Тени за холмами (СИ) - Крейн Антонина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Лиссай, не моргая, кивнул. В густом тумане, ткущемся меж миров, принц был похож на ангела с выцветшей фрески.
— Да, — тихо сказал он. — Я понимаю. Я и не знал, что тоже чувствую так.
Он сделал шаг вперед, позволив двери чуть прикрыться, сжать нас на границе тумана, наклонился и что-то прошептал, щекотнув рыжими волосами по моим глазам.
— Лис, я не слышу этим ухом, — напомнила я.
— Я знаю, — сказал принц.
И тотчас тайна, что хочет быть разгаданной, сгустила воздух до воды. Тронь — и пойдут круги. За рябью будет сложно видеть мир…
А потому, замявшись, я решила оставить секрет безмятежным.
— Мне жаль, что две моих привязанности не принадлежат Шолоху, — сказал Лиссай, когда я уже шагнула в белесую мглу. — Если честно… Я всегда чувствовал себя лишним, Тинави. Лишним, где бы я ни был, во всех мирах — теперь я имею право говорить такие вещи, что, к сожалению, не добавляет оптимизма. Наверное, поэтому Междумирье — место. И путешествия — дело. Чтоб дороги были полны ветра, чтоб вдали горел свет перемен, и всегда — из точки А в точку Б, не останавливаясь, с шепотом теней, поддерживающих шаг. Но, возможно, моя третья привязанность научит меня ценить Шолох. Вписаться в его полотно. Я бы хотел попробовать. Я бы хотел узнать город, и чтоб город узнал меня, и чтоб, возможно, здесь нашлись люди, которые были бы рады мне так, что любые путешествия пришлось бы отложить — потому, что, конечно, никто не уходит оттуда, где сердце его поёт в общем хоре. Своим голосом. Свою партию. Но со всеми.
Сквозь туман я протянула руку и понимающе сжала принцевы пальцы.
Забавно. Теперь я знаю, что ладони могут передать улыбку.
А потом я все-таки двинула вовне.
— Ну, надеюсь, в этот раз нам повезло! — бодренько крикнула я в попытке сменить настроение на деловое.
Сделала несколько шагов.
Почувствовала, как Междумирье уступает место Миру.
И вскоре заорала.
Потому что — эх, опять не повезло.
Как минимум, не во всем.
ГЛАВА 23. Мечты сбываются
Вот уже семь месяцев загадочный посетитель монастыря не шевелится.
Путешественники, журналисты и ученые со всего мира стремятся прорваться к нему, но монахи не позволяют им этого. «Святость надобно уважать. Тем более, когда столь великой сосредоточенности удалось достигнуть настолько молодому человеку». И действительно: внешность загадочного туриста далека от наших представлений о верующих…
Из статьи журнала «Секреты нашего века».
Я падаю.
Падаю и ору.
Причем сначала я верещу не потому, что меня пугает неизвестность снизу, — нет. Причина моих воплей в другом. А именно: я падаю сквозь плотное марево темных, шуршащих тварей, также летящих, но в отличие от меня — горизонтально.
Испугавшись, что это саранча, я усилила громкость до лопанья перепонок. Потому что в облике саранчи и братьев её уродских представали приспешники Зверя. А Зверь, в свою очередь, был врагом мироздания номер один, никакая Тишь ему в подметки не годится. «Правда, уже мертвым врагом», — сообразилось вдруг, — «Хвала небу, Карлу, ребятам и даже немножечко мне».
Воспоминание о собственных подвигах ревниво сорвало табличку «паника» с повестки дня. Хотя какого дня! Мгновения.
Я пролетела сквозь черную массу, как пушечное ядро, но все ж успела понять: не саранча это. Кожистые, крылатые, пищащие и ушастые твари, с носами-рыльцами, по паре из которых я ударила — случайно — и поэтому они теперь валятся параллельно мне (почему-то с той же скоростью), но в отключке, — это летучие мыши!
А летучие мыши — лучше саранчи, успех.
Но ведь я продолжала падать…
И, судя по тому, что прошло уже секунд пять, а я все еще в процессе, — лечу я свысока, шансов выжить мало, да еще и мышек угроблю; что ж, классно мы вызвались Мела спасать; он бы поржал — горе-герои…
Когда падению пришел логический конец, я уже заткнулась сама, сграбастала мышей за пазуху, закрыла глаза и смирилась.
Но, как оказалось, рано.
Потому что я буду жить: незваный навес из плотного мистрального шелка хватанул меня объятьем.
Я продавила его вниз до треска, а когда пружинистая ткань вытолкнула Страждущее тело обратно, я с большим удивлением услышала по бокам три знакомых вскрика и один потусторонний сип.
Кадия, Андрис, мумия и Полынь — четыре фигурки первопроходцев взмыли в небо синхронно со мной, также оказавшись на огромном поле волшебной ткани, растянутой полосой далеко вперед, сколь хватало обзора. И не успели мы уже впятером шлепнуться обратно на тугой мистралин (из него же шьют форму для тринапа, ага), как снова пришлось взлетать: ведь с неба обрушился принц, сжимающий дверную ручку, как покойные рыцари в склепах сжимают мечи.
Еще раз десять нас швырнуло вверх и вниз — по инерции, сбивая в бранящуюся кучку, а потом колебания неспешно стихли.
…Я лежала на спине и с нежностью смотрела на желтое, странно-цельное небо над головой. Будто нарисовали тушью: никаких тебе облаков, ни перышка.
Хорошо все ж остаться на этом свете.
Я сморгнула слезы, надутые ветром. Прояснившийся взгляд принёс новость: а это не небо, детка!
Это, прах ее побери, стена.
Такая грандиозная, что сдвинула небеса с подмосток. Они теперь во-о-о-н там… Я медленно повернула голову налево.
— Йоу! — вздохнула Андрис Йоукли, обнаружившись у меня под боком.
Лицо Ищейки выражало дивную отрешенность, замешанную на нежданно вспыхнувшей любви к жизни и сильно трясущихся губах. Думаю, я выглядела так же после нашего летуче-адреналинового укола. Ненавижу уколы, кстати говоря.
— Грындец полетали! — раздалось с другой стороны бойкое, восхищенное восклицание. — Чтоб меня в детстве на такой батут сводили, а!
Я снова повернула голову, мимоходом убедившись, что шея гнется, позвоночник цел.
Кадия и Полынь валялись друг на дружке крестом, пытаясь выяснить, где чьи ноги, штаны и ботинки. Лиссай молчал чуть поодаль, и дверная ручка на его груди вздымалась и опускалась в такт дыханию. Мумия, кажется, потратила остатки магии, вложенной в нее Полынью, и теперь лежала смирно, как и подобает тысячелетней покойнице.
Я села, чтобы оглядеться.
— Нет, серьезно, мечты сбываются! — Кадия продолжала шумно ликовать. Вот уж кто имеет все шансы стать адреналиновым торчком!
Мечты сбываются…
Это да.
Хотя, по опыту, сбываются не те навязчивые идеи, которые ты крутишь в мыслях уже лет — дцать, без передыха, без энтузиазма, с изредка примешиваемой долей досады и — у особо талантливых — с бравым критиканством, направленным против себя же: «А-а-а, дескать, я ж говорил: чай не в сказке живем!»…
Нет — сбываются другие мечты. Скорее даже — желания. Быстрые, страстные, те, что прошивают молнией насквозь и тотчас растворяются, забытые. Такие желания — будто поданный в игре мяч партнеру-Вселенной. Их она с удовольствием обращает в «гол».
Логично и грустно, что всем нам легче вывести в поле мелкую «хотелку». А то, что важно, — мы стискиваем в руках, сколь нападающий ни просит паса…
Так и я: на днях возжаждала «еще полюбоваться» Дамбой Полумесяца.
И вот, пожалуйста: пришло, откуда не ждали. Рухнуло с небес. Вернее, наоборот: это я рухнула. Вдоль огромной плотины, пролетела как миленькая все двести ярдов — да еще и товарищей в своё желание втянула. Молодец!
И мистралин тут, видимо, натянут для таких, как мы… Ну, попроще.
Для тех, кто умудрился грохнуться со стены, пусть парапеты там и выстроены в человеческий рост.
Ведь некоторые люди не вполне верно трактуют фразу: «преодолевая препятствия, ты растешь». Они думают, что речь идет о заборах, оградах, перилах или калитке, ведущей в соседский яблоневый сад.
Может потому, что это все куда проще рушить, чем стены собственных неудач.
— Йоу, ребят, — снова вздохнула Андрис, поднимаясь. — А я правильно понимаю, что в этот раз эксперимент удался? Мы метились в пятьдесят километров от Мудры — мы оказались в пятидесяти километрах от Мудры.
