Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ) - Либрем Альма (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Полутроллиха хоть и была довольно рослой барышней, но доставала заколдованному троллю всего лишь до локтя, и Верена боялась представить, как они будут танцевать. Если б она думала о чём-либо другом, кроме того, что четыре дня наговорил Олаф, то смогла бы, наверное, заметить, насколько теплее Данелия стала относиться к Зораху после того, как он её спас, но сейчас было уж точно не до этого.
Заиграла музыка, и Верена, словно заговоренная, подалась к Альбину. Она не чувствовала свободы движений и с каждой минутой всё больше и больше превращалась в марионетку, которой руководил, дёргая за невидимые ниточки, Олаф. Теперь она чувствовала на себе его тяжёлый взгляд, хотя, кружась в танце, не могла отыскать среди присутствующих ненавистного священнослужителя.
Она могла бы быть счастлива, если б тело не хотело подчиниться этому чёртову наставнику, которого сознание Верены даже не знало – и не могло знать!
- Мы с Джеймсом уверены, что сегодня сможем поймать того, кто на самом деле заколдовывал гостей комнаты, - прошептал Альбин, останавливаясь на мгновение, как и велела музыка, и прижимая к себе Верену чуть крепче, чем следовало бы в эту секунду. Девушка только устало прильнула к нему, чувствуя ту ненависть, которую излучал Олаф, наблюдая за ними. Ей хотелось как-нибудь спровоцировать священнослужителя, показать Альбину или хоть кому-нибудь ещё, что её необходимо защитить, но ничего не получалось, удавка лишь сжалась чуть сильнее, напоминая о том, чем для неё может закончиться такое нелепое своеволие.
- И как вы думаете это сделать? – выдавила из себя вопрос Верена, чувствуя нарастающую боль в горле.
Альбин не ответил. Вместо этого он закружил её в танце вдвое быстрее, двигаясь по невидимым линиям, начерченным звучанием мелодии. В глазах демона то и дело вспыхивали огоньки довольства – словно он никак не мог нарадоваться собственной идее, какова бы она ни была, но пока что не хотел делиться этим откровением с Вереной, опасался, что она может не понять или что-нибудь испортить.
- Увидишь, - загадочно улыбнулся он. – Но сегодня этот человек вынужден будет себя проявить.
Верена печально усмехнулась в ответ. О, сегодня человек себя проявит, только, возможно, не совсем тот, на кого рассчитывает Альбин.
Демон всмотрелся в её искажённые печалью черты лица и, казалось, порывался что-то спросить, но не успел. Зазвучала последняя звонкая нота, и танец прекратился. Альбин привлёк Верену к себе, едва ощутимо прикасаясь своими губами к её губам, и она попыталась ответить на поцелуй, чтобы хоть так – мысленно, своими эмоциями, чувствами, долго прятавшимися под маской равнодушия из-за страха смерти, суметь рассказать свою историю.
Но этого оказалось недостаточно. Потому что в тот же миг Верена почувствовала, как вспыхивает вокруг неё сильная, неподдельная магическая волна – и, невольно отпрянув, повернулась к Данелии и Зораху, стоявшим сейчас в самом центре зала.
Вот только их сейчас не было видно – настолько плотным оказался кокон опутавшей их магии.
Верена не сразу поняла, что произошло – но, когда наконец-то осознала, в чём состоял план Альбина, поразилась – как такое вообще можно было просчитывать? Откуда гарантии?.. Но, должно быть, Альбин прожил в академии гораздо больше, чем сама Верена, или, может, в конце этого танца предполагался поцелуй, и это была просто часть представления.
Но любовь, которая помогла вернуться Сири, подействовала и на Данелию и Зораха.
…Должно быть, чтобы дотянуться до её губ, Зораху пришлось поднять Данелию на руки. В какое-то мгновение они напоминали зелено-синюю гору – удивительно грубо смотрелись лапищи Зораха, прижимавшие к себе полутроллиху, и она, обвивавшая своими руками его шею, казалось, скорее выражала ненависть, чем нежность.
Но вся эта иллюзия вокруг них стремительно таяла. Платье, прежде трещавшее на Данелии, стало вдруг свободным, Зорах – то, во что превратился Зорах, - едва не утонул в собственном пиджаке. Зелёно-синие оттенки слетали с них, словно старая краска, которую соскабливал слой за слоем мудрый мастер, обнажая истинные обличия, прятавшиеся под проклятием.
- Они вернулись… - ахнула Верена, на какое-то время позабыв даже обо всех собственных проблемах.
Она не видела, как это на самом деле происходит – ведь Сири и Алех были наедине, за запертыми дверьми, когда произошло превращение, да и Сири внешне практически не изменилась. Но то, что происходило с Данелией и Зорахом, было просто потрясающе.
Они впитывали в себя витавшую в воздухе магию, словно вытягивали её из кого-то, и, хотя понять, кто источник, было невозможно, Верена подозревала, что злодей не сможет долго прятаться в толпе. Должно быть, он сейчас совсем обессилел…
Данелия отступила от Зораха и смотрела на него завороженными глазами, словно впервые поняла, как на самом деле должен был выглядеть этот мужчина.
Эльфы. Два самых настоящих эльфа.
…В Зорахе от синего остался только цвет глаз. Радужка была насыщенного голубого цвета, скорее даже синего, и почему-то навевала мысли о море… Кожа стала белой, куда светлее, чем даже у Лайониэлла, казавшегося прежде настоящим воплощением эльфа, волосы оказались черны, как смола, и оттого острые черты лица смотрелись ещё ярче.
Он выглядел очень смущённо, то и дело подхватывал спадающие штаны, которые, рассчитанные на размеры тролля, уж точно не могли самостоятельно удержаться на худощавом эльфе. Зорах даже не оказался высоким, скорее каким-то по-эльфийски интеллигентно-хрупким.
Мужчины-эльфы, как поняла Верена, вообще редко были действительно красивы по человеческим меркам. Собственно, Лайониэлл, хотя возраст у него был не так и велик, выглядел старше всех – а вот и Зорах, и Никки казались совсем ещё юнцами. Впрочем, может, для Зораха злую шутку сыграл контраст с троллем…
А вот от Данелии было не отвести глаз. Алая медь волос, рассыпавшихся по плечам, пылающий страстью и любовью зелёный взгляд, точёные черты лица, тонкая талия, хрупкая фигурка… Да она была красивее Сири! Верена не думала, что такое вообще возможно – но Данелия своей внешностью заворожила буквально каждого.
Преподаватели академии не решались проронить ни единого слова. Они смотрели на это превращение широко распахнутыми от удивления глазами и, казалось, пытались отойти от шока. Верена и сама не могла заставить себя отвернуться, настолько её поразило это торжество внезапной, казавшейся смешной любви. Она знала, что Зорах давно был без ума от Данелии, но понятия не имела, что за такой короткий отрезок времени между ними успело загореться что-то большее, чем просто благодарность за спасение со стороны девушки.
Вероятно, всё самое лучшее происходило за миг, а не тянулось долгие дни и часы. Просто короткий щелчок осознания, что чувства, хорошо или плохо скрываемые, всё-таки существовали, что Зорах всё-таки жил в сердце Данелии, и не потому, что он был эльфом – а потому, что он был смелым, добрым, готовым вступиться за неё в любом виде, вне зависимости от объёма и цвета кожи.
- Госпожа Данелия! – раздался вдруг отчаянный вскрик. – Свет очей моих! Я искал вас всю свою жизнь и отыскал наконец-то! Я был уверен, что моё сердце отдано другой, но теперь-то я понял, что это не так! Что я столько времени мечтал именно о вас!
Лайониэлл, растолкав всех, оттолкнув прочь с дороги побледневшего почему-то Джерома – неужели это действительно он, и к намёку Никки следовало относиться серьёзнее, подумать о том, что таким стариком нельзя быть, обладая безграничной жизнью?! – свалился прямо к ногам Данелии и судорожно уцепился пальцами в её платье.
- Моя прелесть! – возопил он. – Я готов признаваться тебе в любви всю оставшуюся жизнь, если ты лишь позволишь мне находиться рядом! Ты – мой свет в окне… Я думал, что я тебе равнодушен, и потому не смел приближаться прежде, но теперь ничто не разлучит нас…
Данелия раздражённо выдернула подол платья из цепких эльфийских пальцев.
- Где ж ты был, когда я по тебе с ума сходила? – раздражённо спросила она, отступая на шаг. – И когда болото нападало? Не убегал ли, что аж пятки сверкали?
