Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид - Молчанова Ирина Алексеевна
Катя растроганно потрепала его по волосам.
— Разве ты не поедешь домой?
Они неспешно пошли по тропинке.
Мальчик взгрустнул и, с надеждой глядя на нее, произнес:
— Но ведь ты не сможешь поехать со мной, правда?
— Правда.
— Талисман всегда должен быть рядом. — Йоро протяжно вздохнул, а потом махнул рукой. — Ничего, я и тут могу. Лайонел позволил мне жить у него, пока я не привыкну.
Катя почувствовала, как по телу от звука любимого имени прошла дрожь. Мальчик внимательно наблюдал, как будто ждал вопроса.
— Как Лайонел? — выдавила из себя девушка.
— Плохо! — радостно доложил Йоро.
— Почему? — изумилась Катя.
Мальчик окинул ее восхищенным взглядом и поведал:
— Злой как черт. Ни с кем не хочет разговаривать, бродит целыми днями один вдоль каналов, а домой возвращается под самое утро, лишь бы не встречаться с Вильямом.
— Они в ссоре?
Йоро мотнул головой:
— Это даже не ссора, что-то другое… Неделю назад Вильям сказал ему: «Если ты думаешь, мне нравится смотреть, как ты себя мучаешь, то ошибаешься». После Лайонел не появлялся дома три дня. Кажется, он давно не спал, выглядит каким-то вялым.
Кате хотелось спросить про Анжелику, но она не решилась.
Оборотень оторвал от дерева кусок коры и, пожевав, добавил:
— А вчера Вильям назвал его трусом. Как же он там сказал?… — Йоро почесал голову. — «Что бы ты ни сделал — теперь хуже не будет!» Вроде бы так. Я думал, Лайонел его убьет — такие у него были глаза. Ты бы тоже испугалась!
— А Лайонел что?
— Сказал: «Это не трусость, жаль, что ты не понимаешь». — Мальчик поднял взгляд к серо-голубому небу.
Впереди показалась старая береза — на ней не сидело ни одной птицы.
— Он мучается, потому что разлучил меня с Вильямом? — спросила Катя.
Йоро вытаращил на нее глаза.
— Да нет же! Ты что, совсем глупышка?
— Наверно, — пристыженно кивнула девушка.
Мальчик посмеялся:
— Разлучил! Если бы все было так просто, но нет… Лайонел попал в свой собственный капкан.
— Не понимаю.
Мимо них прошли женщина с мужчиной. Они с ужасом уставились на маленького абсолютно голого чернокожего мальчика, но ничего не сказали и не остановились, а Катя нетерпеливо попросила:
— Объясни.
— Уже много лет не создавалось новых вампиров. Старейшины запретили.
— Я слышала.
— У тебя с Вильямом не было будущего. Это главный аргумент Лайонела против ваших отношений. Ну, если не брать в расчет мнение, будто ты не любишь его брата, а сам Вильям заблуждается в отношении тебя. — Мальчик улыбнулся. — Наш хладнокровный Лайонел так рьяно взялся вас разлучать, что не заметил, как сам влюбился в тебя.
Сердце дрогнуло, Катя застыла на месте.
— Ты шутишь? Это неправда!
— Уж поверь мне! — Йоро ловко взобрался на кривое дерево и на манер летучей мыши повис вниз головой. — Я долгое время наблюдал любовь Георгия к Анжелике, я знаю, каково сейчас Лайонелу. Он разрывается.
Катя прислонилась к стволу березы. Ей уже было известно о предательстве Георгия. В воскресенье утром ей позвонил Вильям, рассказал о заговоре и известил, что опасность для ее собственной жизни миновала.
— Переживает предательство лучшего друга, — промолвила девушка. — Это не ко мне любовь, ты ошибся.
Йоро не стал спорить, а ей так хотелось, чтобы он настаивал, убеждал. Мальчик принялся рассказывать о своих впечатлениях от шумного, суетного города, снега, людей, девушка же лишь рассеянно кивала. Мысли ее улетели туда, откуда не знали пути назад. Они, как монетка на гладкой поверхности, крутились-крутились-крутились, и все обо одном.
Когда впереди показался мост, мальчик сказал:
— Я дальше не могу идти человеком.
— Да, конечно, — спохватилась Катя. — У нас не принято ходить голышом.
Йоро подошел к ней и с благоговением тронул за волосы, а потом точно невзначай поинтересовался:
— А почему бы тебе не позвонить Лайонелу?
Девушка опустила голову.
— Знал бы ты, Йоро… Каждый день беру телефон и часами смотрю на него. Я не могу позвонить, Лайонел не хочет этого, а то бы нашел повод прийти. Он ведь всегда поступает как ему угодно!
— Не тот случай. Он запретил брату быть с тобой и запретил бы любому. По его собственным словам, союз человека и вампира обречен. Лайонел не может отказаться от всего, что говорил и делал последние месяцы, в противном случае это будет выглядеть, как будто у него любовь настоящая, а у Вильяма якобы нет. Так, словно Лайонел просто поддался прихоти.
— Это не прихоть, он во всем прав! Я была увлечена Вильямом. — Катя смущенно потупила глаза. — Если бы я не встретила Лайонела, наверно, никогда бы и не узнала, что ошиблась в своих чувствах.
Мальчик взял ее руку и похлопал по ладошке.
— Сама не сделаешь к нему шаг — Лайонел тоже не сделает. В истории его отношений с братом уже есть одна девушка, черной кошкой пробежавшая между ними. Еще раз Лайонел не рискнет, даже если будет очень страдать.
— Я не могу. — Катя отступила.
Йоро окинул ее оценивающим взглядом.
— Глупо останавливаться на полпути, когда ты почти у цели! Вильям позволил использовать себя не для того, чтобы ты вот так сдалась.
— Ты знаешь? — возмутилась девушка.
Мальчик проказливо улыбнулся и, наморщив нос,
пообещал:
— Я никогда тебя не выдам.
— Спасибо, — пробормотала она.
Он кивнул ей на прощание и, упав на четвереньки, обратился в волка. Как и прежде, все произошло в одно какое-то мгновение.
Уже дома, сидя за столом перед чашкой чая, девушка прокручивала в голове разговор с оборотнем, и глупое сердце колотилось так, словно она обежала вокруг Земли.
— Как с работой? — ворвалась в размышления мама, громко гремевшая посудой в раковине.
Отец даже сделал потише звук телевизора, чтоб наверняка услышать ответ. Жучка, лежавшая возле батареи, навострила уши.
— Нормально, пригласили в одну турфирму на собеседование, — ответила Катя.
— Ну и замечательно! — Мать в умилении сложила ладони вместе. — А насчет Влада своего ты не расстраивайся! Знаешь, сколько у тебя еще этих Владов будет — миллион!
Катя натянуто улыбнулась. Родители упорно считали, что дочь убита горем из-за разрыва с парнем. Ее попытки оправдать несуществующего Влада окончились ничем. В конце концов, ей надоело убеждать.
— Я пойду. — Девушка поднялась. — Хочу пораньше лечь спать.
— Иди-иди, дочка, отдыхай! — Валентина Васильевна всучила ей яблоко и со словами «Бледная — не могу» подтолкнула в спину.
Из коридора Катя успела услышать, как мать сказала:
— Вот видишь, Миша, я же говорила — все образумится. Парень на нее этот повлиял, дай бог, она поскорее встретит другого!
Девушка вошла в свою комнату и закрылась на замок. Родители, когда вернулись с дачи и увидели его, неделю возмущались, что бесстыжая дочь от них совсем отгородилась. Но потом смирились — не выламывать же, в самом деле.
За окном стемнело, детские голоса, доносившиеся с площадки, смолки, где-то вдалеке жалобно завыла сигнализация. Снег все падал и падал.
Катя сидела на кровати, крепко прижав к себе книгу по истории Санкт-Петербурга, и мысленно перечисляла мосты города. Вскоре она добралась до триста сорок второго — последнего, стрелка часов указала на серебристую восьмерку. Взгляд девушки нашел телефон, покоившийся справа от нее.
Казалось, еще совсем недавно она размышляла о своей зависимости от Вильяма, боялась, что постоянное ожидание перерастает в привычку. Сравнивала его со стаканом семечек. С Лайонелом все получилось по-другому, она даже не успела подумать о зависимости, как была уже одержима. Любовь, граничащая с безумием, точно вывернула сердце наизнанку, мясом наружу, чтобы показать настоящую боль безответных чувств.
Все время хотелось расплакаться, но слезы кончились, они как будто заледенели там — внутри. И всякий раз, когда обжигающее тепло должно было подступать к глазам, она чувствовала лишь сухое холодное покалывание, как будто под веками засели крохотные осколки.
