Искры гаснущих жил - Демина Карина (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗

Он обернулся. И лицо его, перечеркнутое тенью, было злым.

Никакого.

Возможно, но… кто знает о слабостях Ригера больше, чем его брат?

— Да, Ригер — сволочь. — Риг поднялся и пинком отправил табурет к двери. Этот всплеск эмоций был вовсе не свойствен ему, и Риг тотчас смутился, сгорбился. — Но бомбы…

— Он игрок.

— Знаю.

— И проигрывает немало.

— Больше, чем вы думаете, мастер. Ему патологически не везет. — Риг произнес это с улыбкой. — Только он уверен, что рано или поздно, но полоса невезения закончится и он сорвет куш. Впрочем, я понимаю ход ваших мыслей. Ригера вполне могли заставить, но…

Он скинул тулуп и забрался на лежак. Долго ерзал, неспособный найти удобное положение. Брокк не торопил.

— Могли, — наконец произнес Риг. Лампа почти погасла, и в наступившей темноте нельзя было различить выражение лица Рига. — Да и просто купить… ему всегда нужны деньги, чем больше, тем лучше. — Протяжный вздох. — Он не особо умен на самом-то деле. Но просто сделать и отдать… это да. Ригер не стал бы терзаться угрызениями совести.

В это Брокк поверил. И все складывалось, вот только… не оставляло мерзкое чувство, что Брокк видит лишь то, что ему хотят показать.

— Вам стоит поспать, — сказал Риг, ворочаясь. — День будет сложный, и на свежую голову думается легче, уж поверьте мне, мастер.

В последних словах Брокку почудилась насмешка, но… действительно, почудилась.

Риг не умел шутить.

И ненавидел брата. Вот только хватило бы этой ненависти на то, чтобы воспользоваться ситуацией? А главное, Брокк не понимал, зачем кому-то понадобилось взрывать полигон.

Его карета.

Склад.

Жилой дом.

Полигон.

Чужой бессмысленный эксперимент, который вряд ли завершен. Или все-таки… сон настиг раньше, чем Брокк поймал мысль. Он зарычал от бессилия, чувствуя, как она ускользает. Но сон был мягким, лилово-белым, написанным акварелью.

Он подарил успокоение.

И надежду. У Брокка есть дом, а в нем обитает девочка с желтыми глазами. У нее скоро день рождения, и… у Брокка есть подарок.

Делался он не для Кэри, но ей понравится.

Брокку очень хотелось думать, что ей понравится. И он позволил себе помечтать. Сны ведь для того и существуют.

ГЛАВА 25

Снег.

Белое на черном. И ледяные узоры по стеклу. Кэри смотрит сквозь них, щурится, пытаясь различить за окном хоть что-то кроме черноты.

А стрелки часов пересекли черту нового дня и спешат, отсчитывают минуты.

День рождения.

…темнота и холод. Камин опять растопили еле-еле, и гувернантка, сменившая няньку — та, поговаривают, окончательно спилась, — также безразлично уходит из комнаты. Ей откровенно скучно рядом с Кэри. Гувернантка читает любовные романы, носит очки и втайне мечтает выйти замуж. Но ей почти тридцать, и замужество так и останется мечтой.

Возможно, она заведет себе кошку.

Или даже двух.

Когда-нибудь потом, когда наконец смирится с судьбой, которая видится ей несправедливой. И обиду за эту несправедливость женщина выплескивает на Кэри.

— Вы должны спать, — говорит она рокочущим басом.

На верхней губе ее растут усики, поэтому мисс Элшби носит в ридикюле щипчики и зеркальце. А еще пудру, румяна и вовсе неприличную для девицы ее положения помаду. Косметикой она не пользуется, но мечтает, что однажды…

Кэри как-то ясно видит и мечты, и разочарования, и раздражение, которое мелькает во взгляде мисс Элшби, когда тот задерживается на Кэри.

Дверь закрывается беззвучно. И Кэри лежит под одеялом тихо-тихо, прислушиваясь к шагам с той стороны. Скоро полночь, и начнется особенный день, даже если для всех остальных обитателей дома он не будет отличаться от прочих.

Вот-вот заскрипят половицы. И ручка шелохнется… мисс Элшби заперла дверь на ключ: Кэри не следует покидать комнату ночью. Но разве Сверра замки остановят?

И он появляется.

— Ты здесь? — спрашивает шепотом.

— Здесь. — Кэри садится в постели, и одеяло почти съезжает на пол.

— Не вставай. Замерзнешь.

Сверр стаскивает шерстяные носки и, подобрав подол ночной рубашки, забирается в кровать. Он холодный, замерз, пока пробирался наверх, и Кэри спешит обнять его. Ворчит, но не отталкивает. И сам же сгребает ее в охапку. Руки у Сверра сильные, а от рубашки пахнет дымом.

— С днем рождения, — шепчет он на ухо и вкладывает в руку подарок: брошь-камею с вырезанной ласточкой.

…перстень с аквамарином…

…янтарные серьги, в цвет глаз, как он сказал…

…или простую атласную ленту, которую Сверр наверняка стащил из корзинки леди Эдганг…

…его подарки просты, но и чудесны.

— Спасибо! — Кэри целует его в щеку.

И Сверр жмурится.

— Спать давай…

— Давай. — Она подвигается, хотя ему все равно не хватает места. Сверр длинный и локти вечно растопыривает. Но он пришел, и Кэри счастлива.

— Она тебя не обижает?

Сверр спрашивает о гувернантке, и Кэри испытывает острое желание пожаловаться на равнодушие, на злость и подзатыльники, которые становятся все более частыми и болезненными. Но отвечает:

— Нет. Скучная только…

— Это да. — Сверру тоже приходится много учиться. Леди Эдганг добилась того, чтобы Сверра не отдавали в школу, и учителя приходят на дом. Он почти все время занят, но сегодня особый день. И Сверр сбежит от учителей. И найдет, как избавить Кэри от гувернантки. Этот день они проведут вдвоем…

…и в следующем году тоже…

Кэри кажется, что так будет всегда. Она почти счастлива и старается не заснуть, чтобы не пропустить и минуты этого счастья.

…спустя полгода Сверр увидит, как мисс Элшби, вспылив, отвесит Кэри пощечину.

— Тебе не следовало молчать о таком, — скажет Сверр.

— Я говорила…

— Кому?

— Папе.

— А он? — Сверр нахмурится.

— А он сказал, что я сама виновата.

— Неправда. — Сверр погладит след от пощечины и, наклонившись, поцелует Кэри. — Ты ни в чем не виновата. И не молчи в следующий раз, ладно?

Кому жаловаться? И он ответит на незаданный вопрос:

— Мне. Я никому не позволю обижать тебя.

— И что ты сделаешь?

Сверр старше, но не настолько, чтобы к нему прислушивались. И оба это знают.

— Убью. — Он улыбнется широко и радостно. А Кэри фыркнет, не поверив. Вот только на следующее после разговора утро мисс Элшби найдут у подножия лестницы. Она так и не выпустит из рук очередной сентиментальный роман…

…кажется, в тот день тоже снег шел.

Кэри, поддавшись искушению, отодвинула засов. Окно распахнулось беззвучно, и холодный ветер качнул тяжелые гардины, сыпанул в лицо колючей крупой. Закружились снежинки в белом свете газовых рожков.

Кэри ловила их и, поймав, собирала губами с ладоней, уже не снег — воду…

— Смотри, чтобы не продуло…

Она замерла.

И обернулась.

Как не заметила, что он вошел?

— Я ненадолго. — Брокк как-то вдруг смутился и отступил к двери.

— Здравствуй…

У нее было столько слов, и все вдруг куда-то исчезли.

— Здравствуй, — его ответ эхом произнесенного слова.

— Ты… вы надолго?

Надо сделать что-то… подойти и обнять.

Или просто взять за руку, убеждаясь, что это не сон. А если и сон, то пусть продлится подольше. Кэри ведь может разнообразия ради видеть приятные сны?

— Нет. Меня ждут там… за Перевалом.

От него тянет анисом и ветивером. Странная смесь, дымно-земляная, глубокая, горько-сладкая и вместе с тем легкая.

— Я… — Брокк все же решился войти. — Подумал, что ты не будешь против…

— Не буду…

На нем старая кожанка бистрового оттенка с крупными квадратными пуговицами, верхнюю из которых расколола трещина.

— Садитесь, — она вдруг спохватывается, — я прикажу подать ужин, вы, наверное…

Брокк прижимает палец к ее губам.

— Я на несколько минут всего.

— Но…

Какие у него холодные руки. И кожа потемнела, обветрилась.

— В горах все немного иначе. — Он отпускает Кэри и закрывает окно. А потом наклоняется и нежно, осторожно как-то, словно до последнего сомневаясь, целует в макушку. — С днем рождения.