Богиня Луны Древнего народа (СИ) - Наталья Корепанова (читать книги бесплатно .TXT) 📗
И в этот момент в комнату вошла Ефросинья Анисимовна с чашкой лечебного отвара.
— Что у вас тут происходит? — поинтересовалась она, поглядев на моё возмущённое лицо.
— Я сверху всё убрала, — начала объяснять я. — А на ноге я не вижу, что делается. Попросила снять брюки, а он такой шум устроил!
Красный, как рак, Нэйтас умоляюще поглядел на Бабу Ягу;
— Дальше я сам смогу, правда. У меня с рукой уже всё в порядке!
И решил, было, продемонстрировать возможности своей заживающей руки, но Ефросинья Анисимовна сердито сказала:
— Цыц!
И он замер, так и не успев достать руку из платка.
А Баба Яга повернулась ко мне:
— Селена, выйди-ка минуток на пятнадцать-двадцать, погуляй. А потом я тебя научу мазь заживляющую делать, намажешь этого героя.
Я сердито пожала плечами и, выходя из комнаты, услышала зловещий шёпот Бабы Яги:
— А ну, снимай штаны, пока я их тебе на лоскуточки не порвала.
«Вот как просить-то надо», — усмехнулась я, закрывая за собой дверь. Забавный всё-таки парень этот Нэйтас. Герой, каких поискать, а по таким пустякам переживает.
Стэнн
Кабина фуры Блогера оказалась настоящим домом на колёсах. За креслом водителя располагались небольшой холодильник, ящик для вещей и электрическая плитка. А за ними к стене прижалась двухъярусная кровать.
— Как у вас здорово! — восторженно прошептала Саша, забравшись в кабину и усевшись на койку.
— Да, ничего так, — прогудел Блогер, но было видно, что восторг Саши ему приятен. — Мне иначе нельзя, я же здесь живу практически.
И, не спеша развернувшись, выехал со стоянки.
Стэнн, усевшись на второе кресло, тоже с интересом огляделся и посмотрел в окно. Земля оказалась неожиданно далеко внизу, и Стэнн с любопытством первопроходца стал оглядывать окрестности.
Интересно, почему там, откуда он родом, нет машин? Хорошее ведь изобретение, удобное. На чём же там люди ездят?
Но ответа на этот вопрос он опять не нашёл. В голове по-прежнему было пусто, новых воспоминаний не появилось.
Стэнн тихонько вздохнул и снова стал смотреть в окно.
Саша же старательно исполняла возложенную на неё миссию: развлекала Блогера разговорами.
— А почему вы без сменщика? — поинтересовалась она. — Кроватей — две, а вы один ездите.
— Да я как-то привык к одиночеству. Ни от кого не завишу, еду, как хочу. Нет, конечно, бывает, и со сменщиком езжу. Когда груз срочный или скоропортящийся и приходится сутками ехать. Но предпочитаю в одиночку.
— А вы давно фуру водите?
— Да я, по-моему, родился с рулём в руках. Сколько себя помню, баранку кручу. Отец меня за руль садил, когда я ещё до педалей не дотягивался. Водить я лет в десять научился. Мы в деревне жили, там с этим проще, чем в городе. За околицу выедешь — и никто и внимания не обратит, кто за рулём сидит, потому что и нет никого. Ещё дядьке помогал, он колхозным механиком был, так что к окончанию школы машину с завязанными глазами перебрать мог, на слух определял, где что барахлит. А как школу закончил, в город уехал. В институт поступил, хотел инженером стать. Да вовремя понял, что не усижу я за чертежами. Три курса закончил, и бросил. С тех пор вот и колешу по родным просторам. Всю страну за эти годы изъездил.
Блогер бросил взгляд на молча слушающего их разговор Стэнна:
— Слышь, беспамятный. Поменяйся-ка с Сашей местами. Мы с ней хоть погуторим. А то ты всё молчишь, тоску навеваешь.
Стэнн улыбнулся и, так и не сказав ни слова, выбрался из кресла и уселся на кровать, а порозовевшая Саша села на его место и продолжила расспросы. А Стэнн, прислушиваясь к их разговору, взял в руки лежащий на кровати музыкальный инструмент.
Наверное, это и есть та гитара, про которую говорил Василий?
Прикрыв глаза, Стэнн прошёлся по струнам перебором. Он не думал, что надо делать, пальцы сами вспоминали, как нужно извлекать звук, выводили какую-то мелодию.
Интересно, там, откуда он родом, есть такой инструмент? Наверное, есть. Может, и не точно такой, но похожий. Иначе откуда он знает, как на нём играть?
Неожиданно в голове всплыли стихотворные строки, и не успел Стэнн вдуматься в них, а пальцы уже подбирали знакомую мелодию, и он, подчиняясь неведомому ритму, тихонько запел:
Я шёл, одинокий и всеми забытый,
Я рвался из пут, но не мог их порвать.
А где-то далёко, дождями прибитый,
Мой край сиротливый остался страдать.
И сколько б ни шёл я, и сколько б не ехал,
Туда не вернуться, нет хода назад.
Но сердцу навеки ты будешь утехой,
Мой край незлобивый, любимый посад.
Когда он замолчал, в кабине царила тишина. Блогер, сердито посапывая, вёл машину, Саша, отвернувшись к окну, вытирала выступившие на глазах слёзы.
— Сашенька, что случилось? — встревожено спросил он.
— Ничего, — замотала головой девушка. — Ты просто поёшь так… душевно поёшь. Спой ещё что-нибудь?
Стэнн помолчал, рассеяно перебирая струны. Он хорошо поёт? Может быть, он был музыкантом? Бродячим артистом, например? Поэтому его и не страшат ни ночёвки под открытым небом, ни то, что добираться до Москвы придётся автостопом? Ему, наверное, не привыкать к неудобствам кочевой жизни?
Он посмотрел на обернувшуюся к нему Сашеньку:
— Саша, я теперь знаю, как на еду зарабатывать буду. Попробую попеть у следующего кафе.
— У следующего — не получится, — возразил Василий. — Там место неприятное, я там даже не обедаю. В придорожном магазине что-нибудь покупаю, а мимо кафе проезжаю, не останавливаясь. Шушеры там всякой много, можно в неприятности вляпаться. А вот вечером можешь попробовать.
— Хорошо, — согласился Стэнн. Блогер здесь старожил, ему виднее.
И снова подумал, как же ему повезло с новыми друзьями. С ними он безо всякого риска до Москвы доберётся. И подскажут вовремя, и помогут. Нет, он точно в рубашке родился, не иначе.
Снова начал перебирать струны и, улыбнувшись Саше, запел:
Любимая моя,
Ты так прекрасна!
Своею красотой
Затмишь ты солнце,
И, плача,
Уползёт оно за горизонт,
Страдая о своём
Несовершенстве.
Когда идёшь ты –
Все цветы склоняют
Свои головки, понимая,
Как небезупречны
Цвета и формы их
В сравнении с тобой,
Роняя слёз росинки
На высохшую землю.
Твой тонкий стан
Сравним лишь с тростником,
Поутру шелестящим.
Уста — кораллы,
Очи — стразолиты.
Но почему ж
При совершенстве тела
Душа твоя так зла?
— Неожиданный конец, — улыбнулась Саша, когда он допел. — Я сначала подумала, что ты о своей девушке поёшь, но ведь она не злая?
— Нет, конечно. Это просто песня.
— Никогда не слышал этих песен, — задумчиво сказал Блогер. — А я ведь в дороге постоянно радио слушаю, думал, всю нашу эстраду наизусть знаю. Странные мелодии. Какие-то нездешние. Ты откуда, брат? — глянул он на Стэнна в зеркало заднего вида, выполнявшего в закрытой фуре роль связного при общении напарников.
— Говорил же — не знаю, — с лёгким раздражением ответил Стэнн. — И песни эти сам сейчас первый раз услышал. Вспомнились нечаянно.
И подумал, что, наверное, возле кафе лучше петь здешние песни, всем известные, которые люди подпевать смогут.
— Слушай, Василий. Дай мне тоже радио послушать. Может, вспомню ещё что-нибудь. А то с двумя песнями в репертуаре особо не повыступаешь.
Василий кивнул и повернул рычажок приёмника.
Звучащие из аудиосистемы песни оказались на диво простыми, с легко запоминающимися словами и аккомпанементом из шести, а то и вовсе из трёх-четырёх аккордов. Да и Саша помогала: подсказывала слова, напевала мелодию. Оказалось, что она тоже неплохо поёт. Голос у неё был слабенький, но очень приятный. И несколько песен они разучили в два голоса, дуэтом.
