Пробуждение Жрицы (СИ) - Ризман Мира (читаем книги онлайн .txt) 📗
- Очнись! - дёрнул его за плечо Дамиан. Марселу встрепенулся, словно был под наваждением, и вышел на площадку.
Он твёрдо решил вернуть царский подарок. Его надо было просто отдать Рене. Спасать её уже не надо. Это сделает её жених. Наверное. Во всяком случае, Марселу был в этом уверен ровно до того, пока Дюлан не выбил у Этьена меч. Вставшая между ними Рена заставила его усомниться, особенно когда Дюлан бесцеремонно швырнул её в сторону. Марселу метнулся к ней, успев поймать ровно перед тем, пока она не стукнулась головой об ограждение. Он принял её удар на себя. В спину уперлась каменная стена, и Марселу с трудом подавил стон. Было больно. Очень. Но переживания за Рену пересилили. Он безотчётно коснулся её плеч. Помог подняться и, не в силах смотреть на неё, решил сразу избавиться от подарка. Она было потянулась к нему, но тут же одернула руку, как ужаленная. Марселу не понимал, что происходит. Яйцо было тёплым, но не слишком. В нём всё ещё что-то пульсировало, но он старался не придавать этому особого значения. Пока Дюлан не прокричал:
- Не смей это трогать!
«Ей нельзя?» - Марселу был удивлён. Он же касался чужой святыни, так почему нагам это запрещалось? Марселу уже готов был предложить ей сумку, лишь бы Рена забрала яйцо, как она вдруг потянулась и коснулась. Яйцо вспыхнуло, будто внутри кто-то зажёг свет. Марселу был так ошарашен, что потерял бдительность. Он не заметил, как Рену снова толкнули, и она полетела на него. Марселу попытался её снова поймать, и не удержал в руках яйцо. Подарок царя упал на пол и покатился. Марселу помог Рене восстановить равновесие, и хотел было уже пойти за подарком, как она его опередила. Огибая бьющихся Дюлана и Этьена, она подбежала к яйцу и с каким-то невероятным трепетом подняла его на руки. В ответ оно засветилось ещё ярче, и Марселу ощутил потаённую тревогу. Он обернулся и увидел, что стража давно здесь и смыкает ряды, тесня противников к самому краю. Марселу невольно посмотрел вниз, оценивая шансы на бегство. Никаких. С этой башни можно было отправляться только к праотцам. Стража ещё придвинулась, уже дыша Марселу в затылок, а Дюлан вновь потребовал, чтобы Рена сменила облик. Зачем? Марселу искренне не понимал. У Дюлана явно был какой-то план, нечто ускользнувшее от Этьена. Он продолжал торопить Рену, всё яростнее нападая на эльфа. Наконец, он шарахнул плашмя, заставляя Этьена резко отпрыгнуть, и схватил её. Он тащил Рену прямо к парапету. «Безумец!» - только и успел подумать Марселу, и уже собирался помешать ему, но Рена сопротивлялась сама. Взбешённый Дюлан выкрикнул проклятье и к всеобщему удивлению просто отклонился с узкой полоски бордюра и полетел вниз. Марселу метнулся к парапету, успев увидеть невероятное. Наг мгновенно преобразился, и знакомая чёрная птица схватила змею на лету.
- Проклятье! - простонал рядом Этьен, бросая вдогонку меч и, конечно, же промахнулся.
Марселу обернулся посмотреть на Рену и обмер. В её руках горело пламя, яркое, почти ослепляющее. Оно разгоралось так быстро, что шагнувшего к Рене Марселу обожгло его волной.
- Надо уходить! - крикнул кто-то и началась паника. Стражники забились к выходу, напрочь перекрывая движение. Пламя слепило и опаляло, заставляя жмуриться. И бежать наугад. На деле же Марселу не мог сдвинуться с места. Он хотел попасть к Рене, но взвившееся пламя отрезало её от него.
- Нет! - закричал он, бросаясь прямо в огонь, но его поймали. Схватили за шиворот и оттащили. Он попытался снова, но его тянули уже двое. Марселу кричал, брыкался, кашлял из-за едкого дыма, выжигающего глаза. Потом он долго держался за парапет, не желая отрываться, и всё звал и звал её. Но она не отвечала. Вокруг бушевало дикое пламя. И уже почти лизало его руки. А потом кто-то всё-таки отцепил его от парапета и усадил на колени. Марселу не сразу понял, что это был Этьен. Места было слишком мало. В кабину воздушного охранного катера итак набилось уже пятеро, хотя рассчитан он был едва ли на двоих. За рулём, скособочившись, сидел Армэльен, над ним неуклюже возвышался Гаспьен, а в углу, сжавшись насколько можно, стоял Дамиан.
- Вот я же говорил, что надо было несколько катеров поставить! Глядишь бы и вашу змею поймали. И лучники бы не помешали! - недовольно ворчал Армэльен.
- Он нам нужен был живым, - процедил Этьен.
- Ну теперь он точно жив. Ты счастлив? - недовольно заметил Гаспьен.
Эльфийские принцы, наверняка ещё долго бы ругались, если бы Марселу не заговорил:
- Где Рена? Почему вы не спасли её? - Он сорвался на крик. - Я вас спрашиваю, почему вы её не спасли?
- Тише-тише, Лу, - потормошил его осторожно Этьен.
- Я не хочу тише! Где она? Вы оставили её там? В огне?
Ответа не последовало, и это окончательно распалило Марселу. Он кричал и лупил руками, не переживая, что попадает по принцам и делает их полёт ещё более неудобным.
- Да заткни ты его уже! - не выдержал Армэльен, когда ему засадили в ухо.
Этьен зажал Марселу рот, но тот прокусил ему пальцы, и, почувствовав солоноватый привкус крови, принялся лупить почем зря, окончательно приходя в неистовство.
- Как бешеная собака! - пытаюсь уклониться от вездесущих ударов, прорычал Армэльен, причаливая к балкону, где их уже ждал Император.
При виде Вальена Марселу заметно присмирел, но ровно до тех пор, пока не посмотрел в сторону горящей башни. Пламя охватило её всю, словно спичку, и тянуло языки высоко в небо. Он бросился к балюстраде, намереваясь спрыгнуть вниз, но его опять поймали.
- Рена! - закричал Марселу, вырываясь.
- Успокойся! - На его плечо упала рука Императора, и он застыл. От Вальена исходила такая сила, что ей невозможно было сопротивляться.
Молча, так и не сводя взгляда с горящей башни, он выслушал пересказ принцев. Из его глаз бесконечным потоком лились слёзы, руки сжались в кулаки, вдавливая ногти чуть ли не до костей. Он чувствовал себя бесконечно виноватым. Зачем? Зачем он отдал ей это яйцо! Будь проклят их Полоз! Будь проклят Дюлан, не спасший свою невесту! Будь проклят он сам Трехликим Ю, за то, что позволил своей возлюбленной умереть! Марселу едва не взвыл, но твёрдая рука Императора всё ещё покоилась на его плече, удерживая его от смены облика. Словно в отдалении он слышал категоричный голос Вальена.
- Нет, тушить нельзя!
- Это не пожар, это нагский Великий Танец!
- Мы будем просто ждать.
И они просто ждали. Смотрели, как пламя пожирало башню, как менялся его узор, становясь всё больше похожим на огромного огненного змея. Пламя оплетало стены и вилось вверх крутой спиралью. Зрелище завораживало. Марселу просто трясло. Он и сам уже не понимал, отчего именно. От слёз, напряжения, жуткого пожара, или чувства вины. Но змея медленно уходила в небеса и расстилалась там по облакам, заполняя собой небо. Огненное марево нависло над Шат-ми. Оно росло и тяжелело, словно грозовая туча перед дождём, а затем небеса озарила слепящая вспышка, и пламя вдруг рассыпалась на миллионы искр. В груди стало тесно от пронзительного чувства. Оно было подобно болезненному раскаянию: нестерпимо горькое и в то же время совсем чуть-чуть сладкое. Вслед за ним, вместе с огненным дождём пришло успокоение, нежное и ласковое, будто рука любящей матери. Искра коснулась щеки Марселу, подобно трепетному поцелую. Внутри всё болезненно сжалось, и он не смог удержать стон.
Император поднял руку, и Марселу невольно оглянулся на него. Вальен, к всеобщему удивлению, перешагнул балюстраду и забрался в катер.
- Ваше Императорское Величество! - только и успел произнести Армэльен, когда Император взмыл к небесам.
Пока он летел, огненный дождь почти закончился, бушевавшее в башне пламя стихало и оседало вниз. К моменту посадки катера, пожар почти унялся, лишь отдельные язычки ещё вспыхивали по краям огромного пепелища. Башня сгорела дотла. Вокруг не было даже обгоревших камней, только пепел. Огромная пепельная перина и хрупкая, маленькая, потемневшая фигурка в самом центре, возле которой завис Император. Выходить из катера он не стал, просто открыл кабину и заводил руками. Вальен плёл какое-то заклятье, которое магической силой приподняло тело Рены, заключая его в дымчатую сферу. Большой полупрозрачный шар, в котором едва заметно колыхалась девушка, медленно поплыл вместе с катером обратно к балкону. Это больше напоминало похоронную процессию с хрустальным гробом. В городе воцарилась мёртвая тишина. Ни щебета птиц, ни жужжания насекомых. Словно все они почтили своим молчанием поступок Рены.
