Семь братьев для Белоснежки (СИ) - Слави Екатерина (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Еще из коридора она заметила, что в столовой горит свет. Кому-то, кроме нее, не спится? Это мог быть кто угодно — в доме живет десять человек, — но Алена все равно занервничала.
«Только бы не Егор, — мысленно молила она. — Только бы не Егор».
Как и следовало ожидать, мольбы ее услышаны не были.
Столовая была освещена слабо — горели только два маленьких светильника в форме шаров, свисающих над стойкой для готовки. Рассеянный желтый свет мягко ложился на карамельные волосы Егора, не достигая его лица — оно оставалось в тени.
Егор стоял, прислонившись спиной к стойке. В руках у него что-то было, но Алена не приглядывалась. В первый момент она застыла в дверях, потом неуверенно потопталась, не в состоянии решить, позорно сбежать или все-таки зайти. Она краем глаза видела, что Егор наблюдает за ее топтанием, и в ней взыграло чувство противоречия — в точности, как там, в лесу, когда она назвала его бревном.
На ватных ногах она двинулась к кухонным шкафам — в этом доме почти все пили фильтрованную воду из кувшинов, но Алена привыкла к бутилированной. На ходу она вспомнила про «бревно», и вдруг захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Одно дело сверстника-златовласку обзывать, как в голову придет, а другое дело взрослого мужчину старше ее. Откуда только смелости хватило? От обиды, наверное.
Обогнув стойку для готовки и оказавшись за спиной у Егора, Алена надеялась почувствовать облегчение, но этого почему-то не случилось. Когда она открывала дверцу шкафа, где всегда стояла бутилированная питьевая вода, от осознания, что сейчас она и Егор стоят спиной друг к другу, Алене почему-то стало так тоскливо — хоть вой. Как будто после ее признания они стали еще более чужими людьми, чем раньше. Она теперь все время себя вот так будет чувствовать в его присутствии?
Обнаружив, что часть полки, где раньше стояли бутылки с водой, пуста, Алена едва не заплакала. Теперь ей придется идти к обеденному столу, где стояли кувшины с фильтрованной водой — то есть прямо перед Егором.
Плюнуть на все и мучиться от жажды? Глупость какая-то…
Алена взяла чистый стакан и поплелась к столу. Когда она наливала воду из кувшина, заметила, что рука дрожит. Почему же так невыносимо-то стало находиться рядом с ним? Еще вчера ничего подобного не было. Все потому что сейчас он знает о ее чувствах? Она как будто совсем голая перед ним теперь, и от этого очень стыдно.
И все-таки Алена не сдержалась. В какой-то момент просто почувствовала, что губы вздрагивают, а глаза заволокло влагой. До слез ее довела собственная дрожащая рука.
Стыдно.
— Если ты собираешься плакать каждый раз, когда видишь меня, то тебе не стоило этого говорить, — холодно, с заметным раздражением произнес вдруг Егор.
Алена догадалась, что он наблюдал за ней. Она шмыгнула носом и, не поворачиваясь, хмуро пробурчала:
— Сама знаю. И уже пожалела, что сказала. Я же знала, что ты все еще любишь свою бывшую невесту. Бессмысленно было говорить.
Она поднесла ко рту стакан, выпила залпом почти половину и поставила его на стол. Проходя мимо Егора, не удержалась и проронила с тихой обидой:
— Извини, если тебе неприятно.
Алена вздрогнула, когда рука Егора поймала ее за запястье. Она обернулась и посмотрела на него удивленно. Его взгляд, в котором почему-то сквозила усталость, смотрел не на нее — вниз, туда, где его пальцы держали ее руку.
— Я не люблю ее. Это уже в прошлом. Мне было тяжело видеть ее, потому что я виноват перед ней. И никогда уже не смогу ничего исправить, поэтому больше всего боюсь снова совершить ту же самую ошибку.
— Ошибку?
Егор поднял на нее глаза. Его взгляд внезапно потяжелел.
— Что, по-твоему, чувствует взрослый одинокий мужчина, когда милая невинная девушка, вроде тебя, смотрит на него влюбленными глазами? — спросил он, понизив голос. — В конце концов, не такое уж я и бесчувственное бревно.
Не обращая внимания на удивление Алены, Егор нахмурился, так что между бровей возникла глубокая складка.
— С самого начала я старался держаться от тебя подальше, — сказал он, глядя на девушку; его тяжелый взгляд давил на нее, как будто вынуждая стоять неподвижно и слушать. — Намеренно вел себя с тобою холодно и грубо, чтобы оттолкнуть. Чтобы не допустить даже возможности того, что все равно в итоге случилось. Но чем сильнее я тебя отталкивал, тем сильнее тебе хотелось, чтобы я был к тебе добр. Ты как открытая книга — все на лице написано. Ты все время смотрела на меня этим обиженным обвиняющим взглядом: «Почему ты меня так сильно не любишь?», и как будто требовала, чтобы любил. Получается, что я сам создал ситуацию, которой пытался избежать. Почему я, скажи? Для любого из моих братьев это было бы намного легче. Почему я?
— Я не знаю, — виновато пробормотала Алена, пряча глаза.
Ее губы опять предательски задрожали. Она очень старалась сдержать слезы, но не смогла — две горячие капли скатились по щекам. Прямо сейчас он обвинял ее в том, что она в него влюбилась. Пытался сказать, что для него это проблема? Это немного… жестоко.
****
— Ты теперь все время плачешь, — произнес Егор. — Из-за меня.
Вздохнул тяжело.
— Что я должен делать?
— Тебе не надо ничего…
— Тогда перестань плакать, потому что я не железный. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит держать себя в руках.
— Я не понимаю…
Алена смотрела на него и действительно ни слова не понимала. А может, боялась понять неправильно. Она заметила на стойке позади него стакан с прозрачной жидкостью.
— Ты снова выпил? — спросила она. — Как тогда, на приеме? На себя не похож…
Глаза Егора округлились, словно она сказала что-то неожиданное. Потом он проследил за ее взглядом, увидел стакан и вдруг, наклонив голову и обхватив лоб рукой, тихо рассмеялся.
Алена не верила своим глазам. Егор смеется? Она вдруг поняла, что никогда, ни разу, не видела прежде, чтобы он смеялся, и сейчас боялась даже моргнуть. Егор смеется… Как будто какой-то другой Егор.
— Думаешь, я ночью в одиночестве заливаю тоску алкоголем? — продолжая посмеиваться, сказал он Алене.
Он вдруг оглядел ее с головы до ног, и Алена почувствовала, что краснеет от смущения. Мятые спортивные штаны, развязанная на груди шнуровка кофты, растрепанные после сна волосы — она даже не потрудилась собрать их в хвост, так и вышла из комнаты с распущенными.
Егор странно усмехнулся — как будто собственным мыслям, — и добавил:
— Это всего лишь вода. Хочешь убедиться?
Рука, которая держала Алену за запястье, потянула ее на себя. Алена не успела даже задуматься, зачем он это делает, как Егор подался вперед, и она вдруг почувствовала его губы на своих губах. Поцелуй был очень нежным — мягкое касание губ.
Егор сразу отстранился, а Алена, спохватившись, закрыла рот ладонью и уставилась на него во все глаза.
— Почему? — жалобно прошептала она.
— Рахманинов, — коротко ответил Егор, глядя на нее удивительно спокойным взглядом — без всякой холодности и строгости.
— Что? — не поняла Алена.
— В тот вечер это было не из-за нее, — объяснил он. — Это было из-за тебя. Потому что я уже понял, что снова совершаю ту же самую ошибку.
Алене понадобилось время, чтобы осознать, о чем он говорит. А когда осознала, не справилась с нахлынувшими эмоциями — из глаз снова хлынули слезы.
— Почему ты опять плачешь? — произнес рядом Егор.
— Я думала, ты меня не выносишь, — сквозь слезы сказала Алена.
— Кто будет целовать девушку, которую не выносит? — сказал он, неожиданно бережно большим пальцем вытирая дорожку из слез на ее щеке, и настойчиво велел: — Прекрати плакать.
Но Алена никак не могла остановиться. Он не сказал ей, что любит, не было никаких признаний, но это было и не нужно. Она уже все поняла.
Егор, который злится, что на ней слишком откровенное платье. Егор, который обнимает ее под дождем, чтобы согреть. Егор, который звонит ей, узнав, что она пошла одна в лес, и мчится за ней, чтобы вернуть обратно. Он так быстро приехал… Егор, который целует ее…
