Волчица лунного князя (СИ) - Замосковная Анна (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— А что без музыки? — уточняю я, причём как-то подозрительно хрипловато.
Ассоциация со стриптизом доходит до Ариана, и он отзывается глухим рыком. Потом соображает и Ксант, усмехается, посверкивая зеленью глаз, причём не животной, а самой настоящей: радужки у него изумрудного цвета.
— Для тебя что угодно, крошка, — он подмигивает.
Но эта «крошка» и вальяжность, и усмешечка, прямо говорящая: «Да знаю я, что офигенен чуть более чем полностью, ты слюни подотри» мигом убивают очарование.
Кобель это, клеймо просто негде ставить.
Отворачиваюсь. Вздыбивший шерсть Ариан так и стоит в напряжённой позе.
— А что, посмотреть не хочешь? — ехидно уточняет Ксант.
— Пейзажи симпатичнее будут, — уверяю я, скользя взглядом по колдобинам, бурьяну и красно-коричневым развалинам зданий.
— Да неужели? — голос Ксанта богат на язвительные оттенки. — Вот видишь, Ариан, ты совершенно напрасно мне машину помял.
Ариан сильнее дыбит шерсть, разрастается вдвое, рычит.
— Молчу-молчу, — с явным подстёбом отзывается Ксант. — Со всем почтением и всё такое.
Ариан рявкает так, что у меня чуть инфаркт не случается, а птицы в буераках умолкают.
Ксант отвечает собранно и спокойно:
— Какую личину брать?
— Белую. — Ариан рывком встаёт на задние лапы и, превращаясь в человека, окутывается лунным сиянием.
Дыхание перехватывает, мурашки накрывают щекотной волной. Ни травинка не колышется вокруг Ариана, но меня будто ласкает, окутывает невидимый ветер.
Закинув брюки в джип, Ксант падает на все четыре лапы и обращается чёрным волком. По тёмной шерсти пробегают сполохи, и она светлеет, форма тела и морды меняются. То, что Ариан делает походя, у Ксанта явно требует усилий.
— Фрр. — Ксант передёргивает белой шкурой. — Терпеть это не могу. Посмотри, всё хорошо? — Он прокручивается вокруг своей оси. — Под хвостом как, перекрасилось?
— Сам изогнись и посмотри, — ворчит Ариан. — Я не из твоих девиц, чтобы яйцами твоими любоваться.
— Я же для дела, — нарочито обиженно сетует Ксант. — А ты… Тамара, лунушка ты наша, оцени покраску.
— Я тебе сейчас оценю так, что оценивать нечего будет! — рявкает Ариан, и сам воздух вздрагивает от его голоса.
Я аж подпрыгиваю. Ксант кривит морду и склоняет голову, уныло отзывается:
— Всё, сдаюсь. Пойдём хвост Лерму накручивать, всё пользы больше.
А языкастый этот Ксант. Похоже, Ариана он хорошо знает и входит в его ближний круг, раз позволяет себе подобные колкости.
Нас окутывает туман, но когда небо темнеет до глубокой черноты и вспыхивает исполинским глазом луны, тумана становится ещё больше. И туман этот щекочет нос химическим запахом.
— Ой, фу, надо было в другом месте заходить. — Ксант закашливается.
Мы стоим на каменном ровном мосту, слева и справа — дымящаяся тёмная вода. Впереди — освещённая жёлтыми фонариками пирамида четырёхступенчатого дома с загнутыми на японский манер крышами на каждом ярусе. Самый верхний этаж совсем маленький, скорее беседка.
Свет Ариана разгорается, озаряет мутную воду до самого каменистого берега. Поднимающийся от источника пар обволакивает нас, оседает каплями на лице, увлажняет одежду.
В окнах показываются лица и морды. Доносится грохот, звон. Протяжные удары гонга.
Двустворчатые двери рывком раздвигаются в стороны.
— Приветствуем, князь! — вскрикивает открывший их мускулистый юноша в шортах и пробегает десяток шагов по мосту, падает на колени и прижимается лбом к влажным камням. — Не ждали так рано.
Выбежавшие следом трое серых волков подобострастно распластываются за юношей.
— Лерм, расскажи о Денисе, — чеканит лунный князь.
Юноша вздрагивает, волки за его спиной прижимают уши и начинают усиленно вилять хвостами. Ксант, щурясь от яркого света, оглядывается на Ариана. Из дома за нами опасливо наблюдают.
Невыносимо хочется отлепить от тела влажный подол, отойти подальше от исходящего от воды пара, но я опасаюсь шевелиться в мрачной тишине, нарушаемой лишь постукиванием хвостов о камни.
— Прости, князь, — сжимается юный Лерм. — Я виноват и готов понести наказание.
Судорожно передёрнувшись, он вытягивает вперёд руку. Мизинец с его пальца исчезает, точно проглоченный невидимым зверем. На камни выплёскивается кровь. Крик застревает в горле, я приоткрываю рот, но из него не выдавливается ни звука.
Кровь продолжает растекаться по камням, заполняет желобки между ними, блестит в ослепительном свете луны и Ариана. Прерывисто, тяжело сопящий Лерм молча корчится в судорогах. Мне бы отвернуться, не видеть этой стоической муки, но не могу пошевелиться.
Когда дыхание Лерма чуть выравнивается, Ариан чеканит:
— А теперь войдём в дом, и ты всё расскажешь.
— Да, мой князь, — выдавливает Лерм. Выпрямляется. На щеках блестят слёзы, длинные ресницы склеились, торчат неровно, трогательно. — Почтите мой дом своим высоким присутствием.
Ариан чеканным шагом проходит мимо него, сияющее отражение мелькает в пятнах крови. Ксант кивает мне, и я на негнущихся ногах следую за Арианом. За мной — Ксант. Оглядываюсь: Лерм — совсем ещё молодой парень — с трудом поднимается, морщится, придерживая руку. За ним выстраиваются остальные волки.
В доме от японского стиля только раздвижные двери, всё остальное — вполне современный русский хай-тек. Правда, огромный чёрный квадратный стол и полукруги кресел стоят на непривычно низких ножках. Наверное, чтобы волкам было удобнее.
Кресел вокруг стола пять, ещё и пуфики, но Ариан, естественно, усаживается в самое большое, спиной к стене с абстрактной картиной, лицом к домашнему кинотеатру, а по бокам — раздвижные двери во внутренний двор и наружу.
Ксант забирается на кресло справа от Ариана, я проваливаюсь в кресло слева. Дом пронизан нервной тишиной. На него ударом молота обрушивается голос лунного князя:
— Я слушаю.
Зажимая кровоточащую руку, бледный Лерм усаживается на пол напротив Ариана и низко склоняет голову. Голос юного вожака срывается, каждое слово звучит напряжённо:
— Денис из простой семьи охотников, мой отец приметил мальчишку, когда тот лечил голубя вместо того, чтобы отдать птицу на прокорм семье. Начал дома привечать, к больной живности приставлять. У Дениса чутьё было на болезни, умел он лучшим образом перевязать, зашить, и отец велел его учить, чтобы отправить в институт медицинский, ведь наш врач уже в возрасте, пора кем-то сменять.
Интересно, а ветеринарный доктора-оборотни заканчивают, чтобы по полной программе лечить? Или у них для человеческого облика доктора, а для звериного — ветеринары?
На лбу Лерма проступают капельки пота, блестят в электрическом свете. Содрогнувшись всем телом, Лерм крепче сжимает руку, замаравшую шорты яркими алыми пятнами.
— Денис поступил, учился, и до недавнего времени всё было хорошо, но год назад на ярмарке что-то произошло. Мой отец на него жутко разозлился, ухо ему прокусил, но так и не сказал, в чём причина. Сначала всё вроде было нормально, но вскоре у Дениса появилась привычка уходить в долгие походы. Каждое возвращение из Сумеречного мира он обращался и убегал в лес. Мы думали это из-за ссоры с моим отцом, которого он очень уважал.
Струйка крови ползёт по мускулистой ноге, растекается на ковре красным пятном. Оглядываюсь на Ариана, но за сиянием невозможно понять, замечает ли он, что парень от кровопотери скоро свалится.
— В Сумеречный мир и сюда Денис возвращался исправно, отчитывался жрице, учился хорошо, хотя немного хуже, чем прежде. Мы думали, что, возможно, он увлёкся лунным ветром, звёздной пылью или каким-нибудь людскими препаратами, но доказательств не нашли. А потом отец умер, и мне стало не до Дениса. Потом, уже после его пропажи, стал разбираться. — Лерм со стоном сгибается пополам.
Я приподнимаюсь, Ксант выглядывает из-за Ариана и, пуча глаза, мотает мордой, призывая не вмешиваться. Скрепя сердцем, валюсь обратно в мякоть кресла.
— Он… сбежать собирался, — через силу выдавливает Лерм. — Сказал об этом только брату, но без подробностей. И брат не верил, потому что у Дениса денег не было. Даже если бы попытался интернатуру пройти в другом городе, мы бы нашли по документам из ВУЗа, вот и не беспокоился брат, думал, блажь. Поэтому и я… вещей в квартире не было, документы в институте все оформлены, и я решил… подумал… Что Денис просто решил жить в Сумеречном мире, может, связался с бандитами местными, им сильные парни с нюхом нужны, а я всего две недели как принял власть отца, не хотелось… я подозрений испугался.
