Некоторые девушки кусаются - Нейл Хлоя (версия книг TXT) 📗
— Записки предназначались только для глаз вампиров. А что касается их цели — ты опять меня удивляешь. Солидарность, Этан. Пока мы не объединимся, мы ничего не добьемся. Бродяги нам ничего не обещают. Да, надо признать, они горячие ребята. Они могут увеличить нашу численность. Но как союзники они бесполезны. Они не признают никаких соглашений. И не будут играть в одной команде с остальными. — Она небрежно повела рукой, и лезвие снова блеснуло. — Им необходима чистка.
Этан долго молчал, опустив взгляд к земле, но затем поднял голову:
— Значит, это ты убедила Эмбер тебе помочь, заставила ее выкрасть медальон, а кому-то еще приказала подбросить его на место преступления?
Селина кивнула.
— А футболка из Дома Грея? Как ты ее заполучила?
Она злорадно усмехнулась:
— Твоя рыжая завела себе еще одного дружка. Одержала еще одну победу.
Лицо Этана окаменело. Я ему сочувствовала. Не самое подходящее время, чтобы узнать, что любовница предала тебя, предала твой Дом и остальных вампиров.
— Как ты могла на это пойти?
Селина испустила мелодраматичный вздох:
— Я опасалась, что ты именно так меня поймешь, что обратишься к моральным принципам. Люди не настолько невинны, дорогой. Один из них разбил мне сердце. И ничуть не сожалел об этом. Это холодные, грубые и глупые создания. А нам приходится мириться с их существованием. Нам надо было выступить столетия назад, надо было уже тогда объединить свои силы в борьбе против людей. Сейчас это, безусловно, невозможно. Их слишком много. Но мы начнем с малого. Заведем себе друзей. Будем, как ты всегда настаивал, привлекать на свою сторону союзников. Мы усыпим их бдительность своими прекрасными лицами и красивыми словами, а сами тем временем проникнем в их тылы. Составим планы. Они привыкнут к нам, и вот тогда можно будет нанести удар.
— Ты накличешь войну, Селина.
Она решительно сжала челюсти:
— Верно, черт побери. Им следует нас бояться, и они будут бояться. — Но затем ее лицо смягчилось. — Но сначала они полюбят меня. А когда придет время, я заявлю о своей истинной сущности — о любви к вампирам и ненависти к людям. Я буду упиваться этой изменой, Этан. Я буду наслаждаться предательством. И отомщу за то, что он со мной сделал.
На мой взгляд, Селина Дезалньер полностью открылась. Она жаждала славы, всеобщего внимания, страсти. Ей были необходимы друзья, и не меньше, чем враги.
Селина подняла кинжал, направила его в грудь Этана:
— Столетия, Салливан. Мы веками подчинялись их законам, их диктату, прятались и от всего мира скрывали свою натуру. Хватит. Я сделала мир таким, какой он есть сейчас. И я устанавливаю правила.
Она рывком отвела руки назад, готовясь ударить. Я рванулась из-за деревьев, словно электрическим разрядом подстегиваемая мысленно нарисованной картиной, как она ранит моего мастера, моего сеньора. МОЕГО…
«Пригнись!»
Крик прозвучал только в моих мыслях, но я надеялась, что Этан меня услышит, и, вложив все свои силы в бросок, метнула осиновый кол. Этан резко опустился на землю, и заостренный колышек, пролетев над его головой, вонзился в тело Селины над левой грудью. Слишком высоко. Я не попала ей в сердце. Тем не менее она выронила кинжалы, рухнула на колени и завопила от боли. Ее пальцы ухватились за колышек, но он уже обагрился кровью и стал слишком скользким. Этан тотчас прыгнул вперед, обхватил ее сзади и блокировал руки.
Внезапно послышалось лязганье дверей и топот ног. В лице Катчера, Люка, Малика и других вампиров Кадогана прибыло подкрепление.
— Мерит?
Я не могла отвести от нее взгляда. Селина выкрикивала грязные ругательства, проклинала подбежавших охранников за то, что они встали на ее пути и помешали ее планам, и черные длинные волосы метались вокруг ее лица.
— Мерит.
Я наконец-то услышала свое имя, подняла голову и увидела, что Этан носовым платком вытирает со своих рук кровь. Красные пятна виднелись и на его еще совсем недавно безукоризненно белой рубашке. Кровь Селины. Кровь, пролитая мной. Я уставилась на багряные капли, потом перевела взгляд на его лицо:
— Что?
Он прекратил свое занятие и смял платок в тугой шарик.
— Ты в порядке?
— Я не… — Я покачала головой. — Вряд ли.
У него между бровей прорезалась морщинка, и Этан уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент снова захлопали дверцы машин и послышались торопливые шаги. Он повернул голову, и я проследила за его взглядом.
Прибыл Морган. Он примчался в той же одежде, в которой и час назад, когда мы расстались, но теперь его лицо выражало тревогу и скорбь. Вероятно, после моего сообщения ему, как заместителю Селины, позвонил Люк или Катчер.
Морган остановился в нескольких футах от нас и уставился на открывшуюся перед ним картину — его мастер истекала кровью из раны, нанесенной осиновым колышком, и четверо охранников не без труда прижимали ее к земле.
Морган закрыл глаза и отвернулся. Спустя мгновение его веки поднялись, и он повернулся к Этану, видимо готовый выслушать его рассказ.
— Она созналась, — сказал Этан. — Она планировала убийства и использовала бродяг для их осуществления. При помощи Эмбер она заполучила медальон из моего Дома и футболку Дома Грея. При помощи записок она привлекла группу Бека.
— С какой целью?
— В ближайшем будущем — получить контроль над всеми вампирами Чикаго, над всеми Домами. Впоследствии — война с людьми.
Некоторое время они оба молчали.
— Я ничего не знал, — с горьким сожалением произнес Морган.
— Ты и не мог знать. Она строила свои планы не один месяц, а может, и не один год. Она вызвала меня, чтобы убить, а потом, вероятно, собиралась вырвать Дом Кадогана из рук Малика. Она напала первой, Грир. С кинжалами. — Этан показал на блестевшие в траве клинки. — Меня защитила Мерит.
Морган, вероятно, только сейчас заметил мое присутствие. Он посмотрел на обнаженную катану в моей руке, потом взглянул в лицо:
— Мерит?
Я в это время гадала, настроила ли Селина мысленный канал со своим заместителем и, если настроила, что она ему могла сказать.
— Да?
— Это ты ранила ее?
Я оглянулась на Этана, и он кивнул.
— В плечо, — ответила я.
Морган кивнул, помолчал, обдумывая мой ответ, потом снова кивнул, на этот раз более решительно.
— Я рад, что ты не целилась в сердце. Это избавит тебя от расследования, — сказал он.
Расследование по поводу ее смерти и совершенного мной убийства. Я грустно усмехнулась: я-то знала, что целилась в сердце, но промахнулась.
Морган отошел от нас, чтобы поговорить с охранниками.
— Спасибо тебе, — произнес Этан.
— Хм. — (Вампиры подняли Селину на ноги, удерживая ее руки за спиной.) — Что с ней теперь будет?
— Ее судьбу будут решать остальные члены Совета. Скорее всего, ее лишат власти. Но она — мастер старейшего Дома Америки. Любое… другое наказание будет носить лишь временный характер.
Кто-то тихонько подергал меня за волосы. Повернув голову, я встретила озабоченный взгляд Люка.
— Ты в порядке?
У меня вдруг скрутило живот и к горлу подступила тошнота. Я опять вспомнила, что едва не убила Селину, что я намеревалась это сделать, хотела убить, чтобы защитить Этана. Чтобы сохранить ему жизнь, я решила убить другого вампира, и только собственная неловкость помешала мне выполнить свою работу.
— Кажется, меня сейчас стошнит.
Люк быстро обнял меня за талию:
— Ты справишься. Дыши глубже, а я отвезу тебя домой.
Я кивнула и напоследок взглянула на Селину.
Она безмятежно улыбнулась и даже подмигнула мне.
— Apres nous, le deluge! — крикнула Селина.
Она заговорила по-французски, но я ее поняла. Это была историческая фраза, предположительно сказанная француженкой мадам Помпадур (которая ввела моду на высокие прически) королю Людовику XV.
Дословный перевод — «После нас хоть потоп».
Переносный смысл — «Дальше будет еще хуже, малышка».
