Ключ для хранителя (СИ) - Саринова Елена (полные книги .TXT) 📗
- Лучше бы он мне письмецо написал... с эмоциями, а то, как-то муторно на душе.
- Ты чего это? Прошло всего два дня. Еще получишь и письма и эмоции, - уверила меня Тусья и развернулась в дом...
Но, за проведенную мной в Куполграде неделю господин Рабикович не принес мне ни одного послания от графа. Он лишь на словах передавал наилучшие пожелания с чисто еврейскими оборотами, видимо разбавляя от себя словесную скупость Борамира. Зато сон мой, увиденный в первую столичную ночь, "радовал" еще дважды, повторяясь совершенно точно. В конце концов, в субботу вечером я не выдержала:
- Послушай, Тусья, как ты относишься к снам? - застала я девушку в гостиной, за чтением любовного романа в характерно яркой обложке.
- Сны, говоришь? - задумчиво протянула она. - А почему ты спрашиваешь?
- Понимаешь, мне, пока я у вас живу, уже три раза приснилось одно и тоже. Это вообще, что-то означает?
- Вета, - мужественно захлопнула она свою книжку и устроилась в кресле по удобнее. - Я к снам отношусь очень серьезно. Потому что считаю их своей второй жизнью. Вот, например, перед твоим появлением у нас, мне приснилась жуткая гроза и собака на нашем крыльце, большая и совершенно мокрая от дождя.
- Значит мокрая собака, это я?
- Получается, так, - дернула хвостом Тусья. - Но, меня тогда очень гроза напугала. Поэтому я и отнеслась к тебе, сначала... настороженно. Ну, а, что касается твоих повторов, то мне нужно знать конкретно, что именно тебе является так навязчиво. Давай, рассказывай...
- Да легко, - примостилась я рядом с ней. - Я этот сон уже наизусть помню, - и поведала ей словесную версию своих ночных смутных образов и картинок.
А когда закончила, Тусья выглядела весьма озадаченной, что и подтвердил первый ее уточняющий вопрос:
- Ну, с грифоном здесь все для меня очевидно. Это образ моего братца. А вот, что касается этих твоих "дружеских посиделок"... Давай, уточним, у тебя получается, что двое совершенно разных мужчин, из совершенно разных кругов, сидят за одним столом, пьют и разговаривают о твоей бабушке?
- Получается, так.
- Угу... А теперь вспомни хорошо: твой мужчина в каком времени о ней говорил, в прошедшем?
- Нет, Тусья, он говорил: "Да, она такая, Неонилия. Она это может". Это звучало так, будто моя бабушка еще жива, причем Борамир ее прекрасно знает и даже... - начала я и потрясенно замолчала.
- Вета, Вета, - защелкала перед моим носом пальцами девушка. - Ты чего так глаза выкатила?
- Не знаю, Тусья. Может, я уже медленно схожу с ума, раз приходят в голову разные сумасшедшие мысли.
- А я знаешь, что считаю: чем больше ты думаешь о нем, тем больше вгоняешь себя в хандру... Ты скажи, у тебя ведь завтра свободный день?
- Ну да. Мне теперь только в понедельник с утра в очередное место за очередной бумажкой.
- А теперь еще мне скажи: ты умеешь прокладывать подвалы, будь они неладны?
- Тусья! - просияла я и соскочила с места. - А ведь точно. Вот я дура безнадежная! Ведь, я же могу сама к нему, хоть на несколько часов... Хоть, просто увидеть...
- Ну, я бы на твоем месте не ограничивала так вашу "культурную программу", - многозначительно хмыкнула девушка, провожая меня взглядом из гостиной...
Мне лишь нужно было за что-то "зацепиться", выбрать правильный ориентир, чтобы представить его на другом конце темного тоннеля. И, недолго думая, я воссоздала в памяти камин в бывшей своей проходной комнате. Он сначала вспыхнул передо мной, белым пятном с черным провалом ниши посередине, а потом стал медленно отдаляться. А между нами, из сгустков, закручиваясь в тугие круги, начали проступать уже знакомые камни арки. И я шагнула в нее, прямо с крыльца дома Глеба и Тусьи, от волнения закусив губу. Потом сделала несколько неуверенных шагов в совершенной темноте, не поддающейся даже аланскому зрению и... будто, оказалась в ярко освещенной комнате, так мне поначалу показалось.
На самом же деле Озерный край уже давно накрыла своим звездным крылом ночь. Теплая и завораживающе тихая... Хотя, нет. Кое-какие звуки в ней все-таки были... Я осторожно открыла дверь в графские покои и радостно усмехнулась: "И как его помидорный балдахин до сих пор не сдуло от такого-то храпа?". На цыпочках, подошла к кровати, и заглянула в темноту... Борамир спал, лежа на животе. Волосы разметались по смятой подушке, почти закрывая его лицо. Но, мне не надо было его видеть. Я и так помнила каждую его морщинку, такую человеческую и такую родную...
Осталось лишь ревностно осмотреть свечение мужчины, а потом мельком окинуть алантским взглядом и всю комнату: не "наследил" ли здесь своими не очень чистыми руками кто-то в мое отсутствие?.. Я уже почти успокоилась, уже сделала осторожный шаг к ступеньке перед кроватью, как где-то за ширмой, самым краем зрения даже не увидела, почуяла "инородный" магический шлейф. Он тянулся из кабинета, точнее, из малахитовой шкатулки, стоящей на одной из полок книжного шкафа. Я вспомнила ее. Именно отсюда пропало то злосчастное кольцо, за которое отдувалась сидением в клетке Тиниэль. Так что же там еще может быть?..
Сразу сверху, на горке из бус, сережек и браслетов, рядом со вновь обретенной пропажей, лежал небольшой, овальной формы медальон на черном кожаном шнурке. Вот от него то и исходило золотисто бурое мерцание - последний "дружеский" привет от мага земли, Конта. Я подцепила его за шнурок и пронесла через всю комнату, на вытянутой руке, как когда-то Елания мою цацку, к камину, где уже догорали поленья. А потом, без всяких угрызений совести закинула в самый жар.
Сначала загорелся шнурок, пустив струйку черного едкого дыма, а немного позже занялся и сам медальон. Он словно выгнулся в предсмертной судороге, а потом крышка его распахнулась и я на секунду увидела миниатюрный женский портрет, который тут же начал чернеть пятнами. "Это что еще за дама?", - сунула свой нос прямо в каминную нишу, пытаясь хоть напоследок разглядеть незнакомку, но, в этот момент, пламя, уже почти полностью поглотившее украшение, вдруг, сначала втянулось в него со свистом, а потом, с громким "ш-ш-бух" взвилось вверх, едва не домахнув до меня. Вот тут уж я проявила себя во всей красе, сначала запнувшись задником своей новомодной туфли за угол ковра, а потом, прихватив с собой в "полет" подставку для каминной кочерги. Последняя, кстати, лететь отказалась, и с предательским грохотом упала на пол, прямо у моих раскинутых в разные стороны ног...
- Привет, - проблеяла я, склонившемуся надо мной Борамиру. - А, красивые у тебя... семейники.
Мужчина смущенно охнул, потом рывком поставил меня на ноги и скрылся куда-то за балдахин, видимо, облачаться в штаны:
- Ты что, через дымоход сюда влетела? - послышалось оттуда.
- С чего ты это взял? - оскорблено заявила я.
- Просто у тебя все лицо и шея в саже.
- Да?.. Романтизм встречи испорчен окончательно.
- С чего ты это взяла? - в ответ усмехнулся вернувшийся граф.- Пойдем ка сюда, - усадил он меня на краю кровати, а сам, примостившись напротив, принялся оттирать мне лицо чем-то неприемлемо белоснежным. Судя по пуговице, царапнувшей мою щеку, собственной рубашкой.
- Ну, ты хоть, рад мне? Я ведь специально для тебя наряжалась в это вызывающее платье, - пробубнила я, покорно скосив рот набок.
- Конечно, рад, - засмеялся мужчина и, придирчиво осмотрев плацдарм выполненных работ, перешел к шее.
- Значит, тогда ты не будешь на меня злиться, если я тебе скажу, что спалила в камине твой медальон? Вот от него то и было столько копоти.
- Зачем? - замер с рукавом в руке Борамир.
- Заканчивала свою работу, - авторитетно заявила я. - Это ведь было не просто украшение. Его Конт использовал для того, чтобы на тебя воздействовать. А ты его, почему-то снял. Кстати, почему?
