Двоедушница (СИ) - Клекач Тамара (первая книга .TXT) 📗
— Тогда, что мы тут делаем? — раздраженно спросил Игорь, пока я переворачивала наизнанку все свои воспоминания.
— Сегоднейшний день и все его события были предопределены давно, — ничуть не обидевшись, ответил монах. — Предопределены для того, чтобы вы оказались именно здесь и именно сейчас, когда война уже стучиться в двери каждого из нас. — Игорь с сомнением посмотрел сначала на него, а потом на меня.
Война! Ну, конечно же! Это место было похоже на то, которое описывал Костя в своём рассказе про нашу с ним первую встречу. По крайней мере, именно так я себе его и представляла.
— Так это и есть пристанище? — спросила я, когда мы вошли в прохладную часовню. Монах кивнул в знак согласия. — А то, другое место, похожее на это…
— Тоже, хотя и назначение у него другое, — ответил монах, присаживаясь на деревянную скамью. Мы с Игорем присели на скамью напротив.
— Вы так и не сказали, зачем мы здесь, — напомнила я.
— Твоя проекция перенесла тебя сюда, потому что началось твоё вознесение, а значит, тебе пришло время узнать то, что ты уже знаешь, но не помнишь, и то, что не знаешь вообще. В первом случае, ты вспомнить сама, а во втором — тебе расскажу я.
— Вы имеете в виду Орден? Витольда? — спросила я, чувствуя, как сердце с силой ударяется о грудную клетку. Монах внимательно посмотрел на меня, и, отведя взгляд в окно, начал свой рассказ.
— Много веков назад, ещё задолго до того, как он возглавил Орден, Витольд был двоедушником, как и ты. Сильный, смелый, красивый, он не ведал страха ни перед чем. Жажда жизни в нём была настолько сильна, что даже пав в битве, имя которой не сохранилось в истории, он отказался умирать. Его вторая душа, коснувшись той стороны, повредилась. Подчиняясь исключительно законам магии, она не могла оставаться в его теле долго, но удерживаемая им, она постепенно прогнивала, пока не превратилась в то, что ты видела.
Удушающий запах гноя мигом заполнил моё сознание вместе с воспоминаниями о той зияющей дыре на месте души. Такое сложно было забыть!
— Он стал не живым, не мёртвым, — продолжал монах, — но своё второе воплощение стал терять. Наращивая с годами могущество, он отчаянно стремился вернуть потерянное и стать прежним, но чем больше он старался, тем дальше заходил за пределы разумного, погружаясь в темноту.
— Так вот почему он одержим двоедушниками, — сказала я, вспоминая его трофеи в особняке. — Но разве возможно вернуть душу?
— Возможно, — ответил монах, — но его душа уже давно стала чёрным песком. Поэтому он искал двоедушников, чтобы завладеть их душами, но ни одна из них не могла существовать в нём и попросту умирала вместе с её прежними владельцами. Но ты, Нина, твоя душа, она безупречна! Они обе безупречны!
— Чем? — спросила я. — Тем, что я кошка? Девять жизней это же миф! К тому же не я одна такая!
— Ты не просто кошка, — восхищённо ответил монах, — ты пантера! Твоя шерсть и шкура обладают безграничной силой!
Скамья под Игорем тревожно скрипнула. С каждым словом монаха, с каждым прояснением всех тех вопросов, которые нас мучали, он всё сильнее сжимал её край. Его худшие опасение оказались ещё хуже, и мне страшно было представить, что сейчас творилось в его голове.
Я же чувствовала лишь холод, сковывающий холод, но не от тех отвратительных вещей, которые нам рассказал монах, а от того, что это была лишь одна сторона монеты. Вторая же крылась в моих воспоминаниях, в словах на поле боя четырёхсотлетней давности.
"Ты сделала свой выбор, и смотри, к чему это привело, а ведь всё могло быть по-другому!" — так сказал Витольд. Тогда я не поняла, что он имел в виду, да и не стремилась к этому, сосредоточив внимание на Костиной лжи. Однако сейчас я была уверена, что именно в них и находился ключ к разгадке того, что я и так уже знала, но слишком боялась себе в этом признаться.
Глава 18. Двери в будущее.
— Я этого не допущу, слышишь!? — Игорь перевернул скамью, стоящую рядом. Ярость клокотала в нём со страшной силой, безумный взгляд разноцветных глаз мог убить на месте любого, кто рискнул бы подойти ко мне хотя бы на шаг.
— Игорь! Игорь, успокойся! — Я взяла его за руки. Его тело было настолько напряженно, что я с трудом усадила его на скамью рядом с собой. — Тише, родной, — прошептала я, поглаживая его по лицу, — всё хорошо!
— Что ещё нам нужно знать? — Игорь хрипел, устало закрыв глаза. Я бросила предостерёгающий взгляд на монаха. Воспламеняющих историй на сегодня было достаточно.
— Пока Нина не пройдёт вознесение, вам нечего опасаться, — едва заметно кивнув мне, ответил он. — Но сказать точно, сколько у вас есть времени, я не могу.
— Что мы можем сделать? — спросила я, всё ещё поглаживая Игоря по волосам. Не для того же моя проекция закинула нас сюда, чтобы нам сказали, что наша песенка спета!?
— История повториться, Нина, — серьёзно ответил монах. — Война придёт, и вы встретитесь там, где расстались. Но ты будешь сильнее, чем прежде, и если ты не повторишь прошлые ошибки, то сможешь сделать то, что должна — убить Витольда!
После ухода монаха, мы ещё долго сидели в часовне. Игорь постепенно приходил в себя, но мне тяжело было видеть его мучения. Я чувствовала, как его любящее сердце рвётся на куски, как крепко он сжимает мои ладони, боясь отпустить их.
Я всё целовала его и целовала, нашёптывая, что всё будет хорошо, но в глубине души я знала, что до этого "хорошо" ещё было очень долго идти.
Время в этом месте летело незаметно. Мне даже казалось, что его здесь вообще не было, что оно существовало вне времени и пространства в вечном лете и вечном цветении жасмина и диких роз.
Мы вышли из прохладной часовни согреться в солнечных лучах. Монаха нигде не было видно, и мы просто бродили по саду, размышляя каждый о своём. Игорь всё ещё не отпускал мою руку.
Детвора, весело гоняющая по полю, без присмотра старших всё чаще и дальше отбивала мяч в сторону посадки. Их озорной смех успокаивающее действовал на уставшую от вечного напряжения психику. Мне казалось, что даже Игорь поддавался их беззаботному очарованию.
Цветущая ветка дикой яблони треснула от удара мяча над нашими головами и упала вниз, осыпая нас пыльцой и лепестками. Девчонка с ярко-розовыми волосами смеясь побежала за ним.
— Варя? — Я выронила поднятый мяч. К горлу подступил комок от воспоминаний о дне, когда я видела её в последний раз. Маленькое личико засветилось радостью.
— Нина! Игорь! — Варя по очереди обняла нас. — Я так рада видеть вас!
Я с трудом сдерживала слёзы. Мне так много хотелось ей сказать: о том, как я виновата перед ней, что не спасла её тогда в лесу; о том, как мы горевали по ней и скучали, каждый день, вспоминая её смех и улыбку; о том, как нам её не хватало.
— Нина, не плач, — увидев мою печаль, она снова меня обняла. — Мне здесь хорошо! Совсем скоро я смогу пойти дальше! Я начну новую жизнь и обязательно вас найду!
Она была такая счастливая, такая светлая, добрая и невинная! Я больше не могла сдерживать слёзы, и хотя я и говорила себе, что это были слёзы радости, но менее горькими от этого они не становились.
— Вы такие красивые! — Варя восхищённо рассматривала моё обручальное кольцо, платье, поглаживала мои локоны. — Ребята, мы так за вас рады!
— Мы? — переспросила я. По Игорю пробежала дрожь. Его взгляд был прикован к черноволосой девушке с разноцветными глазами, идущую к нам.
— Привет, братец! — тоненько прощебетала она. — Обнимешь меня или как? — рассмеялась Надя. Она была так похожа с ним.
Игорь протянул к ней дрожащую руку, словно боялся, что она вот-вот раствориться в лучах солнечного света. Надя прыгнула ему на шею, весело смеясь, а он неловкими движениями прижал её к себе. Мне казалось, что он сейчас расплачеться. Никогда не видела его таким растеряным и маленьким, как будто они оба сейчас были детьми.
— А это твоя Нина? — смеясь, Надя повернулась ко мне. Игорь так и не смог выговорить ни слова, и просто кивнул. Она обняла меня как родную, давно знакомую подругу, сестру, и я снова не смогла сдержать слёзы.
