Тайны родства (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна (книга регистрации .txt) 📗

   -- О! -- доктор был приятно удивлен. -- Ты снова здесь!

   -- Да, и мне нужна помощь.

   -- Заходи, -- Сетайри открыл передо мной дверь кабинета.

   Выслушивать меня сразу целитель отказался: сперва усадил, сварил и налил себе и мне крепкого ароматного кофе и сам уселся напротив меня:

   -- Вот теперь можно поговорить.

   Я изложила целителю свою проблему.

   -- Опять боги, -- хмыкнул Сетайри, -- как же они нас любят!

   -- Что, -- с пониманием откликнулась я, -- тоже по мирам помотаться пришлось?

   -- Именно, -- Сетайри разулыбался, -- и помотаться, и пожить кое-где, и с местными богами пообщаться.

   -- И как?

   -- Выкрутился. И ты выкрутишься тоже.

   -- Надеюсь. Это вы можете в любой момент обратно, а я там постоянно живу.

   -- Да ладно, -- махнул рукой целитель, -- многие наши зависают надолго в чужих мирах, семьи заводят -- детей, внуков. И не все хотят возвращаться. Что здесь? Строгая иерархия, когда слово главы рода -- закон. А там они главы собственных родов... Так что не ты первая, не ты последняя. Главное -- чтобы было кому твоих детей обучить, раз сама не можешь.

   -- Я на деда надеюсь. Ну и на Наталью, если она всему научится и не забудет потом, что где-то на Вериинсе у нее есть сестра.

   -- Ладно, ученица, давай к твоему вопросу, -- опомнился целитель, -- ты правильно сделала, что сюда с этим пришла. Показывай носитель с записью.

   Я выложила кристалл на стол. Сетайри сосредоточился и на какое-то время выпал из реальности, а я тем временем неспешно пила свой кофе.

   -- Что ж, проблема знакомая, -- высказался целитель, оторвавшись от кристалла, -- я даже могу предположить, какого рода эксперимент проводил этот бедолага -- уж больно характерные повреждения. Поэтому, дорогая ученица, мы сейчас с тобой разберем твои будущие действия на словах, а потом тебе придется проделать ряд упражнений, чтобы завтра ты могла повторить теорию на практике, то есть на модели, которую я изготовлю специально для твоей тренировки.

   Я кивнула и приготовилась слушать.

   -- Понимаешь, ученица, чтобы развязать узлы, нужна игла, которой ты немного раскачаешь спутавшиеся нити. Привычное тебе уже вмешательство с помощью чистой магии тут не поможет -- ни одно живое существо не способно создать манипуляторы настолько тонкие, чтобы растянуть узел, а не порвать его грубой силой.

   -- Игла, -- напомнила я учителю, -- чем отличается игла от манипуляторов?

   -- Тем, что она должна быть сотворена не из энергии и не из чистой магии. Чтобы изготовить такую иглу, тебе придется перейти на новый уровень. Ты до сих пор ничего подобного не делала и не чувствовала, насколько я знаю. Для этого и нужны тренировки. В результате ты научишься обращаться к области желаемого и воображаемого.

   -- Как это? -- удивилась я.

   -- А так: ты научишься создавать инструмент, который не сможешь ни видеть, ни чувствовать. Ты будешь желать, чтобы он был, воображать, каким он должен быть. И он будет.

   Объяснения Сетайри были понятны, чего ж тут не понять -- всего-навсего выйти на невидимый уровень и сотворить то -- не знаю что. Ерунда, право слово!

   -- Учитель, -- осторожно начала я, -- а вы уверены, что я в состоянии создать воображаемый инструмент, который в итоге выполнит вполне реальную задачу?

   -- Лариэсса, ты же маг! Это значит, у тебя должно быть неплохо развито воображение, иначе ты никогда не продвинулась бы дальше азов. Итак, воображение есть. Желание исцелить больного в наличии? -- я кивнула. -- Значит, тоже имеется. Так в чем же дело?

   -- Ни в чем, -- вздохнула я, -- будем учиться.

   -- Прекрасно! -- обрадовался целитель.

   Было у меня смутное подозрение, что хитрый тейорд радовался, поставив передо мной задачу, которая явно была за пределами моих возможностей. Во всяком случае, первые три часа тренировок прошли безрезультатно.

   Сетайри не падал духом, он вновь и вновь погружался вместе со мной в транс, чтобы с уровня магии вместе с ученицей перешагнуть на другой уровень. Пару раз я увидела издалека знакомый зеленый холм и отца, поднимающегося мне навстречу, один раз даже рванулась к нему -- и с разочарованием вывалилась обратно в реальность.

   -- Что ты видела? -- заинтересовался учитель.

   -- Отца, -- и я рассказала ему о слепке, который оставил мне и сестре покойный родитель.

   -- Так это же замечательно! -- воскликнул Сетайри. -- Ты вышла в магическое пространство тейордов, твой первый выход в него ознаменовался встречей с умершим отцом. Сейчас ты вспомнила об этом, и твоя память вкупе с твоим желанием вызвали к жизни образ отца. Так это и работает, понимаешь?

   Не скажу, что дальше дело пошло проще, но я смогла... не понять даже, а почувствовать, что от меня требуется и к чему нужно стремиться. К вечеру я ошалела от бесконечных погружений неведомо куда, но искомое все-таки нащупала. И на следующий день, прежде чем допустить меня к макету, Сетайри снова гонял меня в хвост и в гриву, чтобы я не просто умела вообразить желаемое и дать ему жизнь, но и удержать эту жизнь, не дать созданному раствориться в небытии.

   Когда Сетайри признал, что эту науку я освоила, начался новый виток пыток -- с макетом: оказалось, мало создать невидимую иглу, надо еще точно знать, где она находится, управлять ею, чтобы точно попасть в узел.

   В узел я попала только на второй день к вечеру. Еще один день ушел на то, чтобы научиться растягивать этот узел невидимой иглой. А потом Сетайри заставил меня несколько раз повторить всю операцию от начала до конца, со всеми узлами. Убедившись, что обучение прошло успешно, мастер быстро набросал несколько слов на листе бумаги, свернул его и запечатал личной печатью.

   -- Откроешь, после того как прооперируешь своего эльфа, не раньше, -- напутствовал он меня.

   Вечером четвертого дня Гилеари доставил меня на Вериинсе, туда, откуда забрал. Страстно хотелось заглянуть перед этим домой, но гонять деда туда-сюда (в Лербин, потом обратно на Айиоро и снова на Вериинсе, но в Лиотанию) ради собственной прихоти я не решилась. Зато сразу по возвращении открыла почтовую шкатулку. Там, рядом с детским шутливо-завистливым "Эй, мы тоже хотим на Айиоро!" лежало послание от Лэйриша: "Милая, когда ты уходишь в другой мир, у меня сердце обрывается. Обычно я чувствую тебя, где бы ты ни находилась, пусть даже за морем. Я знаю, что ты жива. Когда ты на Айиоро, тебя нет совсем. Нигде нет. И это страшно". "Не бойся, я вернулась, -- написала я ему, -- постараюсь больше не исчезать".

   Обещать не уходить на Айиоро, когда у меня там родня, я не могла, но не теряла надежды, что когда-нибудь мне разрешат показать любимому мир тейордов. И еще я чувствовала неловкость, даже стыд, оттого, что там, на Айиоро, этого человека для меня тоже не было. Не то чтобы я его чувствовала, а потом чувствовать переставала. Просто я забыла о его существовании, погрузившись в новое и неизведанное.

   А наутро я снова мерила шагами коридоры лечебницы -- на этот раз эльфийской.

   -- Готова? -- только и спросил меня Летравиор.

   -- Да, -- ответила коротко.

   -- Давай тогда сейчас.

   Ведущий целитель специально подогнал расписание, чтобы вернувшись -- сегодня или днем позже, -- я нашла свободную операционную и коллег, готовых мне ассистировать. И пациента подготовил лично. Во всяком случае, эльф, которого ввезли в операционную, выглядел спокойным и уверенным. Только перед тем как опуститься на кушетку, он нащупал мою руку и шепнул:

   -- Мне страшно. Но я верю.

   Операция длилась вечность. Затаив дыхание, эльфийские целители следили за моими отточенными движениями. Что они видели? Не мой инструмент -- мне и самой было не дано его видеть. Зато они могли наблюдать, как тугие узлы ослабляются, словно их раскачивают, растягивают изнутри, и тогда становится возможным распутать их уже с помощью чистой магии. В какой-то момент я почувствовала -- не услышала, -- как кто-то ахнул в потрясении, и упустила иглу. Пришлось усилить щиты, чтобы не воспринимать извне ни звуки, ни эмоции.