Заклятие Горца - Монинг Карен Мари (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Я также считаю, что есть способ вызволить его оттуда, девушка, — ответил он после небольшой паузы.
— Это правда? — Ее сердце воспарило от этих слов.
Она осознавала, что это единственный шанс для нее, и отчаяние позволило ей поверить в него и уцепиться за любую надежду. Но если Друид Келтар верил в это, то это было не просто возможностью, это уже походило на правду. Нет, это была сто процентная уверенность. Ни за что на свете Дэйгис и Драстен не рискнут тем, чтобы Тревейн когда-либо заполучил Темную Книгу, это означало, что они убеждены в том, что смогут, в конечном счете, освободить Кейона, и достаточно быстро после того, как десятина будет уплачена.
Было практически невозможно скрыть изменение в ее настроении от Кейона. Особенно сегодня — когда он думал, что это их последний день вместе, — но она справилась. Дэйгис настаивал, чтобы она ни с кем не делилась их планами, даже пригрозил ей, что не будет помогать ей совсем, если она не сможет сегодня вечером убедить Кейона, что верит, что это его последняя ночь в жизни.
— Он верит в то, что это единственный способ, девушка, — предупредил Дэйгис, — я боюсь, что он станет неуправляемым, если заподозрит, что мы планируем остановить его.
Хотя исполнение этой роли почти убило ее — слава Богу, она не должна была на самом деле пережить это! — она сыграла очень убедительно, не желая подвергать опасности свой единственный шанс спасти его.
Той ночью Дэйгис проинструктировал ее, что написать Тревейну.
— Напиши ему, что ты поможешь ему войти в замок, чтобы передать десятину. Но Келтары охраняют зеркало.
Она сделала так, как он сказал. Сначала Тревейн отказался, предлагая бесчисленные варианты, которые она все без исключения отклонила по воле Дэйгиса.
Но вчера поздно ночью, ровно в двадцать четыре часа, Тревейн наконец согласился.
И вот Джесси стояла в нерешительности возле черного хода, резко втягивая воздух — он был здесь. Его присутствие заставляло ее кожу покрываться мурашками. Она чувствовала его холод, тьму, испорченность за деревянной дверью, чересчур близко, чтобы ощущать себя комфортно.
И собираясь еще больше приблизиться.
Он принял ее условия только тогда, когда она пообещала стать его заложницей.
— Ты должна позволить мне использовать тебя, чтобы войти и выйти из замка.
Распахнув глаза, она посмотрела на Дэйгиса. Сердито пыхтя носом, он слегка помотал головой. Но Темный маг ни на каких других условиях не соглашался ступать на землю, пропитанную охранными закланиями Келтаров, и Дэйгис, наконец, согласился.
— Как я узнаю, что это не ловушка? — напечатал Тревейн.
— А как я? — сделала она ответный выпад.
К этому больше нечего было добавить. Действительно, под этим можно подвести черту.
Они оба рисковали всем. И сознавали это.
Она посмотрела на свои часы.
Они показывали восемнадцать минут до полуночи.
Дэйгис был непреклонен относительно того, чтобы предоставить Тревейну ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы добраться до зеркала и передать десятину.
— Я не желаю, чтобы у него была хотя бы секунда наедине с тобой, во время которой он не будет продолжать двигаться. Как только все закончится, я покажусь, и мы выведем его из замка.
Сейчас или никогда.
Она готовилась лицезреть омерзительный вид Тревейна.
Независимо от того, что будет дальше, с этого мгновения она не покажет ни грамма страха и слабости. Она — Джессика МакКелтар, жена Кейона, и она будет достойна его.
Она собиралась впустить в замок Келтар ублюдка, который держал ее мужа заключенным в тюрьме в течение одной тысячи ста тридцати трех лет. И хотя она никогда не думала о себе, как о сильном человеке, она тотчас же вонзила бы свой спрятанный кинжал в сердце Тревейна, если бы она не знала, что у нее не было ни единого шанса убить его.
Она отодвинула засов и повернула дверную ручку.
— Лука, — сказала она прохладно, наклонив голову.
— Добрый вечер, Джессика, — ответил Тревейн с сердечной улыбкой. Только для вида.
Когда он взял ее руку, Джесси пришлось подавить в себе отвращение.
Дэйгис стоял в тени коридора у балюстрады, смотря сверху на главный зал и прислушиваясь. После ухода Джессики, он быстро взлетел по лестнице, развернулся и пошел в обход к своей текущей позиции, стараясь избегать зеркала и даже мимоходом не попадаться на глаза Кейону.
Его брат, Гвен и Хлоя благополучно разместились в комнате через два коридора. Вплоть до последних нескольких часов ему приходилось скрывать свои планы даже от них, так как кто-нибудь из них мог неосторожно выдать все Кейону, думая об этом в присутствии их мощного предка.
— Это слишком опасно, — рычал Драстен.
— Это единственный способ, брат, — ответил он.
— Драгары были уверены в этом?
— Да.
— Слишком многие вещи могут пойти не так, как запланировано, Дэйгис. Ты никак не сможешь управлять тем, что случится.
Дэйгис не стал спорить. Это была гипотеза, и он понимал это. Он очень тщательно подготовил сцену и надеялся, что его интуиция касательно привлеченных актеров не подведет его.
Драстен отказывался давать свое согласие до тех пор, пока Дэйгис не убедил его, что независимо от того, что произойдет, Тревейн не передаст десятину. В том, что он в случае необходимости остановит его сам. Но только в качестве подстраховки, добавил он про себя.
На расстоянии нескольких дюжин ярдов вставленное в рамку на стене у лестничной площадки, высоко над главным залом висело Темное Зеркало Темного Двора Сидхе.
Оно было просто плоской серебристой поверхностью.
Он представил своего предка в нем. Кейон вытянулся на своем каменном полу, заложив руки за голову, и сверлит взглядом каменный потолок в ожидании смерти?
Если это так, то он знал, что это простое ожидание убивало его предка тысячи раз. Не в крови Келтаров спокойно принимать смерть. Особенно не в тот момент, когда он только что нашел свою половинку и дал вечные клятвы. Дэйгис знал это. Он сам находился в очень схожей ситуации.
В действительности, именно эта схожесть в их положении дала ему первоначальную идею.
Он поглядел на свои часы. Пятнадцать минут до полуночи.
«Ожидай обмана, — сказал он Джессике. — Ожидай предательства на самой последней минуте. Оно обязательно произойдет».
Единственное, о чем он не предупредил ее, — это то, что оно прибудет не от Луки, а от него.
Кейон слушал часы в главном зале под ним, весь вечер звонко отсчитывающие уходящие часы.
Это должно произойти сейчас, за исключением нескольких оставшихся до полуночи минут, и он был готов настолько, насколько он мог бы быть когда-либо, приближаясь к концу своей жизни. Он вызвал прекрасное видение — лицо Джессики из его последнего воспоминания, — и он собирался умереть, держа его перед глазами.
Зеркало слегка завибрировало от звука приближающихся шагов. «Она обещала не наблюдать», — думал он, напрягаясь.
Он резко выпрямился и вскочил с пола, поскольку, несомненно, посторонний шум достиг его ушей.
Ненавистный звук смеха Луки Тревейна.
Нет! Этого не может быть! Не было никакого способа, чтобы ублюдок смог проникнуть внутрь Замка Келтар! Не без чьей-то помощи…
— Ох, Христос, милая, нет, — шептал он. — Скажи мне, что это не ты. Скажите мне, что ты не сделала этого.
Но ему не требовалось видеть доказательство того, что он только что услышал, чтобы знать, что она сделала. И правда была в том, что он не мог обвинять ее. Он тоже не позволил бы ей умереть. Он свернул бы горы. Он боролся бы и с Богом, и с Дьяволом за жизнь своей жены.
Она предала его.
Он слабо улыбнулся.
И именно этим поступком, она оказала ему наивысшую честь. Джессика любила его достаточно, чтобы переступить через все нормы ради него, достаточно, чтобы послать к черту целый мир, только чтобы спасти его.
Он сделал бы ради нее не меньше. Он сделал бы все, что было бы в его силах, чтобы она осталась жива.
