Кошки не плачут (СИ) - Сэнь Соня (прочитать книгу TXT) 📗
Что ж, если сестрица Люция предпочитает драться с помощью ментальной силы – так тому и быть. Не придется пачкать руки о ее мерзкое тело.
Оттолкнувшись от перил, я выставила перед собой руку, чуть шевельнув пальцами. Ощущение было такое, будто из раскрытой ладони вырвался мощный столб незримого огня. Я даже пошатнулась, такая была отдача. Урсула метнулась в сторону – для меня ее движения виделись словно в замедленной съемке – но слишком поздно: «огонь» этот настиг ее в считанные секунды. Нет, я не хотела сокрушить вампиршу одним-единственным ударом – моя сила окатила ее волной, обволокла, не позволяя вырваться. Урсула взвыла, а потом и завопила не своим голосом: кожа на ее лице и теле стала покрываться язвами, лопаться и облезать кусками, точно выжигаемая кислотой. Я сама не подозревала, что обладаю таким могуществом… ну, спасибо тебе, Люций…
Зрелище было ужасное. Вампирша орала и бранилась, прыгая на месте и маша руками, словно стараясь стряхнуть с себя мою силу. Тщетно! Та, повинуясь моему мысленному приказу, намертво «вцепилась» в тело врага. Наконец, Урсула догадалась подключить свою собственную силу – та потекла вокруг нее липким холодным коконом, отталкивая мою. Ощущение было препротивнейшее, и я, передернувшись, отступила. Урсула всхлипнула и бессильно опустилась в растаявший снег – ее лицо походило на кровавую маску разлагающегося трупа. На фоне обожженной плоти белые клыки смотрелось особенно пугающе.
Я не дала ей времени на восстановление. Это был бой без правил – ибо Вик был мертв, и его убийца должна была понести наказание. Я бесшумно скользнула к вампирше, за один удар сердца преодолев расстояние в пару десятков шагов. Она подняла на меня глаза – прекрасные фиолетовые глаза на лице трупа – и попыталась отгородиться щитом силы – но я играючи его пробила. Пламя внутри меня вновь вырвалось на свободу, голодным зверем бросилось на поверженную противницу, и, покорное моей воле, подняло ее в воздух на пару метров. Урсула слабо дергалась и кривила рот, но из горла ее вырывались одни жалкие стоны. Она ничего не могла поделать. Сила ее покинула; я всей поверхностью кожи чувствовала охвативший вампиршу страх. Я улыбнулась. Улыбка эта вызвала ужас в ее взгляде. Правильно. Бойся меня, тварь…
Заставив ее повисеть таким образом пару минут, я швырнула ее на землю, пригвоздив силой ее руки и ноги, - словно распяла. Опустилась возле нее на одно колено, вытянула руку и вонзила когти в ее грудь. Разорвала остатки плоти, с хрустом смяла ребра, добираясь до сердца. Делала я это нарочито медленно, наслаждаясь ужасающими воплями вампирши. Наконец, пальцы мои сжались на чем-то скользком и пульсирующем. И в это мгновение, перед тем, как сомкнуть когти и смять это черное сердце в кровавую кашу, я наклонилась, глядя в ненавистные глаза, и позволила своей силе проникнуть в сознание Урсулы. Теперь я читала всю ее жизнь, точно сама ее прожила: перед мысленным взором проносились размытые картины – лица кровососов семейства ле Флам, Фэйта, маленького сына. Мальчишка был прехорошенький – черноволосый, но с пронзительно-зелеными глазищами, какие были у меня с братом. В памяти Урсулы я выловила и его имя – Морт. Племянничек, чтоб он сдох еще в чреве этой гадюки!
И напоследок я увидела в ее воспоминаниях то, что поразило меня в самое сердце, так, что в глазах потемнело от боли. Я узнала тайну гибели своей матери… Увидела, как все было – заговор Урсулы и Линна, не желавших терпеть в Клане слабую новообращенную человечишку, любовницу Люция. Это они ее похитили и держали впроголодь в каком-то подвале, до тех пор, пока она не тронулась рассудком от голода. Затем они вывезли ее в Город Смертных и бросили, прекрасно зная, чем все это обернется. А потом сами же и «помогали» безутешному Люцию искать ее убийцу!!!
Младший Лорд, заточенный в своей каменной могиле, почувствовал и узнал то, что увидела я, одновременно со мной. Телепатический контакт между нами возник неожиданно, сам собой – видно, из-за потрясения, которое я испытала. Там, в темноте и ледяном холоде, мой возлюбленный яростно закричал, царапая когтями крышку саркофага, и я застонала от боли, - уже не своей, но его.
- Тварь, - прошептала я, глотая слезы, и резко сжала когти. Что-то хлюпнуло, чавкнуло, хрустнуло, обдав меня упругой струей крови – и все закончилось. Сила вампирши стремительно «угасла» - так же, как недавно это произошло с Виком. Урсула ле Флам, убившая мою мать и жениха и погубившая жизнь моего брата, сдохла.
Какое-то время я сидела на снегу, тупо глядя на остывающий труп врага и не ощущая холода. Потом сильная рука ухватила меня за локоть и рывком поставила на ноги. В лицо мне сверху вниз обеспокоенно уставились серо-зеленые глаза Сангре. Он снова был человеком – правда, штаны его были страшно изорваны, а куртка местами разошлась по швам.
- Ты как? – вот и все, что спросил он.
- Он умер. – я потерла пальцами висок и растерянно повторила: - Умер…
- Знаю. – кивнул оборотень угрюмо. – Где диск?
- У меня.
- Хорошо. Уходим. Я только позабочусь о телах…
С этими словами он развернулся, ухватил труп Урсулы за ногу, подтащил, точно куклу, к перилам, взмахнул рукой – и останки его полетели в речку. Та же участь постигла изодранного на лоскутки Линна – я мельком отметила вырванное горло вампира и откушенное запястье. Не по силам лиловоглазому оказалось тягаться с оборотнем… У тела Вика Сангре замешкался – не знал, что делать.
- Он был моим другом, - услышала я приглушенное, - не могу я его вот так бросить в эту вонючую лужу!
Я молча подошла, попутно собрав своей силой несколько больших каменных кусков, оставшихся на месте драки. Они рухнули на землю над телом Вика, сомкнувшись наподобие кургана – подумав, я таким же образом водрузила сверху более-менее целую статую ангела.
- Вот и все. – тихо сказала я Сангре. – Здесь никто не потревожит его покой, а птицы и бродячие псы не доберутся до тела.
- Да, так хорошо. Пойдем, Кошка…
Я смотрела на каменную пирамиду, навсегда скрывшую парня, который был смыслом моей жизни – но думала совсем о другой каменной могиле и о другом дорогом мне существе. Сангре тронул меня за плечо, выводя из подобия транса. В его волосах застряли сотни искристых снежинок. Я уставилась на него долгим непонимающим взглядом, потом спрятала лицо в ладонях и заплакала. Оборотень осторожно обнял меня за плечи, притянул к своей груди, и какое-то время мы так и стояли – два одиноких нелюдя - под густым мерцающим снегопадом.
* * *
Погрузившись в мягкое нутро кресла, я тут же воткнула в уши крохотные наушники и сунула в плеер диск с «Ликантропами». Потом, подумав, вынула его и заменила неизвестно как оказавшимся в моем рюкзаке последним альбомом Мэтти Хикс. Должно быть, сама же его и купила – в память о Рэй, с которой так и не попрощалась. Просто сбежала от всех – от нее, от Арка, от Лолли… от Фэйта, наконец. Они поймут меня и простят – не сейчас, но когда-нибудь… надеюсь.
Сангре грузно опустился в соседнее кресло, устроился поудобнее и немедленно заснул, - по косым взглядам соседей через ряд я догадалась, что он принялся громко храпеть. Я фыркнула. Зверюга неотесанный…
Нежный, чувственно-хрипловатый голос Мэтти звучал в ушах, отвлекая от тягостных мыслей. Я сама не заметила, как задремала.
- Куда уходят после смерти души нелюдей? – задумчиво спросила я Люция.
Мы сидели рядышком на песчаном холме, глядя, как солнце догорает над бескрайней морской гладью. Теплый соленый ветер обдувал наши лица, перебирал складки моего легкого белого платья и шевелил волосы вампира. Его лицо было печально и одновременно умиротворенно. Он пожал плечами:
- Не знаю, котенок… Думаю, туда же, куда и души смертных.
- Считаешь, рай и ад для всех один?
- Может, и нет никакого рая или ада. Просто людям надо как-то называть то, чему сложно дать объяснение. Все мы куда-то попадаем после смерти… и над всеми властна одна и та же неведомая сила, нас создавшая. У вас это – Бог…
