Шрамы и песни (ЛП) - Золендз Кристина (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
— Грейс Тейлор, сейчас я тебя поцелую, а ты не сбежишь, потому что на этот раз у тебя не будет оправданий. А после ты поднимешься наверх, ляжешь в кровать, и единственное, вокруг чего будут кружиться твои мысли, — это мои чертовы губы на твоих, и все. Ни о незнакомцах, желающих навредить тебе или угостить выпивкой, ни Райане, ни Такере и даже не об Итане. И клянусь тебе, Грейс, ты не будешь думать ни о ком и ни о чем, пока сюда не вернутся мои губы. И только мои.
Нависнув над ней, ее дыхание ускорилось, а губы изогнулись в улыбке, после чего она обняла меня за затылок, а я набросился на ее губы. Наши губы двигались в унисон, медленно и просяще. Когда я углубил поцелуй, с ее губ сорвался тихий стон.
Она вцепилась в низ моей футболки, отчаянно срывая ту через мою голову. Наши губы оторвались друг от друга на секунду, из моей груди вырвался низкий рык, и, избавившись от футболки, я снова прижался к ее губам. Боже, я хотел ее. Я прижался к ней бедрами, и с ее губ сорвался греховно сладкий стон. Мне хотелось услышать, как она простонет мое имя. Ладони горели от желания сорвать с пижамы пуговицы, чтобы глубоко погрузиться в нее. Весь остаток ночи мне хотелось провести, поклоняясь ее телу своим языком, испробовать каждый сантиметр ее шелковистой плоти.
Я растворился в ее губах, в объятиях ее ног, в тихих стонах, срывающихся с ее припухших влажных губ, в дрожи, которая сотрясала ее тело. Господи, мне понравилось ощущать под собой ее метания: мне хотелось заставить ее тело сильнее дрожать.
Теперь я мог. Я мог любить и поклоняться ей. Мог целовать ее и ощущать ее вкус. Я мог полностью заполучить ее, потому что теперь был человеком. И больше не будет никаких наказаний.
Мои пальцы рисовали круги на ее коже. Ее губы плавно скользили по моим, от каждого легкого касания моего языка, она терлась об меня. Я полизывал и целовал линию ее челюсти, ее шею. Она застонала, когда я задрал ее футболку и обхватил ртом напряженный сосок.
Ее пальцы медленно опустились по моей груди, по животу и забрались под пояс штанов. Ее теплая ладошка обхватила и скользнула вверх и вниз по напряженной плоти.
— Боже, Грейс. — Мой голос сорвался. Я знал, что пора останавливаться, пока все не зашло слишком далеко. Но, черт, как же приятно было ощущать ее ладони, скользящие вверх и вниз по моему члену. Проклятье, мне не хотелось останавливаться. Мне хотелось испытать, каково будет оказаться внутри нее. Я прикусил сосок, и с ее губ слетел дьявольски сексуальный стон, от которого я стал еще тверже. Да что со мной такое? Я крепко зажмурился и мысленно обматерил себя. И куда делась вся моя выдержка?
Я схватил ее руку и неохотно вытащил у себя из штанов. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, задыхаясь, ее красивые глаза смотрели вопрошающе.
— Возвращайся наверх, Грей, и ложись спать, — прихрипел я.
Она улыбнулась и прикусила нижнюю губу.
— Я чертовски уверена, что не хочу это делать, Шейн.
Я осторожно вжался в нее бедрами, в последний раз, и уперся предплечьями по бокам от ее головы. Я наклонился и куснул ее губы, потом ухватил ее и посадил нас обоих, ее ноги обхватывали меня.
— Грейс, — прошептал я, поглаживая ее влажные губы. — Прямо сейчас мне так сильно хочется оказаться внутри тебя. Но когда это случится, я хочу, чтобы ты кричала мое чертово имя и вонзала ногти мне в спину. А здесь это невозможно.
— Теперь я точно не усну, — хихикнула она.
— Малышка, после такого мне неделю придется принимать холодный душ, — поддразнил я.
— Знаешь, с тех пор как мы встретились, я заметила, что не так уж он и помогает, — сказала она, вставая и поправляя свою футболку.
— Помни нынешний вечер... ибо с него начинается вечность, — прошептал я, рассматривая, как бледный лунный свет, падая в окно, касается ее кожи.
— Данте Алигьери, Шейн? — хихикнула она, идя к лестнице.
— Заткнись и иди спать, Грейс.
Дойдя до первой ступеньки, она еще раз обернулась ко мне. Боже, никого прекраснее нее я не видел. Она коснулась своих губ, улыбнулась и пошла вверх по лестнице.
— Нашел я ту, кого любит душа моя: держал б ее и не отпускал... Песни Соломона44, Грейс, — прошептал я в темноту.
Глава 24
Чистый хаос — вот на что утром был похож дом семьи Росси. Мы с Коннером сидели и ежились за столом для завтрака, когда на всю громкость орала музыка, заглянули соседи и про еду забыли. И чем ближе прижалось время обеда, тем безумнее становилась обстановка. А к самому обеду мы вчетвером отчаянно жаждали вырваться из этого безумного и адского домика. Но тем не менее, единственное, на чем я действительно мог сосредоточиться, — Грейс.
Я зажал ее в углу рядом со спальней Леа и жарко зашептал ей на ухо:
— Какие планы на оставшуюся часть дня?
— Никаких, — прошептала она, скользя ладонями вверх по моим предплечьям.
— Это хорошо. Я хочу провести остаток дня с тобой. Может, поужинаем? — спросил я.
— С удовольствием, — пискнула она. — Я, эм, собиралась поехать обратно на байке, а джип оставить здесь. У тебя настроение для поездки на байке или предпочитаешь возвращаться на поезде вместе с Леа и Коннером?
Я коснулся ее щеки и аккуратно убрал выбившуюся прядку волос за ухо.
— Я ни за что не упущу возможности всю дорогу до Манхэттена находиться у тебя между ног.
Ее зрачки расширились.
— Эм, ладно. Тогда я готова.
Я прижался к ее теплому телу и глубоко поцеловал. Жестко вдавился ей в бедра, подхватывая ее ноги, чтобы она обхватила меня ими, пока я вжимал ее в дверь. Пульсирующая жажда войти в ее тело переросла в одержимость. Я забрался пальцами под ткань ее спортивных штанов и обхватил ее руками под попку, не давая ей сдвинуться с места.
Она наградила меня глухим стоном.
— О, Шейн.
То, как она произнесла мое имя, стало причиной тихого рокочущего звука в глубине горла, и мои пальцы скользнули ей в трусики. Я погладил ее ими. На лбу выступил пот, когда она откинула голову и прикусила нижнюю губу, пытаясь заглушить свои стоны.
— Черт. Грейс. Ты. Такая. Влажная, — прорычал я ей в губы. Я потянул тонкое кружево, крепко сжимая, отчаянно желая сорвать его с ее кожи. — Надо валить отсюда, иначе закончится тем, что вся семейка Росси и их соседи станут свидетелями того, как я овладею тобой.
Я опустил с себя ее ножки, она вцепилась в ворот моей рубашки и грубо потянулась к моему рту:
— Меня это не останавливает.
Я провел рукой по ее попке, скользя вверх по ее телу и до груди, нежно вырисовывая большим пальцем круги поверх сосков.
— Нам потребуется вся ночь, чтобы познать друг друга так, как мне того хочется, а не пять быстрых минут около двери Леа.
— Вся ночь, да? — поддразнила она. — А ты часто все это себе представлял?
Я прислонился лбом к ее, наше дыхание приходило в норму, замедляясь.
— Постоянно. С тех самых пор, как впервые увидел твои глаза цвета серебра.
Мы уехали так скоро, как только смогли, и, газанув, помахали на прощание Леа и Коннеру, стоящим около входа в метро.
С ее руками, крепко держащими меня за пояс, поездка была просто опьяняющей. Меня накрывало от запаха воздуха, резкой разницы температур и ощущения обнимающего тела. Наши тела двигались синхронно, пока двигатель ревел и вибрировал под нами. Вперед и назад, наклоняясь, слегка покачиваясь, ускоряясь и тормозя. В сплошной гармонии: земля, мотоцикл, мы. Мы. Именно так это всегда и должно было быть — нам суждено быть вместе. Мой разум опустел, было очень просто сойти с ума и раствориться в ощущениях. Я проводил ладонями вверх и вниз по ее ногам, чтобы она не замерзала, да и просто чтобы напоминать себе, что все происходящее правда.
Мы ехали вдоль побережья Ист-Ривер в ресторан «У края воды» в районе Лонг-Айленд-Сити. Ресторан представлял собой помещение с огромными открытыми окнами вдоль всей боковой стены, которые смотрели на город; вид был потрясающим. Манхэттен был почти таким же великолепным, как развевающиеся на ветру волосы Грейс и ее разрумянившиеся щечки, когда она сняла шлем.
