Сердце волка (СИ) - Шнайдер Анна (книги без регистрации txt, fb2) 📗
Губы Дэйнара тронула лёгкая улыбка.
— Приятно познакомиться, коллега, — кивнул он здоровяку справа от Гольца, заставив того поперхнуться воздухом. Фрэн испуганно сжала руку друга и прошептала:
— Не надо…
Но Дэйн не боялся их. Он прекрасно знал, что, в случае чего, раскидает и Гольца, и Шорна, и Винса так, что они потом косточки не соберут. Даже если бы магами были все трое, у них не осталось бы шансов.
Юноша забыл только об одном — некоторые никогда не играют в честные игры.
— Иди, куда шёл, Гольц, — усмехнулся Дэйнар. — И лучше сам, а то ведь я и помочь могу…
Серые глаза сына старосты зло сощурились, превратив его и без того не особенно красивое лицо в абсолютно отвратительное.
— Наглеешь, горбун.
— Не больше, чем ты.
— Не боишься?
— Тебя, что ли? Я, знаешь ли, никогда не боялся навозных жуков.
— Ты пожалеешь, горбун, — прошипел Гольц и, кивнув своим верным сопровождающим, стремительно удалился.
— Дэйн! — воскликнула Фрэн, как только парк вновь опустел. — Зря ты его разозлил, Гольц способен на многое.
— Да что он мне сделает, — засмеялся оборотень, ласково погладив девушку по руке. — Не зря же Форс меня учил. Не бойся, Фрэн.
Юноша испытывал в те минуты какое-то удивительное чувство. Впервые он не убежал, впервые ответил обидчику… Это пьянило.
Дэйнар ошибся — кое-чему Форс его всё-таки не научил.
Например, подлости.
Весть о гибели Лирда и ещё одного рыбака пришла на четвёртый день после его отъезда. Дэйн в это время помогал мастеру Гордуру оперировать сложного больного и никак не мог отлучиться, чтобы поддержать Фрэн в эти горькие минуты, когда она узнала о смерти отца.
А вечером, возвращаясь из больницы, оборотень решил заглянуть к девушке домой. И обнаружил, что Фрэн там нет. Входная дверь оказалась распахнута, на полу валялась разбитая ваза — и всё.
Никогда в жизни Дэйнар не испытывал такого сильного отчаяния, как в тот момент. Ноздри его затрепетали, впитывая в себя аромат Фрэн, всё ещё стоявший в помещении — сладко-цветочный, нежный, как её робкие прикосновения к руке Дэйна.
Не помня себя, оборотень помчался прочь из дома, ориентируясь по запаху. Он вёл юношу, указывал путь, направлял… Хотя Дэйнар уже догадывался, что — или кого — найдёт в конце этого пути.
Он выбил дверь дома Винса одним ударом, даже не обратив внимания на незначительные заклинания, обязанные охранять помещение, и влетел внутрь. К Гольцу, Винсу и Шорну, выскочившим навстречу, юноша и не повернулся. Он искал Фрэн… и, шагнув в гостиную, раскидав в разные стороны троих парней, Дэйнар её нашёл.
Она лежала на полу, в разорванном платье и вся в крови, уже почти мёртвая. Ноги её были широко раздвинуты, и между них было так красно от крови и синяков, что девушка казалась не человеком, а куском мяса.
Голова запрокинута, глаза закрыты… но она ещё дышала.
Волк внутри Дэйнара зарычал от бессильной ярости.
Дурак! С чего ты решил, что они будут мстить тебе?! С чего ты решил, что они будут играть честно?!
Теперь, даже если она выживет, никогда не станет прежней.
— Уходи, горбун, — послышался сзади насмешливый голос Гольца. — Ты ей не поможешь. А мы ещё не закончили. Или хочешь присоединиться? У неё очень симпатичный ротик, могу поделиться…
Ярость пронеслась по телу Дэйнара, выжигая каждый нерв. Он обернулся, сжав зубы, уставился на ухмыляющихся подонков, сжал кулаки и…
Магия Разума — самое страшное оружие, которой он до того момента не пользовался, как оружием…
— Никогда, — прошептал Дэйн, обездвиживая Гольца, Винса и Шорна и проникая в головы всех троих сразу, — никогда больше вы не сможете насильничать. Да и просто… быть с женщиной. Отныне и до самой смерти перестанете быть мужчинами. Никогда у вас ничего не поднимется… И эти ваши жалкие стручки годны будут только для того, чтобы мочиться в штаны.
Глаза их в ужасе округлились. Но Дэйн решил не останавливаться.
— И руки у вас тоже подниматься не будут. Никого не сможете ударить. И сквернословить заодно разучитесь.
Миг — и трое парней, закатив глаза, упали в обморок, а Дэйн подскочил к Фрэн, прижал ладонь к её лбу и сосредоточился.
Она была скорее мертва, нежели жива, но оборотень всё равно осторожно подхватил девушку на руки и сломя голову помчался к Форсу.
Почему не к Гордуру, впоследствии он так и не смог объяснить. Но в тот момент его душа устремилась к единственному родному человеку в городе, надеясь и веря изо всех сил, что он сможет вытащить Фрэн откуда угодно.
Даже из могилы.
— Это… Что за?.. Что это вообще за дела-то, Дэйн?!
Именно таким воплем встретил его Форс.
— Фрэн, — только и смог прошептать юноша, заходя в дом и направляясь в свою комнату. Там он аккуратно положил девушку на кровать и обернулся к застывшему на пороге наставнику. — Пожалуйста, Форс… Сделай всё возможное.
«А невозможное сделаю я», — подумал Дэйн, сжимая ладошку Фрэн, всю перепачканную засохшей кровью.
Форс молча прошёл в комнату и опустился на колени перед кроватью. Прикрыв глаза, провёл рукой по груди девушки, скрипя зубами, дотронулся до низа живота…
— Кто? — выдохнул зло, резко.
— Гольц со своими дружками.
Больше маг ничего не спросил, только кивнул.
— Дэйн, выйди.
— Но… может, я смогу помочь…
— Нет. Выйди.
Такую категоричность в голосе наставника юноша слышал лишь пару раз и знал точно — в этих случаях спорить бесполезно.
Форс находился подле Фрэн около трёх часов. Всё это время Дэйнар торчал то на крыльце дома, то в гостиной, не находя себе места. Он не слышал никаких звуков, которые бы указывали на то, что девушка очнулась.
К сожалению, Дэйн и сам был лекарем. Пусть его опыт не был так велик, как у Форса или мастера Гордура, всё же он понимал достаточно, чтобы сделать вывод — даже если наставнику удастся вытащить Фрэн практически с того света, залечив все её повреждённые насилием внутренности, никто не гарантирует, что девушка захочет жить в дальнейшем.
Через три часа Форс вышел на крыльцо, где сидел Дэйн, опустился рядом, достал из кармана здоровенную самокрутку, поджег её и затянулся. Одна нервная затяжка, вторая, третья…
— Я думал, ты не куришь.
— Не курю, — хрипло подтвердил Форс, сплёвывая в сторону. — Но сейчас вот захотелось.
Дым от самокрутки был едким, от него слезились глаза — совсем не то, что от трубки Аравейна.
— Как она?
Маг затянулся ещё раз, потом вздохнул и закашлялся.
— Ушибы и разрывы залечил, кости срастил, грудь перевязал. Но, Дэйн, я не уверен, что это поможет.
— А что тогда поможет?
Форс покачал головой.
— Не знаю, мальчик мой. Если бы я знал…
Они помолчали ещё несколько секунд, и оборотень заметил, какими резкими, дёргаными движениями наставник стряхивает с самокрутки пепел на крыльцо…
— Я никогда не говорил тебе этого, Дэйн, надеялся, что ты не столкнёшься… Бывают такие события в жизни, которые полностью меняют того, с кем эти события происходят. Они ломают характер, личность… они ломают разум. И маг, подобный нам с тобой, не может ничего сделать, только полностью стереть воспоминания — от начала до конца.
— От начала до конца? — эти слова Дэйнара так поразили, что юноша резко обернулся и уставился на Форса, даже не мигая. — Но почему, ведь всего полдня прошло с тех пор, как…
— Я же тебе сказал. Подобные события — не всегда, конечно — ломают разум. Проще говоря, она сошла с ума, Дэйн.
Сошла с ума…
Сошла с ума…
Маленькая, добрая, блаженная Фрэн…
— Нельзя просто блокировать последние воспоминания?!
— Нет, мой мальчик. У неё нет никаких последних воспоминаний, там теперь полный хаос, боль, отчаяние, страх… Ты не сможешь поставить блок, потому что в таком случае мы возвращаемся к тому, с чего я начал — придётся ставить его на всё, абсолютно на всё. Сносить ей память полностью.
