Купчиха. Трилогия (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (прочитать книгу .TXT) 📗
— У нас контракт, — ни на минуту не замявшись ответил маг, — На год. Виола ничем себя не запятнала и строго выполняет все пункты нашего договора. До начала осени я не могу её выгнать, или мне придётся платить неустойку. Большую. Вряд ли такая сумма мне по карману, тем более что вы мне её не компенсируете.
— Ещё чего! — в негодовании воскликнул Марсилий.
Жмот, — определила Вилька, за гаст удавится. Ишь как вскинулся, стоило упомянуть про деньги! Только выглядит таким солидным господином, а на самом деле для него дороже золота ничего нет. Приехал сюда разруливать ситуацию из боязни, что его вознаграждение как куратора окажется не таким большим, как он рассчитывал. Значит, на этом надо сыграть. На жадности и обжорстве. Жизнь научила её, что воздействовать на хороших людей можно через их добродетели, а вот на плохих только через пороки. Внуши жадине, что придуманная им гадость ударит по его собственному карману и он передумает.
Маг этого золотого правила не знал, но сейчас действовал, как будто учился по тем же учебникам, что и Вилька. Реакция на возмущение куратора была правильной:
— Если вы не готовы расстаться с деньгами, то я тем более. Виола останется, а с жителями я разберусь. Так что там с превращением моего призыва о помощи в донос на нечестного налоговика?
Марсилий заворчал что-то неразборчивое и зашуршал бумагой. Потом послышалось:
— Вот, пиши. Тебе повезло, что я зарегистрировал твое послание просто как жалобу, поленился обозначить детали. Никому в голову не встанет, что в старом конверте новая бумага.
Виола тихонечко хихикнула: лень тоже бывает очень даже полезна, ей ли не знать. Порой если не сделаешь, потом переделывать не придётся. Так что им с хозяином повезло, что куратор жадина, обжора и лентяй. Она уже хотела сделать шаг назад в приёмную, а затем с шумом войти в кабинет, но Марсилий вдруг спросил:
— А если она сама откажется от места?
— Те же штрафные санкции, только ей. Не думаю, что у молодой женщины, которая нанялась на работу к чужим людям, есть лишние деньги. И вообще, существует только одно условие, при котором я могу выкинуть Виолу за дверь без разговоров. Но вряд ли оно вам поможет.
Какое же? — заинтересовался приезжий маг.
— Если она будет меня домогаться, — отрезал Мельхиор, — Но на это надежды никакой. Я уже убедился, что мужчины она во мне не видит.
— А если ты станешь её домогаться?
— Штрафные санкции. На этом пункте настоял Теодор Бенье.
Марсилий снова что-то забурчал себе под нос что-то недовольное. Он не бросал идеи выставить Виолу из дома своего подопечного. Внезапно она услышала звук отодвигающегося кресла и быстрее молнии метнулась на своё место в приёмной. Бросила всё на стол, изобразила, что аккуратно складывает бумаги, затем поднялась и твёрдыми щагами отправилась в кабинет. Марсилий вышел ей навстречу. Ткнул в листки и лежащий поверх кошель:
— Это что?
— Лист учёта принятых горожан и их нужд. А в кошельке вырученные за амулеты деньги, — отчиталась Виола.
— Здорово ты работу построил, — кинул куратор через плечо подопечному, — Экономка вместо секретаря, а ещё готовит пальчики оближешь. Просто мечта идиота. Ты ей мало платишь. С такими талантами девушке самое место в столице у какого-нибудь архимага. Он бы ей платил не меньше десяти гитов на всём готовеньком, ещё бы подарки дарил такой красотке. Хочешь, найду тебе такую же работу в столице? — вдруг обратился он к Виоле, хотя до этого говорил о ней так, как будто она не могла его слышать.
— Спасибо, не надо, — ответила она, — мне и здесь хорошо. Отец оставил меня в доме господина Мельхиора и по возращении рассчитывает отсюда забрать. Так что я никуда не собираюсь. Да и служу только чтобы время шло и деньги экономились. Жду двадцатипятилетия чтобы открыть своё дело, — и обернулась к Мельхиору, — Тут около трёх гитов мелочью, спрячьте в сейф.
Она сказала Марсилию всё как есть, чтобы он наконец отстал. Есть же у него другие дела. Пусть со здешними жителями разберётся: почему это они работу мага оплачивать не хотят?
Кажется, это подействовало. Приезжий тяжело вздохнул и спросил:
— А что у нас на ужин?
Ну надо же какой обжора! Только что обед был.
Глава 8
За ужином выяснилось, что куратор был тем самым важным гостем из столицы, которого ждал мэр и ради которого затевались небывалые гулянья. Что уж старый хитрец желал вытрясти из Коллегии, оставалось тайной. Но вполне резонным можно было счесть предположение Виолы: ничего. Просто хочется поразить столичного гостя и показать: мы тут, в провинции, не лыком шиты.
Марсилий вдруг отбросил свои неприятные замашки и оказался довольно интересным собеседником. Рассказывал о Коллегии, о делах, в которых приходилось участвовать в те времена, когда он состоял в отделе расследований. Забавные байки сыпались из него одна за другой. Когда столичный маг решил, что и Виола, и его подопечный расслабились, он вдруг задал неожиданный вопрос:
— Виола, фамилия Давенеи вам что-нибудь говорит?
Девушка напряглась и сосредоточилась. Фамилия говорила, да ещё как, но стоило ли признаваться в этом Марсилию? К добру это выйдет или к худу? Все же она решилась:
— Кажется, так звали какого-то барона. Я слышала эту фамилию в связи с последним поручением отца. Дело было в Гремоне.
Вот ни словом не соврала. И дело было там, где она сказала, и барона она, считай, не видела, а только о нём слышала. Не считать же знакомством ту мимолётную встреч на дороге? Барон тогда её даже не разглядел. Вот теперь пусть Марсилий раскроет карты: по какой причине от это спрашивает.
Маг не подвёл:
— Я почему спрашиваю: тут пришлось разбирать жалобу гремонского студента графа Ульриха Эгона. Вообще-то студенты-маги не имеют права называться титулом, то в данном случае это имело прямое отношение к делу. Он обвинял одного из своих наставников, что тот подстроил ему непреодолимое препятствие на практическом зачёте. Студент не смог с ним справиться, растратил резерв больше допустимого и впал в кому. Что-нибудь об этом знаете?
— Знаю, — не стала таиться Виола.
Если Ули подал жалобу, он должен был всё рассказать магам и про путешествие домой, а тогда её имя обязано было всплыть. Поэтому она спросила:
— Как он? — Я имею в виду графа Ульриха, — Что он жив я знаю, а вот дар Удалось ему сохранить дар?
— Как ни странно, да, — ответил Марсилий, — Все до сих пор гадают, как ему это удалось. Но лично меня интересует другое. Парнишка твердил о какой-то Виоле, спасшей ему жизнь, а Давенеи проклинал Теодора Бенье, который взялся за это задание и довёл его до конца, а также некую Виолу. За что он её ненавидит, барон не сказал. Это вы?
— Скорее всего так, — согласилась Вилька.
Марсилий продолжал с напором:
— Магистра, которого барон нанял чтобы погубить графа, мы взяли и сумели доказать его вину. Он сейчас сидит в антимагической камере, ждёт суда. А вот барон находится на территории Гремона, куда наша юрисдикция не достаёт. Денег у него в результате непродуманной акции против Эгона стало меньше, но достаточно для того, чтобы отомстить тем, кого он винит в своём провале. Понятно?
Виола судорожно закивала. Ещё бы непонятно. Понятнее некуда. И кто только донёс Давенеи про неё и Тео? Вряд ли графиня. Кто-то из гильдии? Дружок Тео из Бармана? Да, больше думать не на кого. Она вздохнула и потянулась к чашке с чаем, которая стыла перед ней. Взяла, поднесла к губам, втянула вкусный запах
Что-то было не так. Запах какой-то чересчур вкусный, чуть сладковатый. Её заварка пахнет чуть-чуть, но иначе. Она поставила чашку на блюдце и краем глаза заметила как сверкнул недовольством взгляд Марсилия. Он что, фокусник? Отвлёк разговором, который задел её за живое, а тем временем что-то подлил? Интересно, что?
Она невинно хлопнула ресницами и обратилась к Мельхиору:
— Это новая заварка? Не пойму, чем пахнет. Солодку, вроде, в чайные сборы не добавляют.
