос звучал глухо и невнятно: — Никогда не думал, что буду скучать по предсказуемым женщинам.

Несмотря на слова, это был скорее комплимент, чем оскорбление. Ну, или я предпочла его так трактовать. И погладила бедного демона по плечу, собираясь сказать, что в будущем обязательно постараюсь стать настолько предсказуемой, что он сам запросит пощады, но тут в коридоре раздались знакомы шаркающие шаги.

А затем в гостиную зашёл и сам мистер Ролен-старший, с пакетом в руках. Обычным таким, прозрачным пищевым пакетом, но судя по тому, как тот был прижат к груди, содержимое обычным вовсе не было. Впрочем, возможность ознакомиться с ним представилась мне в самое ближайшее время.

Я одарила внимательным взглядом опустившийся мне на колени свёрток и подняла глаза, чтобы уточнить, верно ли поняла, но мужчина уже отвернулся, направляясь к любимому, видимо, креслу. А Гейб уже заинтересованно дышал едва ли не в ухо, безмолвно поторапливая.

То, что внутри находятся какие-то документы, можно было понять и так, но лишь аккуратно вытащив их, я смогла разобрать, какие именно. Под красной, потемневшей от времени и с обтрепавшимися краями, обложкой скрывался комсомольский билет. Под синей, чуть более хорошо сохранившейся — студенческий. Ну, вот и познакомились, Михаил Семёнович. Даже фамилия оказалась созвучна, почти до смешения, в письменном виде так точно — Ролин. С фотографий же, не слишком чётких, выцветших от времени, смотрел молодой человек, почти мальчик, в котором, при наличии фантазии, можно было углядеть сходство с внуком.

А ещё теперь не оставалось ни малейших сомнений, что мужчина напротив некогда был выходцем того же мира, что и я.

— Но как? — недовольно повторив его же вопрос, спросила я, нехотя оторвавшись от документов, которые тут же забрал для более тщательного изучения Гейб. — То есть почему? То есть, вы переместились сюда сами, и тело и душа, — тогда как моё бренное вместилище осталось в вагоне метро. И хорошо, если его заняла Диметрис, а не кремировали за государственный счёт, потому как едва ли кому-то было до меня дело.